— А это откуда взялось? — спросил я, заметив грязь на щётке2 у лошади. Должно быть, я пропустил её, когда чистил Стаббинса после поездки вчера. Жеребец жевал, пока я вычёсывал его, а после того, как я почистил его ногу, я вернулся домой, чтобы уже заняться приготовлением завтрака для людей.
Я слышал, как Линдавар с Бенелаиусом проснулись этажом выше, пока я сварил большую кастрюлю чая и приготовил роскошный завтрак, состоявший из яиц, вяленого лосося, эльфийского хлеба и особых колбасок, так любимых Бенелаиусом. Ко времени, когда волшебники спустились уже одетые, я уже накрыл стол — завтрак исходил жаром и был готов к употреблению.
— Эх, Джаспер, — произнёс Бенелаиус, — ты настоящее чудо. Весь день и полночи заниматься поиском улик, другую половину — мучиться от кошмаров, а на утро приготовить замечательный завтрак.
— Эм… откуда Вы узнали, что у меня были кошмары?
— Когда я услышал тяжёлое дыхание и то, как кто-то вскрикивал посреди ночи, — а на тот момент ты спал один — это был единственный возможный вывод. Ну что ж, Линдавар, Джаспер, садитесь. Давайте набьём желудки этим чудесным завтраком, а затем за чаем всё обсудим.
Мы с аппетитом всё съели, а когда был разлит чай, Бенелаиус начал задавать вопросы.
— Итак, Джаспер, исходя из всех твоих наблюдений, кто, на твой взгляд, убил Дово?
— Я думаю, это могли сделать несколько человек, — ответил я, радуясь, что кому-то интересно моё мнение и зацепки. — Дово разозлил несколько человек в таверне в ту ночь, когда его убили. Рольф с Дово сцепились из-за того, что подмастерье кузнеца начал приставать к Майелле.
— А ты Рольф способен на убийство, по-твоему?
— Он может, хозяин. Он вспыльчивый, выглядит довольно агрессивным, а если ещё и столкнулся с Дово, когда тот пытался его разыграть… — я пожал плечами.
— Верно, — отозвался Линдавар. — Гнев, помноженный на ревность, способен толкнуть такого рода человека на подобное действие.
— Кто ещё? — спросил Бенелаиус.
— Бартхельм, возможно. Отец готов зайти далеко, чтобы защитить честь дочери.
— В таком случае, — криво ухмыльнулся волшебник, — Гродовет куда более подходящая кандидатура, а?
Я кивнул.
— Кендра может быть ещё одной подозреваемой. Дово к ней приставал, а если ещё и решил разыграть, прикинувшись призраком Фастреда, то авантюристка уж точно не стала бы бежать. Она вполне могла успеть нанести удар прежде, чем успела понять, что это блеф. Плюс ко всему, она не смогла сказать, где была.
— А что насчёт Гродовета? — спросил Линдавар. — Исходя из того, что Онсибл Дёрн сказал тебе, Джаспер, следует, что он был зол на Дово по какой-то причине.
Бенелаиус бережно снял кошек со своего подола, встал и подошёл к серванту. Оттуда волшебник достал плащ и шляпу, принадлежавшие Дово.
— И что бы это значило?
Я посмотрел на Линдавара, раздумывая о том, не его ли очередь отвечать, но волшебник даже ухом не повёл.
— Это значит, — пришлось отвечать мне, — что Дово мог использовать «Отважного менестреля» как некий перевалочный пункт для своих вылазок, пряча там одежду, когда переодевался в призрака.
— Нужно ли обсуждать, — сказал Бенелаиус, — то, кому выгодны все эти появления призрака?
— Я думаю, — отозвался Линдавар, — что это может быть дварф, владеющий «Менестрелем»…как его там, Коротколапый?
— Коротконогий, — исправил я. — Это так. Всё, что удерживает народ от посещения «Болотной крысы», идёт на пользу «Отважному менестрелю», — я усмехнулся. — Может, Коротконогий поставляет им их разбавленный водой эль и тухлые яйца.
— На мой взгляд, там нечто большее, — заметил Бенелаиус. — Дово сообщил это Кендре, правильно?
— Да… — я задумался на секунду. — Вы думаете, что Дово мог притворяться призраком, чтобы…
— Помогать Коротконогому! — воскликнул Линдавар. — Это имеет смысл. Но был ли Коротконогий сам в этом замешан?
— Я сомневаюсь в том, что Дово вообще сделал какую добрую вещь в своей жизни, — промолвил я, — за исключением, если это связано с женщинами или с личной выгодой. Я думаю, что возможно то, что дварф прятал Дово и помогал тому пугать людей, чтоб те не ходили в «Болотную крысу».
— Знаете, мне только что пришло в голову, что здесь может быть что-то ещё, — сказал Линдавар. — Джаспер, ты только что сказал, что Кендра могла нанести удар прежде, чем осознала, что призрак был подделкой. А что, если кто-то другой, будучи при оружии, не растерялся и убил Дово?
— Ты имеешь в виду то, что это была случайность, — отозвался Бенелаиус. — Разумная гипотеза. Но мы могли что-то пропустить, — из плаща Дово волшебник достал учётную книгу «Отважного менестреля». — У тебя не было возможности заглянуть в неё, Джаспер? — я покачал головой. — Тогда, думаю, тебе — то есть, вам обоим, — нужно сделать это сейчас и сопоставить записи со списком появлений призрака, что сделал Джаспер.
Волшебник положил книгу со списком на стол, а мы с Линдаваром сдвинули стулья, чтобы изучить документы. Спустя некоторое время, проведённое за внимательным сравниванием, Линдавар, тщательно подбирая слова, произнёс:
— Господин Коротконогий ведёт записи с дотошностью педанта. Я не увидел ничего, кроме вполне себе обычных платежей той или иной группы, к примеру, выплат Санфёрт или по счетам клиентам.
Бенелаиус взглянул на меня:
— Джаспер?
— Я думаю, — произнёс я осторожно, не желая противоречить словам гостя моего хозяина, — что Коротконогий мог вполне быть не готов заносить на бумагу свидетельства чего-либо незаконного, если только не под приступом сомнительной, эээм, щепетильности?
— Я думаю, что ты имел в виду «скрупулёзности», — произнёс Бенелаиус, — хотя более точное определение, на мой взгляд, — это прямолинейность. Но ты сделал верное замечание. Коротконогий вряд ли бы не занёс бы какие-либо выплаты в книгу. Кстати, о книгах, что вы ещё там нашли? На предмет совпадений с твоим списком, а, Джаспер?
Мы сравнили даты с записями в регистрационной книге. Ответ был очевиден, и право отвечать я оставил Линдавару.
— Каждый раз, когда видели призрака, не считая одного случая, — сказал он, — Гродовет останавливался в городке.
— Да, — согласился я. — Судя по этим записям, Гродовет приезжает в Гарс каждые две недели или около того, и между появлениями призрака интервал приблизительно такой же. Кроме, как вы, господин, заметили, одного… — я взглянул вновь, — а, нет, двух исключений.
— И это? — спросил Бенелаиус.
— Не назвавший своего имени торговец из Арабеля видел призрака двенадцатого числа Киторна, а Диккон Пикард — двадцать седьмого. Но Тобальд видел привидение двадцать первого, когда Гродовета в городе не было.
