Наката буйствовал где-то слева - из зарослей доносились яростные вопли, свист и клёкот орков. Яну пришлось тяжелее - он был крупнее ниппонца, носил более тяжёлый доспех, да и меч его требовал большего пространства. Впрочем, первые два врага, налетевшие на него дуром, затруднений Яна прочувствовать просто не успели. Мимолетная сшибка, лязг металла о металл, предсмертные хрип одного и яростный вопль другого - и вот уже траппер без единой царапины прорывается дальше, а оба орка мёртвыми тушами остывают на земле.
Дальше пришлось сложнее. Орков прибавилось, и Яну пришлось крутиться как ужу на сковородке. В какой-то момент меч всё-таки подвел. Не обломился, не пустил к руке вражеский клинок - просто застрял в ветке. Не рассчитал его владелец удара в боевом запале. Меч хрустко и глубоко вонзился в дерево, и траппер потратил несколько бесценных мгновений на то, чтобы его выдернуть. Тут-то орки вчетвером навалились на него - в образовавшейся куче-мале было уже не до боевых умений - задавили массой…
- Наката! - прохрипел Ян, но вряд ли ниппонец его услышал. А потом в голове взорвалась бомба - и Ян уже ничего не помнил…
Сам Наката продержался немногим дольше. Юркий, быстрый, он, в конце концов, всё же был прижат к дереву, где и отбивался пару минут яростно и обреченно, стремясь уже не выжить, а просто подороже продать свою жизнь…
Когда подкравшийся сверху по ветвям близко стоящих деревьев орк кошкой прыгнул ему на плечи, Наката - будь у него хотя бы миг свободный - удивился бы. Но времени удивляться как раз и не было. Орка-прыгуна он успел убить, вспоров ему брюхо до горла, но остальные поступили с ним так же, как чуть ранее - с Яном. Навалились, телами сковав ему руки. Повязали. Оглушили…
Глава 5 «Старшие и младшие»
1.
Наката пришёл в себя резко, рывком. Тело было ватным, голова гудела - но и только. Во всем остальном он был цел, сравнительно здоров и все еще достаточно силен и ловок. К тому же, против всех ожиданий, не был связан и сохранил возможность не только мыслить, но и действовать.
Первым делом траппер попытался понять, где он и чего ждать дальше. Через пять минут блужданий в кромешном мраке он понял, что находится в глубокой земляной яме, дно и стены которой были покрыты осклизлым налетом, противным даже на ощупь. Яма эта была не очень велика размерами и, судя по тому, что в процессе своих исследований он ни на кого так и не наткнулся, была предназначена для содержания только одного пленника. И сейчас этим пленником был он - Наката.
Какое-то время у него ушло на борьбу с нарастающей паникой, которую он задавил безжалостно, хоть и не без труда. Спокойный и невозмутимый на людях, он старался быть таким и в душе. Не всегда получалось, правда. В этот раз - получилось.
Забавно, но безмозглые животные, которыми привыкли считать орков, оказались вовсе не столь уж и безмозглыми. Мало того, что Наката оказался в яме в одном исподнем, так у него еще отобрали всё, что могло послужить оружием. Для животных - это как-то чересчур…
За годы своей жизни ниппонец где только не побывал, чего только не перевидал и с кем только не общался. Случалось ему вести беседы с учеными эльфами, и гномами, и феями, и гоблинами - да бог весть с кем еще. И все они - исконные обитатели Тарона - едва ли не с пеной у рта доказывали неразумность и бездушность орков. Справедливые же замечания о наличии у последних поселений, оружия, предметов быта и прочих «признаков цивилизации» с негодованием отметались, как доводы вовсе несущественные и к делу не относящиеся. Мол, есть у этого вида животных так называемый «инстинкт копирования» - их разумности и, тем более, наличие души вовсе не доказывающий.
Впрочем, слишком долго рассуждать о высоких материях Наката не собирался. Есть там у орков душа или нет - ему, собственно, было глубоко безразлично. Скорее стоило позаботиться о том, чтобы собственная как можно дольше не разлучалась с телом. Да и Янова заодно.
Примерно час он потратил на поиски любого твердого предмета, с помощью которого мог бы выбраться наверх, - чуть ли не каждый квадратный дюйм ощупал. Тщетно - его тюремщики недаром ели свой хлеб и дело свое знали туго. Ни единой щепочки или железного обломка не нашлось. Оставалась надежда на собственные руки и не слишком твердую почву, в которой была вырыта яма.
Еще примерно через четверть часа первая ступенька была закончена, и немного выдохшийся Наката сразу же принялся за вторую. На третью потребовались не только силы, но и хваленое ниппонское упрямство и умение терпеть боль. Перед тем как приняться за четвертую, которую он наметил на высоте своего роста, потребовалось взять перерыв - боль в костяшках и фалангах пальцев стала настолько нестерпимой, что он вполне резонно опасался потерять сознание. Да и слишком уж не по себе было от ощущения собственной беспомощности, бессилия и опасения бессмысленности борьбы.
Так и сидел он - подавленный и почти павший духом, когда где-то высоко наверху раздался скрежет и треск, после которого сквозь небольшое отверстие в потолке в чернильную, зловонную тьму подземелья хлынул свет таронских сумерек. Наката едва не ослеп - расширившиеся в темноте зрачки не успели вовремя среагировать - заморгал заслезившимися глазами, не веря в счастливый исход, но в глубине души страстно жаждая чуда.
Увы, чуда не случилось. Да и глупо было надеяться. Вместо спасительного образа Яна или кого-то из своих в отверстии показалась орочья морда - вшивая-препаршивая-ненавистная морда, в которую запустить бы чем-нибудь поувесистее, да нечем. Морда проскрежетала что-то на своем орочьем - дикой смеси птичьего клёкота-кудахтанья и лязганья ржавой железной двери. Не знавший орочьего, Наката не понял ни слова из сказанного - да и не вслушивался особо.
- Отвали, - вяло отозвался он, после чего процитировал знаменитую на весь Тарон танку - ниппонский стих, в пяти строках красочно описывающий, куда и каким именно образом должен был отправиться его слушатель.
Морда наверху что-то хрюкнула - показалось слегка удивленному Накате или нет - одобрительное, после чего в зловонную жижу, заменявшую яме пол, шлепнулся небольшой, продолговатый сверток. Снова скрежетнуло негромко - отверстие закрылось. И вновь наступила тьма.
Пока яма была освещена, Наката успел достаточно подробно рассмотреть своё узилище и теперь легко ориентировался в нем. Теперь ему хватило пары шагов, чтобы оказаться на том месте, где упала нежданная посылка. Подошел, поднял, развернул, пощупал руками, принюхался. Вот теперь он удивился по-настоящему - ибо в свертке оказалась пресная лепешка, достаточно пропечённая и почти не подгорелая.
