На самом деле они были самым не милым, что я смогла найти в оставшихся залежах моего швейного кружка. Я взяла их от пижамы для мальчиков. Вырезала, обработала края и апплицировала на простую голубую ткань, которая теперь служила шторами.
Потому что Леандер и я при нашем смелом планирование превращения в человека забыли про ребенка.
Ребенку тоже была нужна комната! Но для ребенка у нас была только еще мамина швейная-мастерская-косметическая комната. Папа к счастью решил, что его первые шесть месяцев он будет спать с ним и мамой в одной комнате.
Если это будет также как со мной, он так и так каждую вторую ночь будет оказываться в их кровати и тогда можно и сэкономить на походах в другую комнату. Поэтому он купил крошечную приставную кроватку, которая правда еще находилась в коробке
Пока ребенок не получит кровать побольше и сможет переехать в свою собственную комнату, в прежней мастерской комнате стояла только наша узкая, раскладная кровать для гостей, которая теперь была покрыта светло-голубым бельем мини размера, миниатюрный шкаф и пеленальный столик.
Леандеру придется, как уже часто, импровизировать. Хотя он своей беспощадной дистанцией испытывал меня до придела и я вовсе больше не могла себе представить, что мы когда-то снова сможем встречаться как те близкие люди, которыми недавно еще были, я не хотела оставлять его спать со взглядом на розовые шторы с сердечками, которые удерживались маленькими эльфами.
- Посмотри здесь. - Я села к маме на кровать и показала ей две фотографии, которые сняла мобильным. Коротко она поджала рот, но потом снова расслабилась и похлопала меня по плечу.
- Спасибо, малышка. Мы всегда сможем еще поменять шторы, если это будет девочка. Ты, я имею в виду, что-то здесь немного холодновато. Не могла бы ты ...?
Я подавила вздох, встала и повернула регулятор батареи немного выше. У нас была середина июня; обычно папа в это время года выключал всю систему. Но мама настояла на комбинации открытое окно и отопление.
Она утверждала, ребенку нужен свежий воздух, а она нуждалась в тепле, чтобы ребенку было тепло. Нам повезло, что расцвет маминой беременности не оказался зимой, не то папе пришлось бы брать кредит.
Из-за маминой мании к свежему воздуху чуть не развязался семейный кризис, но так как маме нельзя было волноваться, папа в конце концов сдался. Навязчивую идею о снабжение свежим воздухом, мама, кроме того передала бабушке Анни. Та утверждала, что только так могут залететь хорошие духи и благословить и защищать ребенка в утробе матери - так как самой маме больше нельзя было выходить на улицу.
- Мама ... - Я колебалась. Разве у меня не было достаточно веских причин, чтобы остаться здесь? Было ведь очевидно, что моя мама нуждалась во мне, ее здоровье и здоровье моего брата или сестры стояли на кону, это Леандер должен был понять!
Но потом я снова вспомнила, что речь шла не о понимании, а также не о сострадании. А о борьбе. Передо мной лежало следующее сражение. Так что мне нельзя терять время - и трусить тоже был не вариант.
- Мне нужно еще быстро кое-куда сходить, к Сердану, отнести ему приглашение на прощальную вечеринку Билли. Я могу? Папа ведь внизу. - Я бросила взгляд на мамину прикроватную тумбочку - мне понадобилось какое-то время, чтобы отыскать телефон между всеми этими порошками, конфетками и шоколадом, которые там лежали, но он был под рукой. Ей нужно только протянуть руку.
- Прощальная вечеринка для Билли. О, как хорошо, вечеринка ... - Мама блаженно заморгала ресницами. - Когда она состоится?
- 24 Июня, - ответила я с подозрением.
- О ... ну, ты же наверное знаешь, что не можешь на нее пойти, потому что мы ожидаем ребенка в середине июля и ...
- Я должна пойти туда, мама, - перебила я ее и старалась говорить разряжающим обстановку тоном. - Это моя вечеринка. Я ее устраиваю. Поэтому-то и несу Сердану приглашение. Не будет ничего колоссального, только ребята, Софи и я и возможно господин Рюбзам ...
- Господин Рююююбзам? - Мамин голос стал высоким и пронзительным и я смогла хорошо увидеть, как на ее животе с левой стороны появилась выпуклость, как будто отвечал ребенок.
Он снова делал гимнастику. Может он действительно будет похож на меня. Ласково мама положила пальцы на шишку, на меня же она смотрела широко раскрытыми глазами - тот страшный блик на последних неделях беременной, которая в этот момент угрожает без слов немедленно родить своего ребенка, если не все выходит по ее воле.
- Почему ты и вечеринка, так не пойдет, не здесь! - Она излишне указала на свой живот, как будто я забыла, что в нем развивалось. Вся наша жизнь подчинялась этому событию. А не заметить его все равно больше было невозможно.
- Ты не больна, мама. Только беременна. А я так и так не буду праздновать здесь, не в квартире. А внизу, в саду, если погода будет хорошей ... наверное ... будет - будет костюмная вечеринка.
Теперь к огромному упреку в маминых глазах присоединился сумасшедший огонь, а ее грудь задрожала. Она любила костюмные вечеринки. Я редко видела ее такой счастливой, как в тот день, когда ей было позволено, во время школьного бала, превратить меня в русалочку.
При этом я вовсе не знала, можно ли было говорить о костюмах на нашем празднике летнего солнцестояния. Два самых важных указания Леандера были те, что он должен состояться 24 июня и что я должна пригласить на него тех людей, которые мне небезразличны и которые в прошедшие два года помогали.
Что же - а к ним принадлежал также и господин Рюбзам. Его приглашение я положила втихомолку в его ящик в учительской, а на него приклеила стикер с надписью: «Пожалуйста не приходите. Или по крайней мере лишь совсем поздно вечером.» Я знала, что это было довольно парадоксально, но я ведь должна была быть честной. Единственным способом поэтому было пригласить его и в тоже время попросить, не приходить.
- Я не знаю, Люси ... Я имею в виду, это правда, ты изменилась. Никакого больше паркура, оценки улучшились, ты помогаешь в школе, господин Рюбзам только вчера хвалил тебя и специально позвонил, чтобы сказать, как хорошо ты справляешься с твоим швейным кружком ... - О, он это сделал? Господин Рюбзам с незапамятных времен боялся моей мамы - должно быть это было для него важно, рассказать ей об этом. - Но вечеринка только с твоими ребятами? И учителем? Это как-то ... ну ...
- Это ведь хорошо, он будет приглядывать. Кроме того Софи тоже будет с нами! И я тоже девочка. Мы хотим только посидеть вместе и поговорить. - И сделать ангела-хранителя видимым - о Боже, как только это сработает?
Леандер, как указание к вечеринке, написал только: «Превратитесь в существ, которыми хотите быть и которые не принадлежат к этой стороне.»
