- Призрачная армия, - ответила Келиз. - Матрона говорит, они просто появились с неба.
- Пошлите туда Ве'Гат - всех, Келиз! Понимаешь? Нужно убрать их как можно дальше. Если Синн доберется до сердца, пламя пожрет всю гребаную страну на лиги вокруг!
Она схватила его за руку: - Тогда ты ничего не сможешь. Неужели не видишь... ты не можешь...
Геслер охватил руками ее лицо и крепко поцеловал. - Учи ящериц, Келиз, только лучшему, что есть в людях. Только лучшему. - Обернулся к Буяну. - Ладно, идем. Забудь про оружие - расплавится в руках. Доспехи сорвем по пути.
- Кончай мне приказывать!
Старые моряки двинулись кверху бок о бок.
Они перешагивали грязные трупы, шли по дымящейся земле; воздух был раскален, как в кузнице.
- Не могу поверить, Гес, - пропыхтел Буян. - Ты звал Фенера!
- Не я один, Буян! Слышал, ты...
- Не я. Это был кто-то еще. Ты его призвал и, чтоб тебя, убил! Геслер, ты взял и убил нашего бога!
- Иди к Худу, - зарычал Геслер. - Кто скрестил пальцы, отрекаясь от культа? Не ты ли? Думаю, ты.
- Ты сам сказал, что сделал так же!
- Верно. Так что не забывай - мы оба убили Фенера. Правильно?
Еще пять шагов, и они не смогли разговаривать - каждый вздох обжигал, кожаная одежда начала обугливаться. "Вот теперь дело точно дрянь.
Но это Телас. Я чую - мы были в нем раньше". Он искал Синн, но нигде не видел. "Вышла из пламени И'Гатана. Вошла в пламя здесь. Это ее мир. Но мы знали, не так ли?
Клянусь, я слышу ее смех".
***
Келиз вскрикнула, когда Геслер и Буян исчезли в языках огня. Она не понимала. Она пораженно смотрела, как они переступают через тела, ставшие кучками золы, как на них горят куртки.
- Матрона - что это за дар? Какой властью они наделены?
- Дестриант, это выше моего понимания. Но теперь мне - как и всем - ясно: ты выбрала мудро. Если бы могли, мы пошли бы за этими людьми в огненную бурю. Если бы могли, мы пошли бы за ними на край Бездны. Ты спрашиваешь, что они такое... Дестриант, я должна спросить тебя о том же.
Она качала головой, беспомощно пожимала плечами. - Не знаю. Малазане.
***
Пламя гнало его назад. Это стало причиной гнева и отчаяния. Он пробовал снова и снова, но любимый хозяин ушел слишком далеко. Завывая, он носился взад и вперед вдоль третьей траншеи; в ноздри лезла вонь паленой шкуры, его шкуры.
А потом он увидел щенка - того, с клочьями волос и визгливым голосом, щенка, что так никогда и не вырастет. Бегущего к холоду, к мерзлому морю.
Неужели щенок нашел путь мимо горячего воздуха?
Виканский пастуший пес оскалил изодранную морду и пустился следом.
На кружном пути он найдет хозяина. Чтобы драться рядом. Для Крюка не было иной причины жить.
Подножие Шпиля стало выжженным камнем - не осталось даже доспехов, только струйки расплавленного железа текли по черным трещинам в скале.
Но Геслер и Буян шли через пожар. Кожа одежды прилипла к телу, став твердой и хрупкой как скорлупа; пока морпехи шагали к ступеням, остатки курток и брюк потрескались, уподобились змеиной шкуре.
Геслер видел ступени, но и там ее не было. Взгляд поднялся. "Дерьмо". Она уже в четверти пути наверх. Он толкнул Буяна в плечо, указал.
Они достигли подножия, ступили на пропеченные, крошащиеся ступени.
Буян заступил Геслеру путь и начал жестикулировать - тайный язык морской пехоты. "Оставь ее мне - задержу, отгоню, как получится. Иди мимо. Иди как можешь быстро на вершину".
"Слушай, тут слишком плохо даже для нас. Она зажарит нас до костей..."
"Да ладно. Я удержу - только не тушуйся там, Гес! Сбрось ведьму с утеса. Возьми треклятое сердце!"
Ноги Геслера ломило при каждом шаге. Он слишком устал. Целый день боев. Напряжение командира. Бесконечная резня. Когда он доберется до вершины - это если сумеет миновать Синн! - то будет совершенно голым. Без оружия, лицом к лицу с проклятой Форкрул Ассейлой.
Синн ни разу не оглянулась. Она не знает, что сзади преследователи. Шаги ее размерены, неумолимы - но и спокойны, почти небрежны.
Все трое выбрались за пределы пламени, и оно угасало внизу.
Девица его придерживает - бережет для Форкрул Ассейлы. Телас для войны против садка Ассейлов. "Старое- старое дерьмо, вот что это. Неужели они не могут попросту убраться? Назад, в забытые могилы. Нечестно вовлекать нас в войны, которых не мы начинали - войны, идущие так долго, что потеряли всякий смысл.
Вы взяли раненое сердце чужого бога. Вижу кровь на ваших губах. Неправильно. Несправедливо.
Адъюнкт. Знаю, вы не мертвы. Ну, не знаю, но отказываюсь верить в ваше поражение. Не думаю, что в этом мире есть сила, что вас остановит. Мы сделаем своё дело. Вы знали, вы заранее знали.
Сделайте же все правильно. Завершите всё".
***
Буян карабкался на шаг впереди. Геслер увидел, как друг вытягивает руку и хватает Синн за лодыжку.
Дрожа от усилия, рыча, Буян сорвал ее со ступени, подбросил в воздух и отпустил.
Гелер видел падение - видел открытый от изумления рот, темнеющее лицо.
"Эй, Буян, ты довел ее до бешенства".
Но тут моряк схватил Геслера за руки и потащил кверху. - Иди! Уноси отсюда свою жалкую задницу!
Рывок чуть не уронил Геслера на ступени, но он опомнился и побрел наверх, оставляя Буяна позади.
"Не гляди вниз... не гляди на него, Геслер. Ты знаешь почему... не надо..." - Тут же он остановился, повернулся, встретив глаза друга.
Взоры сплелись.
И Буян кивнул, блеснув полусумасшедшей улыбкой.
Геслер сделал неприличный жест и, чтобы не успело лопнуть сердце, отвернулся к каменным ступеням, начав подъем.
***
Худ подтянулся на руках, влезая на расщепленный край, и снова поглядел вверх. Уже недалеко. Ледяная дорога стонет, трещины ползут молниями. Он ощутил нападение Олар Этили: ненависть к Омтозе Феллаку высвободила силу, вцепилась в него острыми когтями - а потом пропала. Так он узнал о ее смерти. Но ущерб уже причинен. Вполне возможно, что он не дойдет, что ледяная шпора рухнет, посылая и его к смерти.
Смерть. Да, это интересное слово. С ней он, вроде бы, должен быть ближе, чем все остальные... но, честно говоря, он вообще ее не знает. Джагуты вели войну против смерти. Многие встречали это известие с недоверием или смущением. Они не понимали. Кто враг? "Враг - это капитуляция". Где поле брани? "В сердце отчаяния". Как добыта победа? "Она была рядом. Всё, что нужно - решиться и признать. Откажись, и тебе остается лишь смошенничать. Как сделал я.
