Бодрые Калянские вопли с самого утра раздражали. К тому же, у меня перед глазами все еще стоял образ черного карлика-камикадзе: коренастая, сгорбленная фигура, не выше полутора метров высотой, облаченная в немыслимое рванье; лягушачья пасть, заполненная пеньками гнилых зубов; узколобое злобное лицо, заросшее черной жесткой щетиной до самых глаз... бр-р. Прямо точная копия моего соседа после двухнедельного запоя.
— Да слезай, ты, а то сейчас дерево рухнет!
Меня еще раз тряхнуло: раздался очередной вой, вопль и хруст — звуки идеально перекликались с моим недавним сном. Пришлось открыть глаза. Лучше бы я этого не делал.
Метрах в сорока над землей, на вершине дерева-великана, под которым мы разбили свой лагерь, засел жалобно воющий Горыныч. Не знаю за кем он туда полез, но сейчас ему стало не до того, дерево опасно накренилось. Вырывающиеся корни вздыбили землю и, судя по звукам, доносившимся оттуда, продолжали лопаться один за другим.
— Вот черт...
Дерево со страшным скрежетом рухнуло, выворачивая из земли корни. На миг наша стоянка взвилась в воздух, а затем мы рухнули вниз. Рядом со мной свалились Пофиг и Яринка, ударился о землю котелок, расплескивая вокруг кипящую похлебку, а затем нас накрыло валом земли и глины. Во все стороны поползли злобно пищащие дождевые червяки. Я не стал им уподобляться: злобно пища, встал на ноги, и чуть было не был сбит радостно проползшим мимо Горынычем.
— Боги, что случилось? — Выползшая из под завалов Яринка, подслеповато сощурила на меня глаза.
— Горыныч случился, с добрым утром, блин, всех.
Кое-как вытряхнув из волос землю и оттерев котелок от грязи, наскоро перекусили обгорелой белкой, которую Пофиг тащил с собой все это время, видимо, именно для такого случая и выдвинулись в путь. Эта локация оказалась мирной. Небольшие холмы и взгорья, поросшие орешником. Мелкие прозрачные ручейки, в чьих искрящихся на солнце водах мелькали силуэты мелкой рыбешки. Покрытая ковром цветов земля гудела от проносящихся над ней насекомых. В безупречной синеве неба порхали ласточки и стрижи. Теплый напоенный ароматами цветов ветерок ласково овевал мое лицо. Это идиллию нарушало только одно. То есть два: сумасшедший Горыныч, носящийся по полю за бабочками, полыхая направо и налево из своих огнеметов, оставляющих на земле безобразные обгорелые проплешины и чокнутая эльфийка, бегающая вслед за ним и размахивающая реквизированной у меня глефой. Логи типа этих:
Поздравляем! Ваш клан участвовал в убийстве молодого ужа. Уровень 12. Получено 3 очка опыта.
Поздравляем! Ваш клан участвовал в убийстве барсука. Уровень 18. Получено 6 очков опыта.
Поздравляем! Ваш клан участвовал в убийстве бабочки махаона. Уровень 1. Получено 2 очка опыта.
посыпались с такой частотой, что пришлось их отключить напрочь. Еще лет двенадцать — тринадцать в таком темпе и новый уровень нам обеспечен. Плохо, же, было то, что эти двое с одинаковым энтузиазмом носились как вперед, по ходу движения, так и назад. В итоге нам приходилось постоянно их ждать, продвигаясь к цели черепашьими темпами.
Перед походом, я вспомнил, как Антонио во время нашей первой встречи хвалился, что в поисках ценителей своего творчества обошел чуть ли не весь материк. В итоге я, зажав его в темный уголок, потребовал у него его карту. Оказалось, что она у него правда есть и, что он не скромничал, утверждая это. Действительно у него были открыты обширные участки карты, на которых у меня были только белые пятна. Правда Долины ползунов у него на ней не было, но она была у меня. А когда я перенес на нее данные с карты Бандераса, у меня оказалась достаточно полная карта материка, и по ней выходило, что мы безбожно опаздываем. По сообщениям Абрам Моисеича, Майор с армией темных сегодня к обеду должны достигнуть нужной части побережья, а к вечеру — отрогов прибрежных гор. Через три дня, же, они будут в долине с гигантской пентаграммой и миллионом ползунов. А нас там не будет. Потому что, с такими темпами мы до этой долины будем добираться неделю, конечно, помощи от нас там, как от козла молока, но столько натерпеться от этих ползунов, и не поучаствовать в финальной битве...
Эльфы тоже тормозили: пока собрали всех, пока сложили пожитки, пока вышли... Сейчас они подходили к первому порогу на реке, так что идти им еще два, три дня, не меньше. Альдия с Олдригом если и догонят нас, то слишком поздно.
Мимо меня, отвлекая от невеселых мыслей и чуть не отчекрыжив мне нос моей же глефой, пронеслась эльфа, гоняясь за особо жирной осой. Та, злобно гудя, пронеслась мимо, испуганно оглядываясь назад, и категорически отказывалась быть насаженной на острое железо. Однако ж ей это не удалось: мигнув, эльфийка исчезла, и удивленно зависшая на месте оса распалась на две половинки.
– Это беспредел какой-то, — буркнул шагавший рядом Пофиг.
— Да ладно, подумаешь оса, ей тоже как-то прокачиваться надо. Вон, дятлы тоже гнобят все, что только шевелится и ничего.
— Я не о том. НПС в этом мире вообще беспредельничают.
— Чего?
– Чего, чего, вспомни как Остап варгу голову голыми руками открутил? А маг, который у герцога в замке живет, такое творит, что ни в сказке сказать, ни Паркером написать. Мне лет двести прокачиваться надо, чтобы до его высот дотянуться. И эта тоже...
— Тоже эта что?
— Как что? По двадцать минут бегает в инвизе, рубя всех направо и налево, выскакивает из него на минуту и опять в инвиз ныряет. Думаешь, у наших эльфов так же будет? Да, хрен там. Дай бог, дадут им тридцать секунд инвиза, а затем минут пять стой в сторонке – отдыхай.
– Хоть что-то, а из моего учителя при первом его вызове вообще суп сварили, теперь как-то опасаюсь его вызывать – убьет нафиг, а ближайший камень возрождения фиг знает где.
– Этот замковый хрен, не смотря на нашу сильно положительную репутацию с городом, тоже меня учить отказался. Сказал, что тупы... сообразительными, но не учеными магами академия занимается в столице. А уж пройдя там первоначальное обучение, можно будет квалификацию уже у него повышать.
– Майору, тоже туда надо, и Добрыне, так что разделаемся сейчас с ползунами и смотаемся туда. Я узнавал, телепорт туда всего тысячу золотых стоит.
– Мне тоже туда надо, я давно Брумгильду туда обещал свозить, посмотреть на тамошние красоты.
– Тебе, Калян, надо Горыныча своего заставить только вперед бегать, а то мы поседеем раньше, чем долину ползунов попадем.
– Ты, лучше, свою чокнутую принцесску бы успокоил: такое чувство, что у нее интеллект... ай! – Калян скосил глаза к переносице, уставившись на возникшую из ниоткуда принцессу и острие глефы, воткнувшееся ему в кончик носа. – Интеллект ее подобен ограненному алмазу, блистающему в лучах восходящего солнца, – не замешкавшись ни на секунду, закончил он.
Принцесса исчезла так же быстро, как и появилась.
– Раз, все равно, охотитесь, хоть пару тушканчиков добудьте на обед, а то припасы не бесконечные...
Угольки весело потрескивали, время от времени выпуская из своих глубин язычки огня, обед, испуская божественные аромат пряных трав, аппетитно шкварчал на решетке, сплетенной из свежих ивовых прутков.
– А, лембаса – эльфийского хлеба у, тебя, нет случайно? – обреченно глядя на готовившейся обед, спросил Пофиг.
– Хлебцев, жестких настолько, что взрослый мужчина за целый день сможет разгрызть не больше маленького кусочка? Нет, таких нет. Зато вот, это гораздо лучше! Поджаристые, хрустящие нежные личинки жука-короеда; лягушка с пряными травами, запеченная в листьях крапивы; полевая мышь на вертеле в собственном соку, осталось только шёрстку обгоревшую соскрести... м-м, вкуснятина!
– А это, что за куски глины?
– Там внутри тарантулы запекаются, но они еще не готовы, пойдут на десерт...
Солнце уже начало клониться к закату, когда мы закончили с обедом. Выковыряв хитин из зубов, мы поблагодарили довольную повариху и стали собираться в путь. Или сразу в бой? Через минуту узнаем. Весь обед мы с нехорошим предчувствием рассматривали открывающееся перед нами ущелье.
