— На северо-западе княжество Айранов, а внизу империя Калстахия, — задумчиво произнес конунг. — Никто из ваннов раньше туда не ходил.
— Я правильно понимаю, ваши дракары могут идти по морю? Что если обойти все земли по кругу и вернуться через пролив обратно. На путь, судя по масштабу карты, уйдет сто пятьдесят дней, но ты пройдешь вдоль берегов Суролтара, Эргента, империи и вернешься по морю опять в Суролтар, а потом по этой реке в этот длинный залив, — загорелся я идеей пусть не кругосветного путешествия, но достаточно долгого круиза.
— Мне нравится идея дойти до империи, а потом вернуться обратным путем. В этом году Эргент грабить не будем, чтобы они на обратном пути нас не зажали, а вот дома имперцев я бы пощипал, — улыбнулся конунг. — Мида, а ты иногда права, свежий взгляд на проблему очень полезен. Мих-Костóнтис, завтра, как ты и обещал, укроти гнедого жеребца и отправляйся к древним камням.
— А может не надо? — жалостливо спросил я.
— Ты великий воин. Ты дал слово, значит сдержи!
М-да, никто не знает что надо Феде из фильма Гайдая о приключениях Шурика.
Глава 13
Вот никак не пойму, почему великий победитель дракона, охотник на медведя и превосходный наездник не имеет нормальной постели и спит на сеновале, словно деревенский бомж? Ну ладно я. Я — чужак. Никто из свободных ваннов не пожелал меня приютить. Но почему Мида, — знаменитая знахарка и спасительница конунга живет в каморке возе конюшни, я до сих пор не могу понять. Где их хваленое гостеприимство? Это вообще что? Дискриминация? Тогда, по какому признаку? Непонятно.
Разумеется, я не удержался и задал вопрос знахарке. Та усмехнулась и ответила, что распределением гостей занимается жена конунга. Невероятно продуманная стерва, причем сам Аль-йорд считает Фаю глупышкой и прощает разные мелкие ошибки, которые она допускает с завидным постоянством. Обычно никто не обращает внимания на то, что после решений Фаи в выигрыше остаются родичи и друзья королевы.
Знахарка в ближний круг жены конунга не входит, поэтому ей выделили, как говорится: «Нате вам, боже, что нам негоже». А Мида непривередливая. Она знает, что Фая ее терпеть не может, но на открытый конфликт не идет. Жена конунга потихоньку науськивает Аль-йорда против тех, кто, по мнению королевы может представлять угрозу ее благополучию. А Мида женщина знаменитая. Она может в глаза сказать правду и народ ее слушает. Шутка ли, лучшая знахарка западных ваннов. Любому поможет, плату не требует: дай, сколько можешь, а если ничего нет, тебя вылечат бесплатно. На Земле бы такую назвали Мать Тереза. Хотя к скупым и жадным людям Мида относится предвзято. Ну не жалует она куркулей. Вот и Фаю за этот же грешок не любит. Знает знахарка, что прижимистая у ваннов королева. Людей ни за что обижает. Снега зимой у нее не выпросишь. Да много чего рассказала Мида о первой красавице ваннов. И причем с юмором, примерами и сравнениями.
Иногда в знахарке пробуждается сатирик и тогда она начинает, как бы невзначай, комментировать действия приближенных к конунгу людей. Мне хватило одного вечера на пиру в общем зале. После продолжительной беседы с Аль-йордом мы посидели за столами и мне приходилось периодически поднимать кружку с элем за здоровье того или иного персонажа. Я этих людей знать не знаю, вот Мида и давала краткую оценку жизненных принципов каждого из чествуемых. Я хватался за живот, так как приходилось сдерживать рвущийся наружу смех.
И вот теперь я опять проснулся на сеновале, но в этот раз в гордом одиночестве. Разумеется, пробуждение на рассвете происходит не просто так, а по зову природы: выпитый вечером эль просился наружу. Утренняя прогулка по заднему двору и возвращение к конюшне с блаженной улыбкой на лице. Я почти счастлив. Однако радость длилась недолго, потому что я услышал голос Миды. Что она говорила, я не совсем понял, но в интонациях звучали угрожающе нотки.
Я заглянул в так называемую каморку, и увидел неприятную картину: на одной кровати лежала Эйтелина в разодранном платье, а над ней нависал Уль-найденыш. Однако за спиной насильника стояла Мида и прижала к его шее короткий нож — одно движение и его сонная артерия потеряет целостность и содержимое кровеносной системы оставит на стене живописные потеки. Судя по взгляду знахарки, она умеет не только лечить.
Я следил за приятелем Цуц-йорда и пытался спрогнозировать его реакцию. Бросаться на него с кулаками, значило бы вынудить Миду действовать. Посмотрев сериал «Викинги» я предполагал, что свободный ванн может надругаться над рабыней и ему придется выплатить виру хозяину, только если она пострадает физически. О моральном аспекте речь не идет. Другое дело, что испортив собственность уважаемого человека, ты рискуешь навлечь на себя его недовольство. В открытую он тебе ничего не скажет, потому что убивать свободного человека за рабыню не принято, но земля круглая и когда-нибудь тебе может понадобиться его помощь.
Так что этот уродец проявил неуважение лично ко мне, потому как Эйтелина официально стала моей невольницей. Разумеется, я к ней никаких поползновений не делал — нет у меня привычки брать женщин силой, а сама она точно не бросится в мои объятья, но это не отменяет того факта, что Уль-найденыш посчитал меня настолько незначительным человеком, что решился оскорбить. Причем умом-то я понимаю, что если прибью эту гниду, то проблем будет выше крыши, а вот мой режим самоубийцы начал бесноваться, требуя оторвать башку этому ничтожеству. И самое любопытное, я будто бы знал, куда и как нужно ударить, чтобы смерть выглядела несчастным случаем. Никогда не замечал за собой кровожадности. Однако маг Костóнтис продолжает меня удивлять. Оказывается, я его толком не знал. Думал что это обычный балагур и бабник, а тут вон какие скелеты вылезают из шкафов.
Это вообще нормально, когда точки, куда надо ударить подсвечиваются в аурном зрении. Причем сознательно я не переходил на взор волшебников, как-то само собой получилось. Как говорилось в каком-то фильме: «Мужчина, я вас боюсь». Я действительно начинаю опасаться за собственное сознание. У меня начинается какое-то раздвоение личности. Одна из них принадлежит жителю Земли Михаилу Евгеньеву, а другая какая-то кровожадная личность непонятного происхождения. Может маг Костóнтис, а может какой-нибудь бес, которого подселила та самая Серида. И надо же было так влипнуть.
Я медленно подошел к замершему с ножом у горла Улю-найденышу и заглянул в его глаза. Что я там пытался увидеть, хоть убей не понимаю, но несостоявшийся насильник громко сглотнул. Я слегка улыбнулся и, скосив голову набок, указал ему на дверь. Нож, как по волшебству исчез в просторном балахоне знахарки, а сам Уль резво выскочил во двор. Я вышел вслед за ним и надеялся, что он на меня набросится, но тот, озираясь через плечо, удалился за угол. Жаль.
Я вернулся в коморку и меня встретил настороженный взгляд Миды. Она что-то сжимала на поясе и ждала моих действий. Я подбадривающе улыбнулся и знахарка расслабилась. Она что-то сказала Эйтелине и вдруг воскликнула:
— Ильга!
Не знаю, что на нее нашло, но старая женщина побила все рекорды в спринте. Я за ней не успевал. Мы вбежали в какой-то сарай и в углу я заметил беременную женщину, которая корчилась от боли. Рядом с ней и сидевшим на корточках худощавым мужем Ильги стоял какой-то бугай из свободных ваннов. Однако лицо охранника выражало смятение, и он вздохнул с облегчением, когда появилась знахарка. Он что-то говорил ей, но если ранее Мида была готова броситься на него, то сейчас, выслушав его речь, просто махнула рукой, мол, уйди и не мешай. Наверное, именно этот жест спас бугаю жизнь, потому что во мне появилось желание свернуть шею тому, кто обидел беременную женщину.
Мужчин из сарая выдворили и туда же забежала растрепанная Эйтелина. Вскоре она вышла и вернулась с сумкой знахарки. Я понятия не имел, что происходит. Теоретически Ильга рожает, а на практике творится, черт знает что. Почему у нее кровь? Так должно быть? А может у нее выкидыш? Я, например, ничего не знаю о процессе деторождения. Мне приятна только первая часть, когда происходит момент зачатия, а в остальном я не силен.
