— Я хочу к вам — Холодный, лишенный последних лоскутков эмоций, тон, приморозил ноги сероглазого юноши к меоритовому полу с покрытием из искусственного дерева — Хочу вступить в орден, как бы он ни назывался.
— Зачем?! — Вопрос вылетел из уст одновременно Аграб’дейлы, и Дюрана, и не скажешь сразу, у кого он получился более восклицательным.
— Я больше не хочу быть слабой… терпеть, боясь применить способности, чтобы не привлекать внимание правительства — Акто-энергия вокруг девушки сгустилась, заставляя немногие личные вещи в комнате подняться. Скомканное одеяло, что лежало на кровати, оказалось под таким давлением, что начало рваться, в конце концов, превратившись в тысячи кусков ткани.
Старуха жалостливо посмотрела на внучку, вина и злость на саму себя снедали Аграб’дейлу. Если бы не она со своими запретами, если бы не темное прошлое, разве Руре пришлось бы подвергаться насилию, вместо того, чтобы поотрывать ублюдкам головы?
— Орден — не какая-то общественная организация, в которую можно вступить, изъявив желание. Хоть ты и обладаешь некоторыми силами… — Оценив уровень акто’ри Руры примерно в девять-десять тысяч, Дюран покачал головой — Требования к претендентам на вступление высоки, пожалуй, недостижимы для тебя из-за происхождения. Только Джеонезийцы могут стать одними из нас.
— Но я знаю, что именно вы уничтожили склад ротариев! Если Хистинцы… — Не успела девушка гневно выпалить то, о чем бы потом сожалела, старуха прижала морщинистую ладонь к ее губам.
— Она сейчас не думает, о чем говорит — Впервые на памяти Дюрана, Аграб’дейла оправдывалась. Впрочем, не удивительно, ‘орден’ напал на доминирующую в Джеонезисе силу, не обращая внимания на последствия. Относиться к подобной организации пренебрежительно не могла себе позволить даже легенда Актариев.
— Ничего страшного, но твоя внучка должна кое-что понять. Если вдруг, ведомая какой-то нечистой силой, решишься приобщить к нашей тайне Хистинцев, ты исчезнешь вместе с бабушкой как исчерпавший себя ресурс. Я получил Голос разрушения, больше ордену вы предложить ничего не можете. Что же до вступления… У тебя слишком мало здравомыслия для составления правильной линии переговоров, и недостает силы воли, чтобы взять себя в руки и оградиться от эмоций.
Кто бы говорил, у самого внутри буря пламени поднимается от одной мысли о Утрее, но нужно отбрехаться по поводу ордена. Да уж, застала ты меня врасплох Рура, застала…
С холодной маской на лице покинул комнату, до самого выхода из жилого блока показывая, насколько важны мои слова. Были бы перья, распушил бы и их…
В длиннющем коридоре, лучи ночного светила, проникающие сквозь два больших окна по разные концы, рассеивались теплым освещением ламп. Они — единственные вещи на фоне голых стен и металлических дверей, создающие уют в пустом пространстве, так что мысли задерживаться здесь хоть секундой дольше голову не посещали. Неожиданностью стало то, что одна из дверей распахнулась, чтобы немедленно захлопнуться девушкой, нет, скорее молодой женщиной, неловкой держащей подмышкой сумку и скрюченными руками пытающейся справиться со старомодной замочной скважиной. Что еще ожидалось от жилых блоков в одном из самых бедных районов Димекрита?
Не обращая внимания на незнакомку, добрался до подъемной платформы, и уже было собирался спуститься вниз, как вбежала означенная особа. Симпатичное, скорее миловидное, чем красивое лицо слегка портилось неряшливо нанесенной косметикой. Бежевый жакет и того же цвета юбка, строгая, чуть выше колена, не похоже, что собирается на ночное свидание с любовником. Впрочем, мое ли дело?
Проигнорировав дружелюбную улыбку, через голо-проекцию активировал спуск на нижний этаж. Пока платформа медленно спускала нас, уступая в скорости и удобству собратьям из более современных зданий в благополучных районах, незнакомка нервно переминалась, поглядывая на прото-браслет. В функционале устройство немного уступало кольцам, но благодаря широкому выбору стилей, предпочиталась женщинами. Гражданскими, разумеется, ни одна представительница прекрасного пола из военных корпусов не променяла бы эффективность на эстетику.
Где-то на девяносто первом этаже двери в подъемник раздвинулись, позволяя войти колоритной парочке. Свободно висящая спортивная одежда, скрывала тощие, жилистые тела, впалые глаза смотрели недобро, оценивая что-то.
— Какая красотка в поздний час. Ну разве не судьба? — Тонкие губы короткостриженого, что первым ступил на платформу, растянулись едва ли не до ушей. Собрат-подпевала что-то продакал и завалился следом, позволяя механизму продолжить спуск к нижнему этажу.
— Познакомимся? Меня Юстав зовут, мама говорит, это имя предрасположено к большому будущему — Места на подъемной платформе хватило бы десятерым, однако Дюран оказался за спиной девушки, которая, после вдохновенного представления не слишком красивого мужчины, отступила назад.
Чтоб тебя, стоять нормально не можешь? Пришлось отодвинуться к стенке, избегая встречи пяток девушки с моими носками.
— Простите, я не знакомлюсь в такой обстановке — Вежливый тон не смог скрыть следы испуга, который как запах свежей крови отлично улавливался ракатами. Так называли околопреступное хулиганье, которых не хватало на большее, чем вымогательство и незначительный грабеж.
— Не знакомится она… — Хохотнув и оглянувшись на товарища, который после одобрительного взгляда тоже посмеялся, короткостриженый придвинулся — Ну давай я тебе романтику сделаю, обстановка станет подходящей.
Попытка приобнять отступающую девушку за талию окончилась тем, что тощие пальцы скользнули по моему носу, атакуя рецепторы неприятным запахом рыбы.
— Угх! — Ракат ухнул, когда кулак Дюрана вмял его живот в позвоночник вместе с внутренними органами и отправил в непродолжительный полет до стенок платформы. Не успел товарищ короткостриженого сообразить, как оказался на полу, с недоумением взирая на резвого мальчишку — Ублюд!…
Попытка подняться прервалась подошвой сапог, вбившей голову раката в металлическую стену.
— Гребаная вонючка, посмей еще раз поднести свои мерзкие ручонки к моему лицу, я сдеру твое, сошью из него трусы и буду носить, не меняя несколько месяцев. Так, чтобы гениталиями провоняла каждая клеточка кожи, и вот тогда ты получишь лицо обратно — Пихнув ногой голову Раката, Дюран глубоко вдохнул, активировавший первую фазу роста актамус не способствовал успокоению, но он справился. Нехорошо было бы убивать иури на подъемной платформе, записи с которой транслируется круглосуточно — Ну давайте, поднимитесь… Сделайте мне что-нибудь.
Несмотря на перекошенные в ярости лица, ракаты не пытались оторвать задницы от металлического пола, короткого столкновения хватило, чтобы сопоставить силы сторон. Подобное здравомыслие ожидаешь от внучки легендарного актария, но никак не хулиганья.
— Спасибо… — Тихое блеяние девушки заставило Дюрана обернуться.
— Хоть от тебя что-то хорошее за весь день услышал — Дюран покачал головой, не став развенчивать убежденность девушки в причинах нападения на ракатов. Ну не говорить же, что запах рыбы перевешивает гражданский долг и моральные ориентиры, даже если таковых не имелось вовсе.
В молчании, неловком для девушки, и ракатов на полу, платформа спустилась на нижний этаж, вышли все, однако на улицу выбрались только мы с незнакомкой. Бедолаги остались внутри здания.
Двор многоэтажного дома пустовал, большинство лоудеров находились в подземном ангаре, но один вместе с водителем ожидал на площадке. Девушка радостно побежала к нему, увидев знак службы перевозки.
— Извините, я жду вон того парня — Водитель, которого Дюран заказал перед тем как войти в жилой блок Аграб’дейлы, отмахнулся от радостной особы. Последняя впав в уныние, начала проверять голо-проекцию, похоже, она тоже заказала лоудер, но тот не спешил подлетать. Время позднее, а желающих добраться до дома после посиделок в развлекательных клубах в избытке.
Девушка раздраженно смахнула голограмму и топнула ножкой по земле, но вдруг посмотрела на меня. В глазах ее загорелась надежда, смешанная с мольбой.
