– Ты взываешь к совести Темного Лорда?
– Не надо мне этой демагогии, – сказал Грегор. – Ты думаешь, я был счастлив, когда Совет Магов поручил мне эту работу? Ты думаешь, мне нравится триста с лишним лет таскаться по миру, не расставаясь с этой железякой?
– Сейчас заплачу, – сказал я. – Как же тебе тяжело. Хотелось бы и мне прожить триста лет, а потом пожаловаться на жизнь. Дашь мне такую возможность?
Лицо Грегора исчезло, а на меня посыпалась земля, немного, только с самого края. Это Грегор лестницу спускает.
– Вылезай.
– Лучше уж вы к нам, – сказал я.
Когда Грегор перегнулся через край колодца, я увидел продырявленный и залитый кровью пиджак. Значит, Серега все-таки попал.
Лестница воткнулась в землю рядом с моей ногой. Затем Грегор сделал шаг назад от края и застыл с вытянутым в руке мечом. Я из колодца видел только меч. Некоторое мгновение он парил на фоне неба, становясь все ближе и ближе по мере того, как я поднимался по вестнице, а затем вдруг дернулся и полетел ко мне. Не острием полетел, а почему-то плашмя.
Вслед за мечом в колодец полетел Грегор. Третьим предметом, который принял участие в падении, был Серега. Видать, не сильно его оглушило.
Колодец был около метра в диаметре, и, даже стоя на лестнице, мне удалось разминуться с одним из нумерованных клинков. Зато с магом мы не разминулись. Он снес меня с хилой деревянной лестницы, словно я был хижиной на склоне горы, а он – лавиной, мы рухнули на землю, причем его голова воткнулась мне в живот, а сверху на нас сверзился еще и Серега.
Грегор охнул. Даже не удивляясь, почему у меня до сих пор не сломан позвоночник, я двинул его в челюсть. Это было все, на что я был способен, – ведь я лежал на самом дне, а на мне ворочались сто пятьдесят килограммов живого веса.
Серега был в самой выигрышной позиции, сверху, и использовал свое преимущество напропалую, лупя Грегора всем, чем только мог. То есть руками и ногами. Полный бардак.
Маг, оказавшийся начинкой нашего сэндвича, неловко барахтался и пытался нащупать свой меч, который лежал где-то подо мной. Поскольку все мы не могли причинить друг другу каких-либо серьезных, не говоря уже летальных, повреждений, сие барахтанье на дне канализационного колодца могло продолжаться довольно долго, если бы Серегина рука не наткнулась на саперную лопатку.
Я слышал, что десантники используют остро наточенные саперные лопатки как оружие. Но не ожидал, что сей тривиальный инструмент, только что вонзавшийся в глину, может вонзиться и в человеческую спину.
Грегор взвыл. Серега нащупал почву под ногами, исхитрился встать во весь рост, подхватил мага под мышки, избавляя меня от его тяжести, и впечатал в стенку кольца, профессиональным жестом заломил ему руку за спину и сломал. По крайней мере, хруст был весьма впечатляющим.
– Наверх! – рявкнул Серега, и я буквально взлетел по лестнице.
Вслед за мной из-под земли выбрался Серега, измазанный грязью и кровью, но живой.
Грегор ворочался на дне.
Не сговариваясь, мы с Серегой схватили ломы, всунули их в монтажные отверстия кольца, дожидавшегося своей очереди в паре метров от септика, и закатили его поверх колодца. Теперь для того, чтобы выбраться, магу без всякого рычага придется сдвинуть с места четыреста килограммов. Не уверен только, что это его остановит.
– Ты меч не прихватил? – спросил Серега, когда мы закончили работу.
– Нет, – сказал я.
– Ну и черт с ним. Валим отсюда.
Взяли нас на пикете ДПС.
Банально и просто, как говорил классик советского кино, «усе было без шума и пыли».
Остановили для проверки документов, в этом не было ничего необычного, машина у Сереги старая и останавливают его часто на предмет проверки талончика техосмотра.
Когда доблестный лейтенант убедился, что талончик на месте, страховка уплачена и остальные документы тоже в порядке, он обратил свое внимание на пассажира. То есть на меня.
– Документы есть?
– Конечно.
– Предъявите.
Я сунул ему паспорт.
Конечно, я в розыске. Но сколько народу находится в розыске каждый день? Сотни и сотни. Какова вероятность, что из нескольких сотен данных лейтенант запомнил именно мои?
– Пожалуйста, выйдите из машины.
– А в чем дело?
– Выйдите из машины. – Голос звенит, рука на кобуре.
От здания поста идут еще двое с автоматами. Вроде бы и не сюда идут, но автоматы в подозрительной близости от пальцев, и стволы смотрят в пашу сторону.
Рядом с пикетом стоят три машины с мигалками. Значит, народу тут сейчас полно.
Серега мнется у капота.
За руль прыгнуть он не успеет. Это хорошо. Во-первых, его организм не так устойчив к чужеродным металлам, как мой, во-вторых, из-за меня у него уже и так куча неприятностей. Например, боевой маг, сидящий в колодце на даче у поклонника Серегиного творчества.
Я открыл дверцу машины, но только для того, чтобы в образовавшуюся щель пнуть лейтенанта в живот. Лейтенант этого не ожидал, поэтому в момент складывания тела пополам на лице появилось удивленное выражение.
Я хлопнул дверцей, перескочил за руль, крикнул Сереге, чтобы убрался с дороги и попытался завести машину.
Меня сгубила нелюбовь к отечественному производителю. В то время как я шарил под рулем правой рукой, тщетно пытаясь найти замок зажигания, замок преспокойненько находился слева и молчал. А когда я его нашел, автоматчики уже стреляли по колесам, кто-то бил причалом стекло, потом им же бил меня по голове и вытаскивал из машины.
Меня повалили на асфальт. Я не чувствовал боли, когда ботинки впечатывались в мои ребра, спасибо Браслету. Но благодаря ему же я все никак не желал терять сознания, а доблестные сотрудники милиции расцепили мое поведение как вызов своему профессионализму и старались вовсю. Меня дубасили уже не для острастки, а в полную силу.
Сознание я все-таки потерял. А отсюда мораль – какой бы ты ни был весь из себя Бэтмен, хорошему удару ногой тебе все равно противопоставить нечего.
Следователя звали Виктором. Он сам сказал: «Зовите меня Виктором», а фамилию не назвал. И звание тоже.
Он был молодой, лет тридцати, и чем-то напоминал капитана Ларина из первых «ментов».
Комната для допросов была маленькая, выкрашенная в казенный зеленый цвет, с забранным решеткой небольшим окном. Стол, два стула, один из которых был привинчен к полу, – вот и вся обстановка.
На столе перед Виктором лежали папка с бумагами, пачка «Золотой Явы» и дешевая китайская зажигалка. И еще стояла пепельница.
– Ну что ж, Константин, – сказал он. – У меня накопилось к вам большое количество вопросов, и у нас впереди очень много времени, чтобы найти ответы.
