Алина горько вздохнула.
— Вот теперь ты понимаешь, почему я хочу, чтобы ты мне помогла сделать что-то новое.
— Понимаю, а скажи, у вас руки вообще не принято оголять что ли?
— Нет, это не прилично.
— А ноги?
— И это не прилично.
— Лаадненько… — Хитро протянула я.
— Ага! Я чую идеи!
— Угадала. Из всего, что я увидела, можно сделать вывод, что главный критерий ваших бальных платьев это пышность, целомудрие и богатство.
— Хм, ну можно сказать и так. — Эльфа задумалась.
— А если мы уберем пышность, оставим целомудрие и добавим немного флирта и эротики? Совсем чуть-чуть.
— Ну не знааюю… Правитель меня съест, если ему не понравится.
— А если понравится?
— А вот этого сказать не могу. Ладно, давай дальше девочка. В конце концов я этого и хочу — отойти от привычных рамок. Пора там всех встряхнуть!
Я не поняла про кого она, наверное, про двор.
— Что ж, тогда приступим. Как ты относишься к кружевам?
— Пока не знаю!
— Тогда мне нужно платье с самым тонким корсетом, какое у тебя есть.
Логику в этих вопросах не прослеживала даже я. Но твердо делала вид, что так и надо.
Через минуту перед нами на столе лежало красное, как обычно, пышное платье. Если честно, изначально я хотела все оторвать, оставить только верх и уже с ним что-то думать, но на такую красоту у меня рука не поднялась, да и у эльфы тоже. Мы загрустили.
К тому времени эльфийка уже тоже была на порядочном веселее, мы сидели и пили вино, разрываясь между вандализмом и эстетикой платья. Но тут эльфа довольно заулыбалась.
— Скажи девочка, а вещи, которые ты создаешь себе, они же настоящие, не иллюзия, и не исчезнут в любой момент.
— Саамые, что ни на есть насстоящие! — подтвердила я, уже понимая, куда она клонит.
— Значит, ты сможешь СОЗДАТЬ мен платье?!
Я на пару секунд замолчала, вспоминая что-нибудь, что позволит моему языку не заплетаться. Вспомнила, прошептала и сразу голова почти перестала кружиться, в глазах почти перестало двоиться, а язык уже не заплетался.
— Алина, вы, то есть ты, гений!
— А то!
Провозившись до самой ночи, мы, тем не менее, сотворили то, что привело эльфийку в полный восторг. И оглядев себя в зеркале в очередной раз, эльфа заключила.
— Это скандал, девочка.
— Эх… ну придумает что-нибудь еще…
— С ума сошла!? Да ни за что в жизни! — Она засмеялась.
А я лишь сделала вывод, что новой игрушке эльфийка рада как никогда. И действительно, то, что на ней сейчас было одето, превосходило все ее, да и мои, самые смелые ожидания.
Я сразу решила убрать всю эту пышность, прячущую красоту эльфы в своих недрах. От корсета отказались еще в самом начале. Само платье состояло лишь из черного кружева и тяжелого, так же черного, шёлка. Весь верх платья состоял из тонкого кружева, плотно облегая фигуру эльфийки. На груди рисунок был настолько плотный, что оставлял место лишь фантазии, а глубокий вырез держала тонкая брильянтовая цепочка. На бедрах кружево как-то незаметно (магия — великая штука, не устаю повторять!) переходило в шелковую юбку, все так же оплетая ее. Поскольку в эльфийском обществе неприлично было оголять руки (хи-хи), еще более тонкие круженные рукава плотно облегали руки эльфы, от запястья они расширялись и заканчивались лишь у второй фаланги среднего пальца (и, кстати, нужно заметить, все это без единого шва!). Из-под длинной юбки выглядывали кончики изящных серебряных туфелек на шпильке в десять сантиметров.
Не желая останавливаться на достигнутом, я голосом маньяка поинтересовалась у эльфы, готова ли она довериться мне с прической. Та, сраженная нашим творением на повал, кивнула, по-моему, даже не расслышав вопроса. Тогда я с помощью магии заплела ей несколько сотен тоненьких серебряных косичек. В процессе глаза у Алины грозили вылезти от ужаса из орбит. Видимо несчастная решила, что я совсем сошла с ума. Но после того как, примерно, двести косичек уже были заплетены, ужас сменился недоверием, а потом и вовсе детским восторгом. Когда закончила, я, уже руками, уложила их в прическу. Как последний штрих я сделала иллюзию украшений — на острых кончиках длинных ушек появилось по блестящей капельке бриллианта. Такие же, только мелкие, капельки тоненькой дугой расположились над левой изящной бровью эльфы. Алина боялась дышать. Да и я, признаться тоже. Она была нереально красива. Рядом с ней впору было чувствовать себя замарашкой. Но я только радовалась вместе с ней.
— Тебе нравится? — почему-то шепотом спросила я у нее.
— Очень. — Тоже шепотом ответила она. — И пусть он хоть прибьет меня после бала, но с такой красотой я не расстанусь ни за что!
Я гордо расправила плечи. Немного пошатывало, причем обоих. Мы все еще были пьяные.
— А давай мальчиков позовем, пусть оценят? — спросила она, не отрывая глаз от своего отражения.
— Я щас! Ты главное не шевелись!
— Не буду!
На цыпочках я вышла в коридор. И только тогда подумала, а нафига мы шептались? Будто боялись спугнуть всю эту красоту? Мдя. И пошла искать Стана с Элем. Те не заставили меня бегать по всему дому. Дружно сидели на ступеньках вниз и о чем-то беседовали. Я старалась и поэтому незаметно подкралась к ним сзади.
— АГА! Шпионите!? — грозно закричала я.
Парни подпрыгнули.
— Нет, открыто ждем двух дам, чтобы они нам рассказали, чего они весь день делали, заперевшись у Алины в спальне. Ты ведь даже не представляешь сколько сейчас времени. — Ехидно ответил Ли.
— Да ты глянь, она же пьяная, смотри, шатается! — с удивлением сказал Стан.
И тут же, опередив брата, поднялся, подошел ко мне и придержал за талию, слегка прижав к себе.
— Эй, я стою нормально! — меня проигнорировали. — Стан!
Он закатил глаза к потолку и убрал руки. Хороший мальчик.
— Пойдемте, мы вам хотим что-то показать.
Я, стараясь не шататься, пошла обратно. Стан с братом шли следом.
— И что же нас ожидает за дверью? — заговорщицким тоном спросил Эль.
— Так я тебе и сказала.
Эльф вздохнул. Мы остановились перед дверью.
— А мамуля ведь тоже, наверняка, пьяная… — Как-то по грустному сказал Ли.
— Ага… — тоскливо поддакнул Стан.
— И что это значит? — спросила я у них.
Братья переглянулись и проявили удивительное единодушие.
— Ничего! — ответили они хором.
— Всё равно расскажете. — Пригрозила я им. — Заходите.
Эльфы так же хором хмыкнули и вошли в комнату. Алина успела отойти от зеркала и встать напротив двери. Руки лежали на бедрах, правая нога была выставлена чуть вперед, что лишь подчеркивало стройность фигуры.
