Дерево под ним резко закачалось, зашелестело всеми своими листьями, и в шелесте этом отчетливо слышались слова. Дубравко заулыбался. Жульничает девчонка! Он перепрыгнул на соседнюю сосну, но и тут его сбрасывали вниз. Он перебрался на третье дерево, а потом на четвертое… Попытки удержаться больше не имели смысла. Она все равно сбросит. Волкодлак спрыгнул возле маленького чистого родника. И тут же оказался на земле с сидящей сверху Даней.
— Жульничаешь!
— Вовсе нет! — Она обиженно отмахнулась от бабочек. — Я пользуюсь своими возможностями, так же как и ты, кстати!
Дубравко улыбнулся.
— Я не пользуюсь! Чего ими пользоваться, когда вон они, — он указал на насекомых, — как маяк тебя выдают с головой?
Девушка опять покраснела.
Нет. Определенно, так дальше нельзя. Одно и тоже. Он про насекомых — ее щеки меняют окрас. Пора получить объяснение. Причем, немедленно.
— Почему они кружат над нами?
Даня слезла с него, села рядом, обхватила руками колени.
— Просто так.
— Просто так? Интересно знать, почему же тогда ты каждый раз краснеешь?
— Я краснею? — Она, кажется, растерялась. — Я никогда не краснею!
Дубравко положил ладонь поверх ее руки. Насекомые встрепенулись и закружились смерчем вокруг них. Волкодлак проследил за сумасшедшей пестрой стайкой. Его вдруг посетила догадка. Он склонился к ушку девушки и прошептал:
— Я люблю тебя.
Природа вокруг неожиданно потеряла рассудок: поднялся легкий ветер, заиграл листьями, родник забил сильнее и звонче, из-под земли не ко времени года стали расти всевозможные цветы и тут же распускаться, многочисленные птички слетелись на деревья и заголосили каждая на свой лад, а бабочки и пчелы, те самые, что так долго не давали им покоя, продолжали кружиться разноцветным хороводом над их головами. Догадка оказалась верной.
— Вот и ответ на мой вопрос о насекомых. — Дубравко нежно погладил пылающую щеку. Она подняла смущенные глаза.
— Я люблю тебя. — Шепнул лес, окружавший их.
Теперь волкодлак ликовал. Тепло и нежность, до того жившие лишь в груди, разлились по всему телу, заполняя каждую клеточку.
Губы девушки приоткрылись, она нервно облизнула их. Вздохнула. Дубравко склонился и поцеловал ее. Хорошо бы поймать этот язычок. Его нежная, маленькая девочка! Такая сладкая. Как же она пахнет, словно букет цветов. Девушка опустила ноги, обвила руками его шею. Он легко приподнял ее и усадил себе на колени. Даня задела нижней губой о его зубы и почувствовала металлический привкус крови. Дубравко довольно заурчал и втянул в себя выступившие из пореза капли. Девушка со смехом отстранилась.
— Вкусно?
Волкодлак улыбнулся.
— Ага.
— Ты ведь, помнится, говорил обратное.
— Когда я это говорил, ты пахла иначе. — Он прижал палец к кончику ее носа. Потом нежно провел по губе. — Больно?
Девушка с замирающим сердцем ощутила легкое прикосновение.
— Нет.
— У тебя еще кровь. — Он перестал улыбаться и лизнул ранку. — Теперь все.
Даня поймала его губы. Он снова заурчал. Девушка хмыкнула. Как же легко соблазнить волка.
В комнату Марьи через приоткрытую форточку втекла призрачная фигура. Женщина расчесывала свои длинные косы сидя на кровати.
— Дымок! — Жизнерадостно воскликнула она.
— Я — не дымок! — Возмущенно прошелестела фигура. — Я — Морок! Я величайший из снотворцев, я вершу жизни…
— Да, да, да! — Нетерпеливо отмахнулась женщина. — Как скажешь. Зачем пришел?
— Ты никогда меня не уважала! Даже в молодости! Ты хоть представляешь…
Яга передернула плечами.
— Уважение для любителя кошмаров и открытых окон? Очень интересно. Я думаю, тебе не стоит особо надеяться. Давай покороче! Зачем пришел?
— Внучка твоя наказана будет, коли не найдет того, кто зайцу Павлу помог.
— Фу! Дымок! Меня не запугаешь. — Марья без труда разогнала рукой окутавшую ее фигуру. — Наказывать ее не за что, сам знаешь. А виновника мы найдем, чай не первый год на свете живу. Появится еще этот грешник, проявит себя. Ведь что-то ему или ей нужно было от моей внучки. А раз так — найдем. Иначе для чего же ей я?
Морок вздохнул.
— Хорошо. Спокойных снов тебе, Марья.
— И ты не скучай. — Ответила она вслед исчезающей в форточке фигуре. Положила щетку на стол и погладила свернувшегося клубочком на краю постели черного кота.
— Ну что думаешь?
Кот протяжно зевнул, потянулся и муркнул ласковой хозяйке.
— Что ж это за недоброжелатель такой у нас появился? Чего ему надобно?
Женщина задумчиво выглянула в окно. Там на скамейке возле бани сидел Антон. Мальчик вслушивался в окружающие звуки. Он действовал по наитию инстинктов, хотя и не урожденный. Сильный будет ведьмак. Яга встала со стула. Пора закончить то, что так осторожно начала когда-то бабушка Антона.
