— Так лучше?
Девушка поспешно закивала, и не думая сдерживать расплывающееся в улыбке губы. Как оказывается мало нужно человеку для счастья. Только забрать то на что уже привык не обращать внимания, а затем вернуть утерянное. Она облегчённо откинулась на спинку кресла.
— Да, что это было?
Дверишъ, в задумчивости покачал головой и расслаблено прислонился к крышке стола.
— Чары, защищающие здание посольства. Только я впервые вижу, чтобы их опознавали на запах.
— Да? — Милена с наслаждением слушала привычную какофонию запахов. — И как же их опознают обычно?
— Сопротивление движению, видят нити составляющие заклинание. Иногда нити определяют на ощупь. Это то, что мне, по крайней мере, известно. Тот амулет, что я вам дал, рассчитан, как раз, чтобы выйти из‑под действия чар. Такими вещами располагаю только я и ещё несколько доверенных лиц, в чей круг обязанностей входит частое применение магии, на которую может среагировать защита. Теперь думаю, придётся выдать и вам один.
— Похоже, что так. — Отрицать очевидное было глупо.
— Любопытно, мне не сообщали, что вы способны определять наличие чар? — Голос посла был ровный, но сам смысл предложения подразумевал под собой вопрос.
Милена едва удержалась от саркастичного комментария. Но, в конечном счете, Элье избавил её от столь неприятных последствий, да и разобрался обо всём быстро, учитывая, что как он говорит, с подобным сталкивается впервые. Сама оборотень понимала, что по тому сумбурному потоку жалоб, что она раздражено, вывалила на рада понять, о чём вообще речь было довольно сложно. Хотя как знать? Ей было бы не просто сложно, но скорее невозможно, а вот как дела обстояли для рада, это ещё нужно было разобраться. Может, он всё ещё нарочно подстроил. Но в последнее Милене, откровенно говоря, не верилось. Слишком сложной и глупой получалась комбинация, а вовсе не потому, что она неожиданно воспылала к Дверишъу доверием.
— Откуда бы я сама об этом знала? В отличие от вашего народа, у людей не принято защищать строения с помощью заклинаний. Ну, или я с подобным не сталкивалась. Так что могу лишь поблагодарить за быструю реакцию.
Рад покачал головой.
— Не стоит, в конечном счете, вы моя гостья. Решать подобного рода вопросы входит в мои обязанности.
Благодушие было столь искрением, что оборотень не нашла в себе сил поверить в его правдивость. Похоже, рад откровенно получил удовольствие от полученных результатов. Ещё бы! Она находится на территории посольства едва ли полчаса, а уже такие сведенья. Но что здесь можно было поделать? Этот раунд остался за господином послом.
— Кстати об обязанностях, от меня требуется что‑то конкретное?
— Конечно, нет. — Чарующе улыбнулся рад. — Вы же просто моя гостья. Наслаждайтесь отдыхом. Я выделил вам сопровождающего — Эль'а Роса Фирн. Он будет ждать вас на выходе из моего кабинета. Можете задавать ему любые вопросы. И попросить его ознакомить вас с тем, что будет вам не понятно. На время вашего здесь пребывания, он поступает в ваше полное распоряжение. К моему сожалению, обязанности не позволят уделить вам столько времени, сколько мне бы хотелось, — на этих словах оборотню почудилось столь естественно прозвучавшее сожаление, что она едва удержалась от того, чтобы не передёрнуть плечами. — Но смею надеяться, что вам не будет у нас скучно. Что ж, если у вас нет больше вопросов, предлагаю продолжить беседу за ужином, а сейчас вы, наверное, хотите отдохнуть с дороги? — Он дождался вежливого согласия. — В таком случае, не смею вас больше задерживать.
Милена спохватилась уже около двери.
— Элье Мёней? — тот вопросительно обернулся. — А ваш, хм, амулет?
Она коснулась шпильки кончиками пальцев.
— Оставьте. Они стандартные, так что не имеет смысла вам брать другой.
Неохотно кивнув, что с трудом можно было принять за благодарность, она потянула за ручку двери.
И в самом деле, много ли радости, когда на тебя навешивают нечто, имеющее одну полезную для тебя функцию, и неизвестное количество тех, о которых тебе ничего не известно? Сомнительно конечно, чтобы посол успел подсуетиться и состряпать амулетик специально для заезжего оборотня именно с той функцией что была нужна по непредвиденным причинам, но всё же. Тем более, это ещё бабушка надвое сказала, была ли причина такой уж непредвиденной. Да даже если и была, с чего она решила, что именно шпилька её от негё избавила? Может господин посол что‑то кастанул незаметненько, а ей эту штучку в удобный момент впихнул? Хотя это‑то как раз проверяется легче лёгкого, простым снятием заколки. Так что стоит отбросить менее важные сейчас проблемы и сконцентрироваться на более значимых.
Итак — надсмотрщик.
У двери, как и обещал Мёней стоял рад, изящного телосложения. Правда они тут все изящные как молодые деревца, так что данное обстоятельство можно было не учитывать. С досадой Милена подумала, что в таком обществе может даже со своей фигурой, без грамма лишнего жира заработать себе комплекс неполноценности, только за счёт массивности скелетного строения. Единственное что радовало — многое виденные оборотнем эльфы были выше или одного с ней роста.
К надсмотрщику это явно не относилось.
Ростом он оказался на полголовы ниже Милены и по сравнению с ней, неприлично лёгок в кости. Серые с каким‑то жемчужным отливом, даже собранные в конский хвост волосы, едва не достигали бёдер. Тёмно серый же костюм, пожалуй, лишь чуть более пышный, чем у слуг, заставлял и без того бледную кожу казаться и вовсе мраморной. Как у него при этом получалось не выглядеть трупом, известно было разве что самому раду. Радужка миндалевидных глаз отливала серебром. Даже скорее серебро в глубине, и покрытое белым туманом. Черты лица застывшие и какие‑то неживые. Как у статуи.
Милена едва удержалась от того чтобы не скорчить рожу прямо тут. Рады действительно производили впечатление сказочных эльфов, особенно некоторые из них, но в больших количествах оценить их внешность по достоинству было сложно. Хотя, если абстрагироваться от человеческих канонов красоты, то можно было заметить, что на самом деле не такие уж она возвышенные, как кажется на первый взгляд.
Вот например этот жемчужный парень. Лёгкий костяк придавал ему некоторую схожесть с птицами, а лицо выглядело из‑за больших глаз и мягкого подбородка больше милым, чем действительно красивым. Но вот сказать ему об этом, глядя в застывшие глаза, было, мягко скажем, проблематично.
На взаимное разглядывание ушло не больше полминуты. Дальше рад первым обозначил поклон.
