Она почти улыбнулась, отвела от глаз волосы, огнем вспыхнувшие в свете масляных фонарей.
– Этого достаточно. Но мы здесь уже потратили много времени. Остается надеяться, что не впустую.
Приятели отправились следом за ней по улице. Никто не гулял в такую мерзкую ночь. Дождь стекал с черепичных и деревянных крыш, журчали ручейки в водосточных желобах и канавах. Иногда им случалось миновать местечко позвонче – где к водостоку приставлена была очередная бочка для сбора воды.
Миновав один-два квартала, они свернули в другой переулок. Через несколько ярдов Джон-Том заслышал странное, но почему-то знакомое фырканье… Будто пыхтел пьяный еж.
Едва не споткнувшись о какой-то твердый и тяжелый предмет, Джон-Том поглядел вниз и с отвращением увидел, что это была рука, уже разложившаяся – мех с предплечья облез. Обмылком торчала белая кость.
Мадж и Талея были впереди – выдр, склонясь уже, изучал что-то, лежащее на мостовой. Джон-Том поспешно присоединился к ним. В ожерелье луж на мокрой мостовой распростерлись два тела. Одно из них принадлежало белке, самке, судя по наряду. Она была богато одета, гофрированную юбочку колоколом оттопыривали многочисленные кружевные нижние юбки. Неподалеку лежала порванная широкополая шляпа с обломанным пером. Белка была на полфута ниже Талеи. Аккуратно наложенный на мордочку макияж теперь был размазан по щекам.
Возле нее распростерлась мохнатая жирная фигурка, которую они сперва приняли за небольшого бобра, однако это оказалась очередная мускусная крыса. На недвижной голове самца покоилась странного вида треуголка, надвинутая на глаза. В разбитом пенсне, напоминавшем очки Клотагорба, отражались тихие ровные лужицы между камнями мостовой. Радужный синий шелк костюма блестел даже при тусклом свете фонарей, выдавая свою цену.
Один сапог свалился и лежал возле босой ноги. Парный к нему – украшенный горным хрусталем – валялся невдалеке у стены.
– Черт побери, любка, что ж это? – Мадж бросил нервный взгляд назад, на узкую полоску света вдоль улицы. – С чего ж ты решила, что я хочу запятнать себя бесчестным делом?
– Ты пятнаешь себя уже тем, что стоишь здесь, дерьмо, – объявила Талея, потянув тело за плотную шелковую куртку. – Твою-то репутацию ничем не замараешь. Кого ты пытаешься обмануть, Мадж: меня, себя или этого типа? – Она коротко кивнула в сторону смутившегося Джон-Тома. – Ты же знаешь, как поступят легавые, если застукают тебя здесь разевающим рот.
– Тама, люб… – начал выдр.
– Довольно любезностей. Мне нужна твоя сила, а не плоское остроумие. А я не против того, чтобы иногда пограбить, в особенности если яблочко само катится в руки. – Девица принялась срезать золотые пуговицы со штанов потерявшей сознание мускусной крысы. – Но убивать – не мой стиль. Этот жирный пижон и пройдоха решил сопротивляться, и черт меня побери, если эта шлюшонка не пришла ему на помощь. Оказавшись против двух противников, я не стала миндальничать и живо вырубила этого типа рукоятью меча. Значит, уложила я его, тут и эта как бы обеспамятела.
Мадж, придвинувшись ближе, изучал лежащую даму. Джон-Том видел, как выдр встал на колени, потрогал голову белки. На камнях мостовой осталось темное пятно, на мохнатом затылке было точно такое же.
– Знаешь, а кровь еще не остановилась.
– Да не хотела я их бить. – В голосе Талеи не слышалось раскаяния. – Надо ж было отвязаться от них. Говорю тебе, она просто сознание потеряла. А что было еще делать – хвост ей сломать?
Мадж отошел в сторону и аналогичным образом обследовал мускусную крысу.
– Конечно, конечно, любка, – ехидным тоном согласился он, – ты тут ни при чем, это все гадкие камни из мостовой сами напакостили. – Он пощупал физиономию крысы. – Оба еще дышат. Тебе чертовски повезло. – Он поднял взгляд. – И чего ж ты от нас хочешь?
Покончив с пуговицами, девица махнула рукой вдоль улицы.
– Там за углом, у Рябинариевого конца, у меня телега. Оставь я ее на противоположной стороне, она бы перекрыла движение и только привлекла бы внимание. К тому же она слишком широка и сюда не заедет. Значит, этого жирного хрена мне туда не снести. А если я по одному стану таскать их к повозке, непременно найдется какой-нибудь длинный нос и начнет задавать мне вопросы, на которые я не сумею ответить. Но даже если мне повезет, две такие туши одной в фургон не закинуть.
Мадж рассудительно покачал головой.
– Значица, вот какое дело, Джон-Том.
В голове юноши наконец прояснилось после курева и выпивки, но в полный порядок она еще не пришла. События развивались с невероятной быстротой, и мысли его путались.
– Не знаю. – Он теперь тоже с тревогой поглядывал вдоль улицы. Того и гляди нагрянет полиция с зловонными железами. В словах Талеи звучала несомненная правда – одного присутствия на этом месте достаточно, чтобы их признали виновными.
– Не думаю, чтобы Клотагорб имел в виду нечто подобное, когда препоручал меня твоей опеке.
– Ну, приятель, ты просто сама невинность. Давно уж мог бы понять, что в жизни все диктует судьба, а не чьи-нибудь планы. Не трепаться же здесь целую ночь, ожидая, пока на нас наткнется первый же завернувший сюда патруль. Тебе вот показалось, что держиморды грубо обошлись с несчастными драчунами. Подумай, значица, что они будут делать с теми, кто, по их мнению, явно виноват в нападении на почтенных горожан. Или у вас они поступают иначе?
– Нет, – отвечал Джон-Том. – Наверное, точно так же, как и здесь.
Мадж просунул ладонь под спину лежащей бельчихи и, ухнув, взвалил ее на плечо.
– Донесу, – проговорил он, пошатнувшись.
– Я и не сомневалась, – фыркнула Талея. – Дай-ка помогу.
Ухватив даму за ноги, она помогла Маджу удержать равновесие, а потом повернулась к Джон-Тому.
– Чего уставился, как малец на птичье гнездо? Лучше берись-ка, длинный, за дело.
Джон-Том кивнул, нагнулся и сумел подцепить с мостовой всхрапывающее и булькающее упитанное создание. Глаз не обманывал – мускусная крыса была не легче, чем казалась с виду, и Джон-Том едва устоял на ногах. Наконец он сумел обхватить округлое тело, держа его перед собой.
– Во мускулы у парня, правда, смекалки маловато, – заключил Мадж. – Так, детка?
– Пошли живее, – отрывисто скомандовала девица. В конце проулка они остановились. Талея внимательно поглядела направо, Мадж подробно изучил противоположную сторону. В светящемся тумане вокруг фонарей не было ничего – только кучки мусора на пустынной мостовой. К ночи туман сделался еще гуще, и с точки зрения наших героев ему не было цены.
Джон-Том поспешал последним, округлая тушка мускусной крысы подрагивала на его плечах. По щеке потекло что-то теплое. Сперва юноше показалось, что это кровь, но, к счастью, жидкость оказалась слюной, сочившейся из открытого рта жертвы. Джон-Том отодвинул безвольно свисающую голову и постарался держаться ближе к остальным, чтобы не потерять их в тумане.
