— Ничего страшного, парень. Шкуру я тебе слегка попортил, только и всего.
— П-пойдем, — сказал стоявший рядом Алейн. — Нас ждут.
Даниэль кивнул и двинулся в свой дом. Не так, ох, не так хотел бы он начать разговор с отцом Альбертом!
На первый взгляд, в хижине царило благодушное спокойствие. Элли смирно сидела на нарах, поглаживала отекшую кисть сломанной руки. Рядом расположился Бэр Дюмо, блестящими глазами поглядывал на молоденькую незнакомку. Жанн хозяйничал у стола: он расставил посуду — две кружки, три разнокалиберные миски и кувшин — и тщательно отмерял в каждую емкость по нескольку глотков кленовой браги.
— Запасы у тебя невелики, — встретил он брата, — так что я по чуть-чуть.
Пер Альберт сидел на лавке под выходящим на реку окном, далеко отодвинувшись от стола. Рядом блестели составленные в угол вынутые стекла.
Вошедший вслед за Даниэлем Алейн огляделся и скромно присел на прибитую к стене лавку у двери. Даниэль уселся в ногах постели. Бэр Дюмо подмигнул ему с заговорщицким видом.
— Дани, отец Альберт интересуется, что делает здесь эта молодушка…
— По мне, ответ очевиден, — вмешался Жанн с широкой ухмылкой. — Красавица лечит руку; я прав?
Измученная, напуганная, с посиневшей раздутой рукой, Элли мало походила на красавицу, но для мужчин из семьи Дюмо это не имело значения. Жанн поглядел на нее с удовольствием и передал Даниэлю кружку с брагой.
— Получи. Алейн, тебе. А что, красотка этого не пьет?
— Она — лемут, — негромко проговорил отец Альберт. — Вампир. Она пьет кровь. Живую кровь.
Бэр Дюмо поперхнулся. Шумно закашлялся, утирая рот рукавом. Вытаращил глаза сперва на священника, потом на Элли и, наконец, обернулся к сыну.
— Д-дани… — вымолвил Бэр, заикаясь, как Алейн. При этом он невольно отодвинулся от женщины, но спохватился и сделал вид, будто всего лишь устраивается поудобней на одеялах, которыми застланы нары.
Жанн медленно опустился на лавку возле младшего брата. Покрутил головой, взял со стола миску, хлебнул браги.
— Дани, это так же? — спросил он наконец.
— Отцу Альберту лучше знать, — отозвался пастух, исподлобья глянув на священника.
Алейн смотрел на брата и Элли с изумлением и испугом.
— А ты — ты п-про нее знал? Раньше?
— Да, — солгал Даниэль. Какая разница: полагал ли он, будто Элли питается сырым мясом, или знал, что она — настоящий вампир. Во всяком случае, он давно догадался, что зеленоглазая — лемут.
— Аиэль, — простонала Элли, приподымаясь.
Отец Альберт глянул в ее сторону. Элли осела, сокрушенная ментальным ударом.
— Аиэль, — хрипло выдохнула она, прося защиты.
Даниэль встал с нар.
— Отец Альберт, я попрошу вас…
— …не распоряжаться в твоем доме? — холодно закончил священник. — Изволь. Но прежде я расскажу историю этой красотки. Вы готовы меня выслушать? Бэр, Жанн? — обратился он к старшим.
— Ее историю я и сам могу поведать. — Даниэль сдерживал гнев.
— Ты расскажешь, как она очутилась у тебя, а я знаю, как она попала к лемутам.
— Откуда вы можете знать? — бросил Даниэль.
— Я просмотрел ее память, — хладнокровно отозвался отец Альберт. — На это не нужно много времени.
— Дани, сядь, — велел Бэр. — Если ты не ищешь драки, давайте послушаем.
Даниэль опустился на нары между отцом и Элли. Священник положил ногу на ногу и начал:
— Она пришла с севера, из каких-то глухих мест. Похоже, что с окраин огромных болот, что к западу от озера Атабаск. Племя было небольшое, охотники и скотоводы. Скот у них особенный — устойчивые к яду овцы.
— Чего? — Бэру показалось, что он ослышался. — К какому еще яду?
— Вампиры прокусывают кожу, и в кровь жертвы попадает яд, — пояснил пер Альберт. — Им нужно сперва попить живой крови, и лишь затем они способны переварить и усвоить мясо. Они охотились на любую дичь, а кровь брали от своих овец. Так вот, насколько я понял, на овец напал внезапный мор, начался падеж. От стада почти ничего не осталось, да и от племени тоже.
— Вампиры стали дохнуть с голоду? — уточнил Жанн.
— Заразились через кровь. Несколько чело… этих лемутов бросили все и двинулись на поиски лучшей жизни. Среди них была Элли. Так ее назвал Даниэль, я не ошибся?
Пастух выдержал острый, непримиримый взгляд отца Альберта. Священник не простит, что женщина-вампир названа именем погибшей Элисии.
— Довольно скоро их осталось всего трое, и далеко они не ушли. Повстречали Волосатых Ревунов; один погиб, двое попали в плен. Эта женщина и ее, с позволения сказать, муж. Ее самец. — В голосе преподобного отца проскользнули мстительная нота. — Он попытался бежать, был убит, и она осталась одна.
— П-пленница Ревунов, — выговорил Алейн, глядя в пол. — Сколько времени она п-провела с ними?
— Неизвестно, — ответил отец Альберт. — Она сама не знает.
— Они ее… того? — Бэр Дюмо пожалел уши младшего сына, не высказался напрямую.
Отец Альберт выдержал долгую паузу, за которую Даниэль готов был его убить.
— Как самка она их не интересовала. К тому же, им было велено ее беречь.
— Ого! — воскликнул Бэр. — Кто же это им велел?
— Я полагаю, колдун Нечистого, которому те лемуты служат.
— Служили, — поправил Жанн, будто желая напомнить, что Даниэль расправился с Ревунами.
— Они вели ее к этому колдуну, — продолжал священник. — Вероятно, об этой новой разновидности лемутов прознали совсем недавно; Ревунам было поручено разыскать их и доставить для ознакомления. Вы ведь знаете, что Нечистый любую тварь использует в своих целях, на погибель роду людскому. Ревуны как раз и направлялись в тот глухой край, к озеру Атабаск. Затем часть отряда повернула назад, уводя с собой пленников, а остальные двинулись дальше — видимо, на поиски вампирского племени, желая отловить еще кого-нибудь. А теперь, Дани, мы выслушаем тебя.
Пастух коротко поведал всю историю, начав с того, как Сат Аш вынес его на прогалину к удиравшим от лорсиного загона лемутам. Отец Альберт задал несколько уточняющих вопросов о Ревуне, который спал на ходу, однако Даниэль мало что мог рассказать.
— Никак не разберу: отчего же он спал? — подивился Бэр Дюмо.
— Похоже, на него действовал яд, — отозвался священник. — Она пила его кровь, а Ревун — не овца из их стада.
— Бррр… Дани, она тебя, часом, не искусала? Девчонка-то, видать, не промах, знает, где сладко… Ладно. Так что нам делать с этой кралей?
— Я бы спросил о другом, — вмешался Жанн, — Дани, чем ты собираешься ее кормить?
— Дичи настреляю, — буркнул Даниэль.
