Век бы любовалась.
Ощутив мое присутствие, вампир замер, затем продолжил тренировку. А я не рискнула его прерывать. Что бы там ни творилось в городе, оно произойдет без нашего участия. Нам не успеть даже к развязке. Как противно ощущать свою беспомощность. А каково Павлу? Высшему из рода Пьющих кровь, из которого вычерпали до дна силу. Я бы точно умерла, если бы со мной такое случилось. А он — ходит, говорит, решает, указывает, хотя я постоянно ощущаю поселившуюся в нем сосущую пустоту, которая жадно тянет щупальца, желая взять над ним верх. Ученическая связь ведь никуда не делась! Личная метка, лежащая на моем разуме, связана с сутью учителя.
Раньше охотник не нуждался в подручных средствах уничтожения. А теперь… Что мы будем делать теперь?
Вздохнув, я почувствовала, как кровь убыстряет движение по жилам. Головокружение прекратилось, и я выпрямилась, гордая. Да, гордая, а что мне еще остается? Сила, ум, красота, умения… м-да, куда это меня понесло?
Пьющий кровь замер, скрестив опущенные к земле клинки. Сосредоточенно кивнул, расплескав по спине отросшие волосы, и развернулся:
— Ты что-то хотела сказать?
Голос хриплый, усталый. Но в глазах сияет первозданная тьма, лицо дышит холодной уверенностью, гибкое тело вновь обрело грацию опасного хищника.
— Да, — вдыхая аромат отчаянной решимости, оставляющий на губах горчащий привкус морской соли, выдавила я. Мне не понравилась пустота, поселившаяся в неживой льдистой улыбке. — Происходит нечто странное. Очень странное. Посмотри, — взмахнула я рукой.
Павел кинул взгляд на небо и пошел в дом, на ходу подбирая ножны. Я посторонилась.
— И что ты об этом думаешь? — поинтересовался он.
— Я? Ничего.
— Очень плохо! Думай!
Я честно подумала. Потом плюнула и выдала в словесной интерпретации то, что видела во время полета:
— Над Москвой повысилась концентрация магии. Неизвестные поймали ветер с помощью большой мелкоячеистой сети и воронки. Как только он вырвется, будет шторм.
— И откуда ты все это знаешь? — подозрительно сощурившись, спросил Пьющий кровь, заталкивая меня в дом.
— Лес рассказал.
— Не верю.
Раздув ноздри, я двинулась было к нему, но замерла, уставившись на кончик меча, замерший между ключицами. Надо же, а я и не видела, как он достал меч!
— Спокойнее. — А голос у него очень тихий.
Я подалась назад и мотнула головой. Растянула губы в нервной улыбке.
— Извини… но это правда.
— Хорошо, расскажи подробнее.
Меч исчез в ножнах. Я облегченно вздохнула. Внезапно учитель усмехнулся. Окутавшая его легким флером свежесть уверенного превосходства заставила меня закусить губу. Вот ведь… вампир! А я действительно испугалась, что пустота поглотила его. Рыкнув, бросила тело вперед, развернулась, пытаясь достать когтями грудь Павла, но тот легко скользнул в сторону. Бесполезно. Он быстрее. Как такое может быть?
— Значит, — раздалось у меня над ухом, — сеть и воронка?
— Да! — Я развернулась на пятках и зло сощурилась в пустоту.
— Сложное плетение воздушной стихии… — Полынный аромат коснулся ноздрей.
— Априори сфера Танцующих! — Прыжок, и снова пустота.
— Танцующих? — Сомнение в тихом шепоте. — Вряд ли.
Отступаю на шаг и упираюсь спиной точно в вампира.
На миг замираю.
— Ты знаешь больше, — обвиняюще бросила я и отскочила назад, чувствуя, как ярость неожиданно отступила, освобождая место для чего-то другого.
— Собирайся. Как только уляжется непогода, поедем в город.
Покосившись на замершего в дверях вампира, я спросила себя, заметил ли он, что со мной творится. Хорошо, если нет… Под первые удары разыгрывающейся бури прошла в глубину дома. Но почему я вдруг потеряла то малое самообладание, что мне все-таки свойственно? Раньше я контролировала происходящие во мне пертурбации. Всегда! Стоп… стоп! Я застонала, падая на пол. Дура! Почему, уставившись на небо вчера ночью, я не видела главного? Луна была почти полной! Ночное светило, влиянию которого подвержены все твари этого мира. И даже мы, высшие из Охотящихся в ночи, точнее — особенно мы! В полнолуние легче творить чары, да. Это переломный момент месяца, символическая грань между жизнью и смертью, приливом и отливом, да и простая небесная механика добавляет сложностей в отношения между творящим чары и остальным миром. А мы, Охотящиеся, подвержены в дни полнолуния вспышкам… желания. Ну или сексуального влечения, или… да как его ни назови! Это становилось настолько невыносимым, что я готова была кинуться на любого мужчину и пуститься во все тяжкие. Спасалась тем, что запиралась в тренировочном зале и работала до изнеможения, хотя иногда хотелось плюнуть на глупейшие принципы и сходить на дискотеку или вечеринку, подцепить симпатичного человека и… В общем, оставляю дальнейшее вашему грязному воображению.
А сейчас некогда, разрази меня тьма!
Дом ощутимо вздрогнул под порывом ветра. Дождь сплошной стеной обрушился на крышу, забарабанил в окна и стены. Подойдя к окну, я вперила остановившийся взгляд в опушку леса, наблюдая, как пригибаются к земле деревья. Растянула губы в усмешке. Несладко вам приходится! Так вам и надо.
Черные тучи стремительно неслись по небу. Где-то вдали сверкали бело-синие молнии, от гулких раскатов грома дрожали внутренности. Мир сотрясался в судорогах магического сражения, отголоски которого доносились даже досюда. Что происходит в центре города, там, где находится Архивная Ложа, не хотелось даже думать. Апофеозом стал град размером с перепелиное яйцо, пробарабанивший по крыше и выбивший несколько стекол на веранде. Еще несколько порывов — и безумство начало стихать. Всего четверть часа длилось светопреставление, а масштаб разрушений… Впрочем, маги смогут прикрыть свои территории.
Павел подошел бесшумно. И мне совершенно не надо было оборачиваться, чтобы почувствовать его отдающую полынью и лимоном усмешку.
— Любуешься?
— Прикидываю, как выбираться отсюда будем…
Уехать сразу мы не смогли, потому что зарядивший на два часа ливень исключал возможность немедленной поездки на мотоцикле, а воспользоваться машиной не было возможности. Отчего-то мне казалось, что многие жители леса не выдержали отдачи магического сражения. И почему меня это не печалит?..
Даже необходимость петлять между поваленными стволами по скользкой дороге на неприспособленном для такой езды агрегате, да еще с пассажиром за спиной, не испортила мне настроения. Потому что портить было нечего. Откуда хорошему-то взяться? А стоило мне увидеть, насколько серьезно экипировался Павел… Мой кинжал показался просто смешной булавкой по сравнению с «бабочками», «стрекозами» и «черепашками». Я спиной ощущала каждую смертоносную штучку, спрятанную в потайных карманах черной кожаной куртки, с секунды на секунду ожидая детонации несовместимых амулетов. Жуть… Подпрыгивая на очередной колдобине, я стискивала зубы и прибавляла газу.
