— А я слышал, что он прилетел на драконе — встрял в разговор, длинноголовый. Торговец захихикал, вконец обрёв уверенность и важность. Нижняя губа презрительно оттопырилась. — Я дал ему одежду, а сапожки он сшил сам… Однажды, во время привала мы услышали жуткий крик — визжала от страха дочь рабыни, а над ней, оскалив пасть, стоял медведь. Мои воины взяли копья и луки, но путник остановил всех. Он сказал: — Медведь в ярости и агонии убьёт дитя — и, пошёл к медведю.
— Без оружия? — засомневался один из слушающих скифов.
— Да, путник не брал оружия. Медведь, завидев новую добычу, зарычал и бросился на него. Каким-то непостижимым образом путник увернулся от пасти и проскользнул под передней лапой. Когти зверя оставили глубокие борозды на груди, а затем высоко подпрыгнул и, сомкнув руки на шее зверя, повернул её в полёте своего тела.
— В воздухе? — не смог скрыть изумления Зиммелих.
— Да. Когда он поднялся, медведь был мёртв.
— Я куплю у тебя рабыню и её дочь, — вмешалась Накра, — а то, что он обезоружил пятнадцать грабителей, правда?
— Правда — Ю-Ай-Хо утвердительно кивнул, упиваясь произведённым эффектом. — На границе с сарматией, на мой караван напали грабители. Они убили одного из моих рабов и дозорного. Как оказалось впоследствии, охотились бандиты вовсе не за моим товаром, а за его головой. Грабители не успели выпустить и пяти стрел. Он с невероятной скоростью, как ветер, обезоружил их и сломал правые кисти рук, но потом путник отпустил их, а лошадей отдал мне. — Скифы покачали головами. Каждый из них свободно владеет обеими руками, но правая, — правая считается священной.
— Почему он не взял бандитов, как рабов, а пожалел и отпустил?
— Не знаю Тертей, это для меня остаётся загадкой. За пятнадцать рабов, умеющих держать оружие, можно взять хорошую цену, но "путника" не интересуют ни рабы, ни золото. Он странный и не похож ни на одного из людей, кого я видел. Я предлагал путнику стать начальником охраны моего дома, а он в ответ расхохотался. "Ю-Ай-Хо, — сказал он мне. Моя жизнь — дорога, — но глаза его были полны грусти, а потом повторил слова нашего философа Кун-Фу-цзы". Меня и моих слуг немало удивило это. Ведь он никогда не был на моей родине. Труды Конфуция и мудрые мысли изучают многие из образованных наших людей, а у нашего императора эти наставления всегда находятся рядом…
Во время следования каравана он учил моих воинов искусству защиты и нападения. Не трогайте его, я прошу тебя Зиммелихе. Я боюсь того, что моя охрана встанет на его защиту. Мои воины полюбили путника. Некоторые называют его сыном Дракона, другие — сыном степи. Скифы, которые служат мне, говорят, путник сам — Гойтосир и Таргитай в одном лице. — Зиммелих насмешливо скривил рот. — Из твоих слов следует — он — бог, спустившийся с неба.
— Так говорят мои слуги — ответил торговец.
— А про камень? — Вмешалась Анта, но закончит мысль, помешал зычный и властный окрик.
— Дорогу наместнику. — Толпа зевак почтительно расступилась, пропуская богато одетого всадника, с боевым поясом и десятью охранниками. Это был Оршес, — наместник Торжища.
— Здоровья Атонаю и тебе Зиммелихе. — сухо поприветствовал он, соскакивая с седла. — Давно я не видел тебя.
— Твои дети здоровы, Оршесе?
— Здоровы, слава Табити. Ты звал меня, а я торопился увидеть тебя, сын Атоная. В моём городе происходят странные и неординарные события.
— Что именно? — сухо спросил Зиммелих, предчувствуя недоброе. Оршес не задержался: — Сотня вооружённых воинов царя Едугея сеет испуг и панику среди торговцев, и охотятся за головой одного человека, который называет себя "скифом". Пять его воинов уже пострадали и обратились за помощью к моим вещунам. У всех пятерых сломаны правые руки… Они дрожат от страха и твердят о Гойтосире, спустившегося с неба, но это ещё не всё… далеко не всё.
((Гойтосир — скифск. Аналог греческого бога Аполлона.))
— Продолжай Оршес, я слушаю.
— Убит один из моих воинов и кроме всего мой дозорный с вышки сообщил, что к Торжищу галопом приближается около сотни вооружённых всадников.
Около Ю-Ай-Хо мгновенно выросли два десятка его вооружённых мечами воинов.
— Не двигаться! — закричал Тертей и обнажил акинак. — Продолжай Оршесе, но продолжения не потребовалось: на площадь въехала телега, ведомая дозорным. Сопровождали её два вещуна Торжища. У Анты дрогнули ресницы и её бросило в дрожь. Не помня себя и расталкивая воинов Зиммелиха, бросилась к телеге. Истекающий кровью сын каменотёса молчал. Тертей немедленно приставил меч к груди Оршеса.
— Кто! Кто посмел!?
— Я об этом и хотел сказать Тертее. Убери меч.
— Погоди Тертее. — вмешался Зиммелих и подошёл к раненому. Грудь была залита кровью, а на губах пузырилась кровавая пена. Хорсил пытался поднять голову и что-то сказать. Подошла и растерянная Накра.
Крон — главный вещун Торжища попросил: — Молчи парень, тебе нельзя говорить. Отвечай глазами. Я попрошу тебя, Зиммелихе, только говори покороче, иначе я не успею. У него пробито лёгкое и колотый удар в сердце.
— Хорошо, старик. — сын царя нагнулся над Хорсилом и тихо тихо, чтобы не услышал, спросил: — Тебя послал старик? Отвечай глазами. — Парень закрыл глаза.
— Сигнальный костёр? — Хорсил снова закрыл глаза.
— Костёр горел долго? — получив очередной утвердительный ответ, обернулся к побледневшему Крону. — Вещун, сделай всё возможное. Парень должен жить, а ты Оршесе продолжай. Клянусь Папаем, я убью всех, кто поднял руку на посланника царя моего отца.
— Зиммелихе, я в твоей власти. Этого безусого остановили мои дозорные. У него не было бляшки посла и татуировки, но парень показал твой меч и стрелу. Дозорные усомнились, однако дали сопровождающего. По дороге в город у входных ворот, их остановил Едугей. В завязавшейся короткой схватке погиб мой дозорный, а безусый храбро сражался, не смотря на молодость, и ранил двоих воинов Едугея. Стычка завязалась из-за того, что парень не пожелал поклониться царю. Спасло жизнь безусому вмешательство моего начальника стражи. Он попросил Едугеея сохранить жизнь парню для расследования, в тот момент, когда царь Едугей занёс твой меч над парнем. Царь Едугей в ответ расхохотался: — Забирай эту падаль — всё равно сдохнет, а твой дозорный позабыл, кто я.
— Мой начальник не стал вступать в пререкание с царём, а прискакал ко мне и доложил. Я со своей стороны решил уведомить тебя. Я ведь не знаю, кто этот парень, а неприятности мне не нужны.
— Разберусь. — Зиммелих сжал губы и нахмурился и не заметил подошедшего Ю-Ай-Хо. Торговей протянул небольшую фарфоровую баночку.
