— И что? — бормочет она.
— Получилось, правда?
Джейни пытается изобразить усмешку. Безуспешно.
— Как ты, черт тебя побери, это сделал? — требует она ответа.
Лицо у Кейбела серьезное.
— Разве это не единственный способ объяснить тебе, что нам нужно поговорить?
— Ладно, я поняла. Но как ты это делаешь?
Кейбел медлит. Смотрит на часы. Пожимает плечами.
— У меня нет времени рассказывать тебе прямо сейчас, — говорит он с сожалением. — Может, встретимся после школы, тогда и поговорим?
Кейбел лукаво улыбается.
Он загнал ее в угол.
И знает это.
Джейни фыркает, признавая поражение.
— Ну и гад же ты.
— Раз так, торжественно обещаю, что если не встречусь с тобой в назначенное время в указанном месте, то всю оставшуюся жизнь согласен быть твоим домашним эльфом.
Он подается вперед.
— Клянусь!
И поднимает два пальца.
Звенит звонок.
Они встают.
Джейни не произносит ни слова.
Кейбел обходит стол, подходит к ней, мягко прижимает к стене и припадает к ее губам.
От него пахнет мятой.
Голова у нее идет кругом.
Кейбел отстраняется, касается ее щеки и волос.
— Когда? — шепчет он.
Настойчиво.
Джейни с трудом приходит в себя.
— Давай п-после школы.
Они подхватывают рюкзаки и бегут по коридору. А перед тем как проскочить в дверь кабинета гражданского права, Кейбел сует ей в руку «Пауэр бар».[31]
Она рассматривает подарок, сидя за столом. Бросает взгляд на Кейбела и, встретившись с ним глазами, вопросительно поднимает бровь.
— Протеин, — произносит он одними губами, старательно артикулируя.
И делает жест, будто поднимает гирю.
Джейни смеется.
Разворачивает батончик.
Откусывает кусочек, пока не видит учитель.
Это, конечно, не так вкусно, как «Сникерс».
Но есть можно. И подкрепляет.
На физкультуре они играют в бадминтон.
— Я слежу за тобой, — предупреждает он, когда они меняются местами. — Не вздумай ускользнуть отсюда без меня.
Джейни отвечает ему озорной улыбкой.
После уроков она выходит из раздевалки, оглядывается по сторонам и идет к парковке. Кейбел стоит между их машинами. На его волосах несколько снежинок.
— Ага! — восклицает он, завидев Джейни, словно ему удалось расстроить задуманный ею план бегства.
Она закатывает глаза.
— Куда теперь, соня?
Кейбел колеблется.
Потом собирается с духом.
— Ко мне домой, — говорит он. — Поедешь впереди.
Она замирает. Желудок скручивается в узел.
— Он… он кто?
Она сглатывает и не договаривает, но Кейбел, щурясь на солнце, кивает, понимая ее вопрос.
— Не бойся, Джейни. Он умер.
Продолжается 5 декабря 2005 года
Три часа дня.
Джейни осторожно въезжает на подъездную дорожку к дому Кейбела. Он заруливает следом, выскакивает из машины, забирает с сиденья рюкзак и аккуратно, без хлопка, закрывает дверь. Раздается добротный, качественный щелчок.
— До чего мне нравится этот звук, — говорит он с придыханием. — Ну да ладно. Иди за мной.
Он открывает шаткую дверь гаража, которая стонет и скрежещет, включает свет и берет Джейни за руку. В гараже идеальный порядок. Приятно пахнет скошенной травой и бензином. Рядом с дверью, ведущей в дом, висит скейтборд Кейбела. Джейни дотрагивается до него, улыбаясь.
— Помнишь? — спрашивает она. — Ты тогда здорово мне помог. Я в тот вечер думала, никогда не дойду до дома.
— Такое не забывается. Ты заехала ручкой двери спортзала прямо мне под дых.
— Так это был ты?!
Он смотрит на нее с покровительственной улыбкой.
— А кто же еще?
Они заходят в дом.
Он небольшой. Чисто прибрано, но все далеко не новое.
Когда они направляются на кухню, Джейни ощущает укол страха. Она уже видела это место в его сне. Этот стол. И стулья.
— Джейни, — почти неслышно говорит он.
Она поднимает глаза. Потолочный вентилятор на месте.
— О господи.
Джейни поворачивается, смотрит туда, где должна быть парадная дверь, куда входил мужчина средних лет. Она бросает рюкзак на пол, закрывает глаза и прячет лицо в ладонях.
Кейбел берет ее за плечи.
Обнимает.
Гладит по волосам.
Шепчет в самое ухо, так что она чувствует движение его губ.
— Его здесь нет. Это просто сон. Ничего этого не было. Никогда.
Эти слова проникают ей в самую душу. Она убирает ладони с лица и кладет ему на плечи, на грудь. Легкими движениями ощупывает ее, гадая, есть ли шрамы под одеждой. Была ли в том сне хоть доля правды. А потом он целует ее в шею, и она поворачивается к нему, ищет губами его губы, проводит кончиками пальцев по линии подбородка, целует его со все большей страстью, и вот уже соприкасаются их языки, и все крепче прижимаются друг к другу тела, дрожащие, словно у несчастных заблудившихся детишек, которые так нуждаются в том, чтобы кто-то их приласкал. В том, чтобы почувствовать рядом кого-то близкого, доброго, сильного, того, кто может помочь. Они дышат прерывисто. Тяжело. Пальцы впиваются в ткань.
Но вот их движения становятся медленнее, и наконец они замирают.
Переводят дух.
А потом кто-то из них — или оба — всхлипывает.
Мгновение они стоят неподвижно, приходят в себя.
Потом он находит ее пальцы, сплетает со своими и ведет ее в гостиную.
На журнальном столике стопка книг.
Кейбел смотрит на Джейни.
— Ну вот, — говорит он ей, и голос у него дрожит. — Тебе ведь знакомы эти книги?
— Да, — отвечает она, опускается на колени возле столика и откладывает в сторону книги о сновидениях.
— Я практиковался, — говорит он. — Надеялся.
«И видел сны», — мысленно добавляет она.
— Расскажи мне.
Он садится рядом, прихватив два стакана пепси, и извиняется, что в доме нет ничего крепче.
— Ну так вот, я прочел эту книжку о толковании снов и научился видеть во сне то, что хочу.
Джейни улыбается.
— А! Я это тоже умею.
— Отлично.
Тон у него деловитый.
— А как насчет Клиники сна?
— Ух! Сначала я решила, что идея просто супер, только на деле все обернулось иначе. Я туда пришла, оказалась в чьем-то сне, и тут лаборантка открыла дверь палаты — и я вышла оттуда.
Джейни помедлила.
— Я угодила в сон мистера Эбернети. Знаешь, у меня не было ни малейшего желания узнавать, что этот деревенщина видит во сне.
Кейбел едва не поперхнулся пепси.
