Я с трудом выдавил улыбку и не стал объяснять, что защита возникла сама по себе, без моего участия, что новые знания и возможности сидят где-то внутри, глубоко-глубоко, и выскакивают совершенно неожиданно, но зато к месту. Здесь любые слова казались бессмысленными.
Маги между тем времени зря не теряли, на этот раз решив воспользоваться Взглядом василиска. Кажется, эти пятеро были прямо таки знатоками по звериной магии, что внушало сильные опасения, заставляя сомневаться в столь же успешном продолжении боя.
Покорный чужой воле, воздушный поток устремился вверх, на ходу скручиваясь в тугой жгут. Я зачарованно следил за его стремительным преображением в полупрозрачный закрытый глаз, зависший над головами новоявленных Единых в ожидании приказа. Его обманчивое спокойствие таило хорошо ощущаемую мною мощь. К тайному преклонению перед мастерским владением Силой невольно добавилась изрядная доля растерянности. Тому, что я наблюдал сейчас, не нашлось места в рассказах учителя. Ни одного слова или намека, ничего, что могло помочь мне совладать с ним.
– Слышал про Печать неудач? – приободрился Сеедир после первой победы. – Смотри, делаешь вот так…
Я повторил – и маг, желавший указать на нас пальцем, совершенно неожиданно ткнул в своего соседа. При этом на его лице застыло искреннее недоумение, а избранная цель вообще вытаращила глаза – смысл действия соратника до Единого так и не дошел.
Чуть продолговатый глаз словно очнулся, приобретая насыщенный красный цвет. Сверкнул оранжевый зрачок – и маг упал, зарывшись лицом в землю.
Четверо остальных непонимающе переглянулись и дружно попятились. Я их понимал. Взгляд василиска – не пламя, от которого при должном мастерстве с трудом, но можно отгородиться, это опасное боевое заклинание и если оно ведет себя непредсказуемо – достаться может каждому.
Молниеносный обмен взглядами вынес молчаливое решение, но осторожные попытки избавиться от чар постигла очередная неудача. Проснувшееся око чуть дрогнуло в воздухе и медленно поплыло вниз, сплетая вокруг себя пугающие очертания. Красивая голова, переливающаяся всеми цветами радуги, на кольцах змеиного тела неуверенно заскользила к магам. Злые помутневшие глаза медленно искали новую жертву. На этот раз не до смеха стало и нам с Сеедиром.
– Ну хватит!
Веланд, стоявший к нам спиной, резко обернулся. Василиск с готовностью двинулся на голос, угрожающе задирая яркую голову. Старший выпрямился, сложив руки на груди, и спокойно ждал, когда тварь окажется совсем близко. Мутный взгляд уставился на него и стал проясняться. Зрачок сузился, набирая сочный оранжевый цвет, но маг его не боялся. Чуть наклонившись, Веланд быстро выкинул руку вперед, хватая василиска сильными, цепкими пальцами, защищенными тонким слоем сплоченного воздуха. Его немигающий взгляд встретился со сверкающими зрачками и не отрывался до тех пор, пока тварь не истратила весь свой убийственный заряд, и ее глаза вновь не помутнели. Тогда Веланд еще сильнее сжал пальцы и его губы чуть искривились от отвращения. Холодное тело василиска, покрытое слизью, парализующей любого, кто до него дотрагивался, чувствовалось даже сквозь защиту. Я едва слышно ахнул, когда красивая голова упала на бок, и маг отшвырнул от себя мертвую тварь, разогнулся и медленно пошел к нам.
Воздух вокруг задрожал. Щит привратников исчез так же неожиданно, как и появился. Я попятился, наткнувшись спиной на Сеедира.
– И что теперь? – шепотом спросил я, чуть было не прибавив привычное "учитель". Вспыхнувшая было надежда на спасение стремительно таяла с каждым шагом Старшего.
Ответа я просто не услышал.
Жестокая боль обрушилась на нас, окрасив мир в кроваво-красный цвет. Я задохнулся и чувствуя, как подгибаются ноги, коснулся ладонями ледяной земли. Сила Веланда, давая в полной мере ощутить ее мощь, рвала тело так, что, казалось, кости вот-вот треснут. И противопоставить ей что-либо было просто невозможно, потому как мои волю и разум парализовал внезапный океан тьмы, в чью глубину я соскальзывал все больше.
Не знаю, сколько я стоял на коленях, упираясь руками в землю и изо всех сил сжимая зубы, чтобы не застонать. А потом тяжело упал на бок, позволив меркнущему сознанию поглотить боль. Но вот издевательский смех оно заглушить не успело. Он прорвал толщу тьмы и зазвенел в ушах. Я вздрогнул, как от удара, и злость зародилась где-то внутри, пробуждая Силу. Одно короткое мгновение я еще держался, пока Старший вновь не швырнул меня на землю с легкостью, наглядно демонстрирующей, что я перед ним – просто человек, жалкий недоучка с Атиона, вдруг возомнивший себя равным ему. Этого хватило, чтобы понять одну нехитрую истину – как бы ни возросла моя Сила, умение владеть ею не приходит сразу, а достигается годами, десятилетиями. Поэтому все, что я сейчас мог – это огрызаться, как глупый молодой гулон, не желающий умирать, но и не умеющий противостоять жестокости внешнего мира.
Боль нарастала, гася сознание. Миг назад еще казалось, что я смогу ее терпеть, неимоверным усилием воли удерживаясь на грани реальности и небытия. А сейчас только чувствовал, как по капле уходит уверенность, толкая меня в пустоту, из которой уже не выбраться. Я извивался на земле, и иногда сквозь рвущуюся пелену видел кровавые обломки костей и насквозь пропитавшуюся кровью изодранную рубаху. Не знаю, мерещилось мне или нет, я вообще мало что соображал в этот момент. На груди словно лежал невыносимый груз, сдавливающий сердце. В глазах ежеминутно темнело, а когда боль вдруг отступила и я неловко попытался подняться, слепо шаря вокруг руками, то с ужасом осознал, что не могу этого сделать. Я замер, тело покрылось холодным потом, а перед глазами вновь встал черный туман. Боль вернулась, сминая тело. Я упал и взвыл, а маги вновь рассмеялись. Но теперь я слышал их голоса как бы издалека, одновременно улавливая где-то совсем рядом тяжелое, со всхрипами, дыхание Сеедира.
Я хватал ртом воздух, обжигаюше-горячие слезы струились по лицу, а боль не прекращалась, хотя мне и так казалось, что я уже почти мертв. Единые негромко переговаривались меж собой. Я ловил их слова обрывками, ненадолго выплывая из забытья, потому почувствовал, как кто-то склонился надо мной и крикнул:
– Старший, этот мертв!
Я отрешенно отметил это обращение – Старший – и ничуть не удивился его словам. Конечно, мертв. Каким еще я могу быть…
Веланд не ответил, молча подошел и ткнул меня носком сапога в плечо, переворачивая на спину. Наклонился, вглядываясь в лицо.
Лежа с закрытыми глазами, я точно знал, что руки сгрыз неистовый жар, и в то же время каким-то непостижимым образом чувствовал, как грубеют кончики пальцев. Я вспомнил гулона – и когти, острые, длинные, выдвинулись из пальцев и потянули меня за собой. Боль ушла. Я слабо взмахнул рукой и сильные когти полоснули едва успевшего уклониться Веланда по щеке. Брызнула кровь. Маг охнул, кубарем прокатившись по земле. Вскочил, зажимая рану и ошеломленно глядя на меня.
