Аш-Шудах, полуприкрыв светло-зеленые глаза тяжелыми, будто усталыми веками, внимательно вглядывался в лица своих гостей.
Эльфы — ее величество Воды, высокая, тонкая, словно хлыст, со светлыми, почти прозрачными волосами, и его величество Воздуха — уголки губ приподняты, но печальные серые глаза смотрят на что-то, ведомое и видимое только им. Богато одетый, грузный, важный Карло Квиати, глава магистрата Маноры. Рядом с ним — Сириан и Риго Миравали, разительно непохожие отец и сын, представители и негласные короли Эригона Баснословного; Сириан все тот же, разве линия рта стала более жесткой, и поредели волосы. За ними — Гвидо Арзахельский, младший брат нынешнего герцога, куда более опытный в делах дипломатии и тонком искусстве политики, чем сам герцог. Рядом с аш-Шудахом сидит шаммахит, с глазами черными и горячими, как угли, у него шрам на правой щеке, а одет он как всегда вопреки дворцовому этикету — не как советник, а как воин; это ан-Нуман, правая рука властителя Шаммаха. По правую руку от него — пожалуй, самый высокий человек среди собравшихся, с плечищами что твое коромысло, и по-детски любопытными глазами, светящимися на привычно невозмутимом лице — король Краглы, Огма. Далее — орки; один старый, ссутуленный шаман, оглядывающий собрание не менее пристально, чем маг, второй — крысолов Сыч. Рядом с орками сидят Черный Лис Гэлвин, присланный от имени короля Одайна (сам король уже слишком стар, чтобы так далеко путешествовать). Несколько поодаль от остальных сидели двое — сморщенный, высохший как изюм старичок и его спутник, помоложе, сверлящий гостей глазами-буравчиками. К старичку представители торговых городов обращались весьма уважительно, именуя его «господин Брик». Это был первый раз за всю историю мира, чтобы корабельные крысы выбрались со своих островов, обсудить заботы и беды Западных Земель.
Не прислали своих представителей только Нильгау, Суртон и живущие под горами Безымянного Хребта гномы и цверги; все они посчитали, что предмет обсуждения их не касается.
Аш-Шудах, оставив глазам цвет морской воды (он позволял ему лучше улавливать смену настроений собеседников), жестом пригласил гостей выслушать его. Не вставая, он сказал:
— Титулы и доблести почтивших мой дом слишком многочисленны и великолепны, чтобы я перечислял их; все вы равно достойны уважения — поэтому и говорить я буду как равный среди равных. Дабы не возникло досадных недоразумений и непонимания, я предлагаю всем сказать о том, что привело их в мой дом, что именно хотят они постигнуть и избыть.
Первым откликнулся Карло Квиати.
— Я скажу вам, государи мои. Хоть Манору и не считают торговым центром Западных земель, — тут он несколько шутливо поклонился Миравалям, — однако и мой город немало теряет из-за всех тех бед, что приносит тихий ветер. Я не буду утомлять собравшихся перечислением всех понесенных нашими горожанами убытках, скажу только одно — даже не они тревожат нас. Каждый раз мы ждем, что крылья этой заразы развернутся и над нашим городом.
Его слова подхватил Гвидо Арзахельский.
— Совершенно с вами согласен. Арзахель эта напасть тоже пока миновала — но что случится в следующий раз? Кто знает?.. Ветра имеют привычку менять направление — сегодня он западный, а завтра — восточный…
— Никто не знает гибельности тихого ветра лучше нас, увы… — это был Сириан Мираваль. — Эригону второй раз пришлось противостоять ему, и не только ради себя самого, но и для всех земель запада… да и для остальных тоже. — Сириан говорил так, будто его городу пришлось выдержать длительную осаду.
— Вы неплохо справились… — невозмутимо сказал ан-Нуман, — Говорят, что в Эригоне найдено лекарство от тихого ветра.
— Даже если и так. — Риго Мираваль поднял ладонь правой руки, призывая собравшихся к молчанию. — Это средство слишком опасно, чтобы заявлять о нем во всеуслышание.
— Согласен. — Кивнул ан-Нуман. — Сказать полубезумному, что его исцелит кровь… нет уж. Но вы правы, Мираваль. Не будет Эригона — вся торговля полетит в Арр-Мурра.
— Милостивые государи. — Огма говорил неторопливо, будто сам с собой о чем-то рассуждая. — Я понимаю, что говорить мы все можем долго и о многом, но заботит всех только одно — тихий ветер. Что-то он зачастил последнее время. И пробирается все дальше в Западные земли. Сначала побережье, потом Муспельские острова, потом и Эригон прихватил — кто ж на очереди, милсдари? — и Огма недвусмысленно глянул в сторону эльфьих королей.
Его величество Воздуха слегка наклонил голову в ответ на этот взгляд.
— Не буду спорить с вами, Огма, поскольку вы совершенно правы. Не скажу, что мы ничего не предпринимали для защиты наших земель… но — увы… — успех наши попытки не увенчал. Мы напрасно надеялись. Перед тихим ветром мы бессильны. — При этих словах ее величество Воды болезненно поморщилась.
Аш-Шудах выслушивал гостей молча, изредка встречая их пытливые или настороженные взгляды. Он дал им выговориться, перечислить все свои заслуги или потери. И лишь потом, дождавшись достаточно долгой паузы в разговоре, позволил себе сказать:
— Так значит, досточтимые гости считают, что причина всех их бед и тревог — тихий ветер?
Почти все собравшиеся закивали головами; лишь эльфы и орки невольно переглянулись, будто знали нечто такое, что другим было неведомо.
— Я вижу, что не одинок в своих сомнениях по поводу первопричинности тихого ветра. Как странно, что все вы говорили о последствиях — будь то нарушенная торговля, убытки и прочая дребедень, или страх, что куда более неприятен и вреден. Никто из вас не спросил — что вызывает тихий ветер?
— Или кто… — глянув магу в глаза, произнес шаман-орк.
— Или кто. — Усмехнулся аш-Шудах.
— Помилуйте, аш-Шудах… — Огма пожал плечами, — Кто ж на такое способен?.. разве что вы…
— Нет, ваше величество, моих сил на такое не хватит. — И маг сокрушенно развел руками.
— Ну, тогда не томите нас и не говорите загадками… ох уж мне этот шаммахитский обычай! — Огма пристукнул кулаком по столу, отчего молчавший все время старичок (успевший к этому времени задремать) вздрогнул и проснулся.
— Тихий ветер — лишь одно из последствий того, что происходит в проклятых землях. — Аш-Шудах оглядел своих гостей. — Арр-Мурра не так мертв, как вы полагали, государи мои.
— Мы вовсе не полагали Сердце Зла мертвым… — старый орк с достоинством поклонился магу. — О том, кто избрал это место, мы знаем немного — даже имени его мы не знаем.
— Гарм. — Аш-Шудах сообщил это просто, будто напомнил.
— Вам виднее. — Нисколько не удивился орк. — Значит, Гарм. Мы знаем, что он — сын того, за кем некогда пошли наши предки. Бог, запертый в клетке нашего мира, ищущий выхода, сотрясающий прутья.
