— Ты должен выполнить мой приказ, — сказал Корум. — И за это получишь освобождение! Здесь твоя награда! Ею ты расплатишься за свою свободу!
Вместо ответа чудовище издало жуткий, протяжный вопль. Ган словно давал понять, что выполнит приказание.
— Иди сюда! — крикнул Корум. — Иди, вот твоя награда!
Ган расправил свои ярко-красные крылья и медленно пополз к выходу из пещеры. Вот он пересек невидимую границу, оставив позади Лимб, и вновь явился в мир живых, из которого его совсем недавно изгнали черные птицы.
— Ган вернулся! — заорал в восторге Полиб-Бав. — Могучий Ган, ты вернулся к нам!
Свора чудовищ вновь набросилась на Корума, но он лишь улыбался, не оказывая ни малейшего сопротивления. И как раз в этот момент Ган ринулся на ближайшую колесницу. Его огромные крылья словно обняли ее, а челюсти принялись перемалывать все, что в ней находилось.
Твари, что держали Корума, замерли в полнейшем изумлении. Воспользовавшись их замешательством, он рванулся и высвободился. Чудовища снова бросились на него, но рука Кулла, стремительно взлетев, опустилась и размозжила морду одному и сломала ключицу другому. Свора отступила. Корум кинулся к колеснице Полиб-Бава. Тот все еще стоял рядом, разинув от удивления рот и бессмысленными глазами глядя на кровавую кашу, в которую прямо на глазах превращалось его войско. И прежде чем он успел понять намерение Корума, тот схватил свой меч, по-прежнему валявшийся на дне колесницы, и бросился на него. Человек-лошадь отпрыгнул и тоже выхватил меч. Но двигался он слишком медленно и неуклюже. Он, правда, успел парировать удар Корума и сам занес было меч для ответного удара, но Принц в Алом Плаще увернулся и, сделав стремительный выпад, вонзил вадагскую сталь в горло бывшему графу Терн. Тот упал, захлебываясь собственной кровью.
Корум быстро освободил своих друзей от пут, и те сразу же схватились за оружие, готовые к новой схватке с порождениями Хаоса. Но свора, оправившись от замешательства, уже бросилась бежать. Колесницы, громыхая, мчались во все стороны через хилый, болезненный лес. А Ган, уничтожив одну колесницу со всем ее содержимым, бросился на следующую. Корум, нагнувшись над мертвым Полиб-Бавом, отстегнул от его пояса флягу и, пошарив в его сумке, вытащил кусок черствого хлеба.
Итак, Свора Хаоса бежала. Они остались на дороге одни.
Корум осмотрел одну из брошенных колесниц. Запряженные в нее ящеры смотрели на него с полным безразличием.
— Как вы думаете, мы сможем ею управлять? — спросил он у короля Норег-Дана.
Король Без Королевства с сомнением покачал головой:
— Не знаю, не уверен. Можно, конечно, попробовать…
— Мне кажется, я смогу, — вдруг сказал Джери. — У меня есть некоторый опыт обращения с подобными колесницами и даже с рептилиями.
Он влез на колесницу и бесшабашно заломил шляпу набок. Взяв вожжи, он с улыбкой обернулся к друзьям:
— Ну, куда отправимся? Во дворец Ксиомбарг?
Корум рассмеялся.
— По-моему, пока рановато. Она все равно пошлет кого-нибудь за нами, когда узнает, что сталось с ее сворой. А мы поедем вон в том направлении, — и он указал рукой на лес. Потом помог Ралине подняться в колесницу, подождал, пока за нею последует Норег-Дан, а затем забрался и сам.
Джери хлестнул ящеров вожжами, и те тронулись с места. Скоро колесница, трясясь и поскрипывая, уже ехала через редкий лес, вниз по склону. Впереди лежала долина, сплошь утыканная какими-то торчком стоящими столбами, а может, и каменными изваяниями.
Глава пятая ЗАМОРОЖЕННОЕ ВОЙСКО
Но это были не столбы и не изваяния.
Это были люди.
Воины, целое войско. Все они были заморожены, превращены в лед и стояли как статуи, по-прежнему сжимая в руках оружие.
— Это Замороженное Войско, — сказал Норег-Дан с дрожью ужаса в голосе. — Последняя армия, которая поднялась против Хаоса…
— И за это их так жестоко покарали? — спросил Корум.
— Да.
Джери спросил, натягивая поводья:
— А они живые? Живые? Они нас видят?
— Да. Я своими ушами слышал, как королева Ксиомбарг сказала, что раз уж они столь отважно встали на защиту Закона, то пусть на собственной шкуре почувствуют то, к чему он стремится и к чему он может привести, пусть узнают, что такое полный и абсолютный покой, — сказал король Норег-Дан.
Ралина вздрогнула:
— Разве Закон стремится к этому?
— Нет, конечно. Но Владыкам Хаоса хотелось бы, чтобы все в это поверили, — сказал Джери. — Но это, вообще-то, значения не имеет, ибо мировой порядок требует строгого Равновесия: что-то от Хаоса, но что-то и от Закона, чтобы одно служило противовесом другому. Разница лишь в том, что Закон признает власть Космического Равновесия, а Хаос отрицает ее. Но не до конца, этого даже Хаос себе позволить не может, поскольку его приверженцы прекрасно сознают, что нарушить определенные правила — значит обречь себя на полное уничтожение. Королева Ксиомбарг, например, никогда не осмелится проникнуть в царство другого Великого Древнего Бога, например, в царство, из которого прибыли вы. Поэтому она должна добиваться своих целей в том царстве только руками смертных. Как и все остальные слуги Хаоса, она должна соблюдать большую осторожность, заключая какие-либо сделки с людьми, поскольку не может уничтожить их по своему желанию — на сей счет тоже есть определенные правила…
— Однако ни одно из них не смогло защитить несчастных воинов, — сказала Ралина.
— Ну почему же не смогло? Она ведь не сумела их убить! Они живы!
Коруму вдруг вспомнилась башня, где он когда-то нашел сердце Ариоха. Там тоже стояли замороженные воины…
— Ксиомбарг не может убивать смертных, — пояснил Джери, — если они сами на нее не нападут. Но она может использовать для этого других смертных, тех, кто ей служит. То есть чтобы одни смертные по ее воле убивали других. И еще она, как видите, может заморозить своих врагов, превратить их в ледяные статуи.
— Значит, нас она сама убить не может, — сказал задумчиво Корум.
— Если тебе нравится так думать, — улыбнулся Джери. — Но нас могут убить ее прислужники, а их у нее, как ты прекрасно знаешь и сам, великое множество.
— Да уж, — с чувством сказал Король Без Королевства. — Их у нее действительно множество.
Держа вожжи одной рукой, Джери другой отряхивал грязь с одежды. Его куртка и штаны были во многих местах порваны и заляпаны кровью — врагов и его собственной, — и он был сильно изранен в битве со Сворой Хаоса.
— Я бы, кажется, многое отдал за новую одежду, — пробурчал он. — Даже с Ксиомбарг заключил бы сделку…
