Старик вытащил из пиджака бутылку и отпил из нее. Потом пробормотал:
— Чтоб мне в дерьме потонуть, уже повсюду их вижу. Вон, привидение! Сгинь! Изыди! О боги, дайте мне пить в мире молоко старца, единственное мое утешение!
Он заплакал и побрел прочь, а в палатку хлынули другие зеваки. Когда Багардо сделал свое вступление, я покорно взвыл, зарычал, заскрежетал и принялся трясти решетку. Помня наставления, выбрал два прута и тянул их, пока они не согнулись.
Ближайшие «лбы» отпрянули, но те, кто стоял дальше, подались вперед. Багардо послал мне одобрительную улыбку. Ободренный, я рванулся вперед, как дракон с болот Кшака, и применил всю свою силу.
Прутья подались, один с громким треском вылетел из нижней впадины. Я вырвал его из верхней и отбросил. Потом, как мне было ведено, я просунулся в образовавшееся отверстие и выскочил на землю, рыча на ближайших «лбов».
Конечно, я не намеревался причинить вред посетителям. Но передние «лбы» с ужасающими криками подались назад. Через несколько мгновений толпа превратилась в месиво барахтающихся тел. Обитатели Первой Реальности боролись, вскакивали и снова падали друг на друга, в ужасе крича:
— Дракон на свободе!
Когда они вывалились на улицу, их паническое состояние передалось остальным, и те рванулись к выходу из главного шатра. За все время моего пребывания в Двенадцатой Реальности я никогда не был свидетелем подобного нелепого поведения. Может быть, мы и тугодумы, но подобный сюрприз не сведет нас с ума.
Некоторые пытались взобраться наверх или укрыться в складках ткани шатра. Те, кто были сбиты с ног и ранены, ковыляли или ползли к выходу. Борьба разгорелась с новой силой. Некоторые из касс опрокинулись, и горожане начали растаскивать добычу. Шатер затрещал. Кто-то крикнул:
— Эй, деревенщина! — По этому поводу подсобные рабочие обрушились на «лбов» с шестами от палаток и другими подручными средствами.
Оглушающий шум замер лишь тогда, когда все «лбы», еще способные передвигаться, убежали. Многие остались лежать на участке — одни из-за ушибов, другие потому, что были вовсе без сознания. Я поймал взглядом Багардо, безумного и растерянного, который метался тут и там, пытаясь навести порядок. Увидев меня, он закричал:
— Ты разорил меня, вшивый ублюдок! Я убью тебя за это!
Другие бегущие разъединили нас, и он потерялся из виду. Я последовал за Унгахом на борьбу с огнем, возникшим в палатке. К тому времени когда мы одолели пожар, человек в шлеме, кольчуге, со шпагой и верхом на коне появился у входа. За ним следовала пешая толпа местных, к тому же с ломами, острогами и палками. Тот, кто сидел на лошади, протрубил сигнал.
— Кто, сорок девять чертей, ты такой? — вызверился Багардо, пытаясь преградить ему путь.
— Вальто, констебль Оринкса. А это представители горожан. Теперь слушайте! Вы все отправляетесь под арест за оскорбление граждан Оринкса. Вам будет предъявлено обвинение в совершенном преступлении. Поскольку наша тюрьма не вместит столько арестантов, вы останетесь здесь до завтрашнего вечера под стражей... Эй, эй, куда? Остановите его!
Багардо петлял среди палаток. Прежде чем кто-либо успел его схватить, он вскочил на коня, пустил его в галоп и ринулся прямо через толпу.
— Плевать мне на тебя! — крикнул он, обернувшись.
Лошадь перескочила через ограду, и Багардо исчез в ночной темноте. Констебль Вальто выкрикнул приказ своим людям, которые устремились на участок, и бросился в погоню за Багардо. Некоторые из циркачей успели удрать из лагеря раньше, чем замкнулся круг. Я прошептал Унгаху:
— А не лучше ли и нам тоже убежать?
— Зачем? Мы не можем передвигаться в одиночку — против нас будут все до последнего бродяги. Лучшее, на что мы можем надеяться, — это на хороших хозяев. Так что держи хвост морковкой.
Констебль вернулся ни с чем. Лошадь его была вся в мыле. Занялись пострадавшими. За время паники один человек успел скончаться. Это был старый пьяница, затоптанный до смерти у входа в палатку с чудовищами. Было много покалеченных — с переломанными ногами или ребрами. Кроме того, против Багардо Великого ополчились все, кому в свалке намяли бока или насажали пятен на одежду. Даже если бы Багардо был хозяином десяти балаганов, каждый из которых был более прибыльным, чем этот, все равно уже не смог бы изменить общественного мнения, ополчившегося против него. И если бы он не бежал, то кончил бы, возможно, тем, что попал в долговую яму.
* * *
Перед магистратом Оринкса я объяснил, что на самом деле не был тем кровожадным чудовищем, за которого меня выдавали, а всего лишь несчастным, работающим по контракту демоном, который покорно следовал велениям своего хозяина.
— Ты не похож на настоящего демона, — объявил член городского магистрата. — С другой стороны, ты и не человек. Так что твое уничтожение нельзя считать убийством. Многие граждане требуют этой меры социальной защиты для собственной безопасности.
— Позвольте мне заметить, что они могли бы счесть мое уничтожение трудным делом, ваша честь, — кротко отвечал я ему. — Так скажет любой, имеющий отношение к Двенадцатой Реальности. Кроме того, я так или иначе мог бы избежать подобной судьбы, вернувшись в родную Реальность. (Я приврал, ибо забыл часть нужного для возвращения заклинания.) Но пока ко мне не применят чрезвычайные меры, я готов сотрудничать с добрыми гражданами Оринкса, повинуясь их законам и выполняя свои обязанности.
Член магистрата — один из немногих благоразумных жителей Первой Реальности, которых мне приходилось там встречать, — согласился с тем, что мне следует предоставить соответствующую возможность. Примерно около половины труппы успело бежать, прежде чем участок был окружен. Те артисты, которые были схвачены, имели так мало собственности, что магистрат решил, что выгоднее отпустить их, дав соответствующий выговор, чем позволить бездельничать в тюрьме.
Животные, включая Унгаха и меня, а также фургоны, палатки и прочая собственность были собраны, пересчитаны и отправлены в Ир на продажу. Аукцион — малоприятная процедура, но самая подходящая для того, чтобы требования истцов в Оринксе были надлежащим образом удовлетворены. И именно таким образом был куплен мой контракт — на аукционе за городом, и купил его агент мадам Роски из Ира.
Ир — необычный город, лежащий среди нескольких холмов за маленьким притоком Киамоса Вомантиконом. Если не считать высокой цилиндрической формы башни, обрамляющей входные ворота, то можно было сказать, что весь город находится под землей. Он был скрыт так для укрепления своих позиций Ардиманом Ужасным в период борьбы за освобождение всех двенадцати новарских наций. Найдя на холмах Ира огромное количество крепкого гранита, он приказал заложить город внутри горных склонов, чтобы туннели их и пещеры служили основой улиц и домов.
