есть, — коротко сообщает Тристан, показывая на линялый мундир и брюки цвета индиго, которые дали ему на корабле.
В груди Воттена поднимается горячая волна недовольства. Чужаку не позволено ходить в одежде народа ной!
— Нет, так нельзя! Нужно носить настоящую форму.
Тристан бросает на него острый взгляд из-под ресниц:
— И что ты предлагаешь?
Воттен оскаливается:
— Предлагаю уехать.
Тристан будто извергает всем телом яркую молнию. Стремительно шагнув вперёд, он касается Воттена рукой, и оборотень отшатывается от вспыхнувшей в гарднерийце магии. В нём бурлит неимоверная сила, с какой Воттену пока не приходилось сталкиваться.
Мгновением позже Воттен уже стоит за порогом комнаты, а Тристан с размаху захлопывает дверь перед его носом.
«Ему здесь не место! — злится Воттен. — Я имею полное право выгнать его. В нём её магия. Или очень на неё похожая».
Ву трин не понимают, с кем и с чем связались.
В щель под дверью пробираются пауки. Тристан опускается на письменный стол, размышляя, не пришло ли время для новой пытки, в результате которой он, по замыслу противника, должен покинуть академию ву трин, чего делать ни в коем случае не собирается.
Пока не придёт время сражаться с Фогелем. В рядах армии ву трин.
Когда пауки выстраиваются перед ним полукругом, Тристан встаёт и выходит в коридор, где под густой паутиной его поджидает соседка, фея смерти.
Пауки торопливо возвращаются к хозяйке и взбираются по её стройным ногам.
Тристан и фея смерти долго молча смотрят друг другу в глаза.
— Ты боишься Воттендрила, — наконец произносит она. В её голосе — мрак полночи, а сама она спокойна, как глаз урагана в окружении беспокойных пауков. Её взгляд, как густая лесная тень, и Тристан будто смотрит в тёмную чащу.
Фея смерти чужая, непонятная, однако гарднерийцу вдруг хочется презрительно надерзить ей в ответ.
— Я не боюсь Воттендрила, — коротко огрызается он. — Молнии метать я и сам умею.
Она усмехается одними губами, тёмные глаза мрачно сверкают.
— Нет, ты боишься не его силы. А его красоты.
Тристан инстинктивно вздрагивает, все мышцы вдруг напрягаются — его обвиняют во влечении, которое в Гарднерии считается преступным.
Фея смерти склоняет голову набок и с любопытством рассматривает Тристана — из-за её ворота между тем выбирается скорпион и принимается бегать по плечам вокруг шеи. Маленький зеленоватый скорпион.
Пожалуй, самый ядовитый из всех скорпионов, населяющих Эртию.
— Я Силла Вууль, — с безмятежным достоинством произносит она и открывает ещё шесть чёрных глаз вокруг двух, направленных Тристану в лицо.
«Интересный сюрприз», — рассеянно отмечает он.
И какая вежливость! Самые дружелюбные в Вивернгарде — феи смерти, которых все боятся, какая ирония!
— Я очень рад нашей встрече, Силла Вууль, — спокойно отвечает Тристан.
Она опять склоняет голову к плечу.
— Ты меня не боишься, — не спрашивает, а скорее утверждает она.
— Нет, — качает головой Тристан, — не боюсь.
Она почти незаметно кивает, и с её плеч сбегает ещё один зелёный скорпион.
— Знаешь, Тристан Гарднер, — мелодично произносит фея смерти, — ты ничуть не уступаешь красотой Воттендрилу. Я читаю тебя, как открытую книгу.
У Тристана перехватывает дыхание.
— О чём ты?
Феи смерти безошибочно чувствуют чужой страх.
— Я знаю, кто ты на самом деле.
Они долго стоят, не сводя друг с друга глаз, а несколько паучков спускаются с плеч Силлы на паутинках и, покачиваясь, тоже вглядываются в Тристана бесчисленными глазами.
— Они ошибаются, — наконец произносит Силла. — Они не понимают тебя и не понимают нас. Наберись терпения, Тристан Гарднер. — Её многоглазый взгляд становится почти скорбным. — Они боятся не того.
Тристан делает глубокий вдох, внезапно ощущая странное единство с феей смерти, и даже с её ядовитыми скорпионами. А ведь скорпионы-то действительно опасны. Такие могут убить его одним укусом.
— Ты права, — угрюмо отвечает он фее. — Они боятся не того. Сейчас нужно страшиться совсем другого.
Фея смерти кивает, и они становятся ощутимо ближе друг другу, хотя и стоят на месте. А когда она произносит следующие слова, они повисают в сгустившемся, будто чёрный туман, воздухе, проникают в магические линии Тристана, встряхивая его с ног до головы.
— Грядёт Великая тьма.
Тьерни Каликс
Шестой месяц
Восточные земли,
южный остров-близнец Вивернгарда
С затуманенным усталостью взглядом, в потрёпанной военной форме войск страны Ной, Тьерни в ночной тьме спускается с рунического корабля вместе с Кией Вэнь и Сойил Вхо, её юными защитницами ву трин. Следуя за солдатами в тёмных мундирах, Тьерни идёт на посадочную платформу Вивернгарда у подножия горы южного острова военной академии Вивернгарда.
К руслу могучей реки Во.
Глядя, как военные стажёры в сапфирово-синих мундирах спешат навстречу кораблю, Тьерни мысленно погружается в реку, ощущая водный поток, без устали стремящийся с севера на юг у самой террасы, на которую приземлился корабль, — такие террасы, кажется, тянутся по периметру всего острова. Одни черноволосые стажёры приветствуют Кию Вэнь и Сойил Вхо ударами кулака по груди, другие спешат накрепко привязать корабль к металлическим столбам террасы, то и дело бросая любопытные взгляды на водную фею. Двое по-дружески кивают Тьерни.
Она тоже приветственно кивает, всё ещё смущаясь своего естественного вида — сейчас, без гарднерийских чар, её длинные сапфирово-синие локоны развеваются за спиной, как маяк для любой водной феи, кожа сияет тёмно-голубыми оттенками, а заострённые уши выставлены на всеобщее обозрение.
Порой Тьерни хочется спрятаться. Подготовиться к побегу. Сражаться за свою жизнь.
И она борется с этими странными желаниями, ведь рядом друзья, и они приветливо улыбаются. Чувствуя, как воображаемые тяжёлые камни медленно скатываются с плеч, Тьерни идёт за Кией Вэнь и Сойилой Вхо. Она с любопытством оглядывается, до предела вытягивая шею, чтобы разглядеть огромную гору.
Ярус за ярусом обсидиановые здания Вивернгарда окружают гору — центр острова, которая поднимается ввысь и пронзает облака, будто копьё неизвестной богини. Мерцающие молниями драконы взлетают с верхних ярусов, а залитые неярким светом синих рун корабли парят в чёрном ночном небе, устремляясь в полёт над водой, как беспокойные сапфировые созвездия.
Поднимающийся с реки прохладный ветер нежно заключает Тьерни в объятия, лохматит ей волосы и обвивается вокруг тела, будто маня за собой. Неожиданная ласка снимает усталость, наполняет Тьерни блаженством, все её чувства обостряются, и она внезапно застывает на месте. Обернувшись к великой реке, потрясённая её великолепием, Тьерни скользит взглядом по бескрайним просторам мерцающей тёмной воды, огибающей посадочную террасу и другие похожие платформы в том же ряду. И её вдруг пронизывает странное ощущение: река будто бы тоже смотрит на неё.
Лихорадочно втянув в лёгкие
