— Спасибо, Гринольв, — прошептала я, едва не плача. Атли схватил меня за руку и почти потащил за собой.
— Надо торопиться, Дара, — сказал он, — Совсем скоро рассвет и тебя хватятся.
Я согласно кивнула. Мы добежали до леса, где Атли уверенно свернул на какую-то заросшую тропинку. Небо на востоке начало сереть, когда мы вышли на маленькую поляну, посредине которой рос огромный старый дуб. Атли разворошил груду сухих листьев у подножия великана и достал из-под них большой холщевый мешок с лямками, чтобы было удобно нести его на спине. Пастушонок проворно накинул свою ношу на плечи и, взяв меня за руку, повел быстрым шагом вглубь леса.
— Атли, — произнесла я ему в спину, — Почему ты мне помогаешь? Ты же сильно рискуешь, ведь если нас найдут…
— Не думай об этом, — перебил парнишка, — Потом поговорим. Сейчас следи за дыханием, нам еще долго идти.
Я не знаю, сколько мы прошли, но скоро лес закончился, и утреннее солнце застало нас идущими по пустому полю, заросшему сорняком. Вдали снова показались деревья. Атли шел так уверенно, словно бывал здесь не раз. Мне даже стало интересно, как далеко от Харанйоля он заходил со своим стадом. Мы все шли и шли. Я чувствовала, как мои ноги наливаются свинцом, каждый шаг стал даваться мне мучительной болью. Наконец, когда солнце, пробив своими лучами сгущающиеся облака, достигло зенита, я взмолилась, сказав Атли, что больше не могу сделать ни шагу. Он посмотрел на меня задумчивым взглядом, потом молча кивнул и под ближайшей сосной мы устроили привал.
Я упала прямо на землю, вытянула ноги и бессильно посмотрела на Атли, который спокойно присев на корточки снял со спины мешок и, раскрыв его, стал изучать содержимое. Он молча рылся в мешке, кивал и что-то бормотал себе под нос, потом достал оттуда короткий ножик и засунул его себе за пояс.
— Вот, поешь, — он протянул мне кусок сыра с хлебом, — отдыхаем только час, до темноты нам надо как можно дальше уйти от Харанйоля. Вероятнее всего, нас уже ищут.
Я молча согласилась. Атли присел рядом и наспех перекусив, прислонился спиной к стволу дерева, закрыл глаза и моментально уснул, что меня очень удивило. Проспал он совсем немного, не более часа, а когда проснулся, то велел мне подниматься и следовать за ним. И мы опять пошли. Мне еще никогда не приходилось проделывать столько километров за один день. Но, даже несмотря на то, что ступни мои наверняка покрылись волдырями и наступать на них было очень больно, я шла не сбавляя шага за Атли. Морщилась и шагала, потому что от этого сейчас зависела моя жизнь.
К вечеру небо заволокло сизыми тучами не предвещавшими нам ничего хорошего. Стало очень холодно и, спустя какое-то время, пошел мелкий снег. Мы достигли леса. Атли остановился и огляделся.
— Что? — спросила я.
— Надо идти дальше, — произнес парень, — Но я чувствую опасность. Нам надо укрыться где-то на кромке леса, потому что пока идти туда не стоит.
— Откуда ты знаешь? — спросила я.
— Знаю и все, — отрезал Атли, — Делаем привал здесь.
Он сбросил с плеч мешок и к моему удивлению, оставив меня ждать его под высокой сосной, лапы которой лежали на земле, образовав подобие шалаша, а сам ушел в лес. Я села на сухую хвою и обхватив ноги руками, стала ждать его возвращения. Когда на землю опустилась ночь, вернулся Атли. Я с удивлением увидела в его руках заячью тушку. Но, вопреки ожиданию, он не развел костер, а завернув добычу в широкие желтые листья, которые тоже принес с собой, положил ее в мешок.
— Пока нам нельзя разводить огонь, — сказал он устало, — Давай спать.
Он улегся прямо на земле. Я с удивлением посмотрела на пастушонка. Еще недавно я считала его совсем ребенком, но сейчас он ведет себя как взрослый мужчина.
— Ложись! — произнес Атли сквозь дрему, — Нам завтра предстоит немало пройти. Надо отдыхать.
Я повиновалась и легла рядом с ним, прижавшись спиной к его спине. Хоть какое-то, но все-таки тепло. Когда мне удалось немного согреться, я уснула. Эта ночь прошла без сновидений. Когда Атли разбудил меня, мне казалось, что я только что прилегла. Я была уставшей, тело ломило, ноги ныли от долгой ходьбы, так и не отдохнув за ночь. Перекусив холодным мясом с хлебом, мы продолжили путь.
Когда я вышла из-под импровизированного шалаша, созданного самой природой, то с удивлением увидела, что все вокруг и поля и ветви деревьев покрыто снегом. Синее бездонное небо, без единого облачка, простиралось над моей головой, такое глубокое, что в него можно было смотреть до бесконечности. Снег, освещенный ярким солнечным светом, слепил глаза. Я постояла несколько секунд, чтобы глаза привыкли к солнцу, и лишь потом бросилась догонять удаляющегося пастушонка.
В этот день мы шли чуть медленнее, так и не рискнув сунуться в лес, и сделали всего один получасовой привал. К наступлению темноты, мы дошли до небольшой рощи, где, по словам Атли, находился маленький домик о котором было известно только ему одному. И мы действительно нашли этот домик. Совсем не большой, врытый на половину в землю без окон и дверей, но зато с очагом и низким столом. Алти разделал ножом зайца и, разведя огонь, пожарил на углях, порезанное на маленькие кусочки мясо. Он опасался, что дым могут заметить те, кто преследует нас и решился все-таки развести огонь из-за поднявшегося ветра и пурги, которые маскировали дым, выходящий из печной трубы. В землянке было надежно, но не уютно. Мне все время казалось, что потолок вот-вот обрушится мне на голову, но, по крайней мере, здесь было теплее, чем в лесном шалаше.
После того, как мы поели, я решилась преступить к расспросам.
— Ты обещал сказать, почему пошел со мной? — произнесла я.
— Ответ тебя удивит, — сказал Атли, — Я пошел с тобой не столько ради себя, сколько ради собственной выгоды и собственного спасения.
— И все же, я жду? — настойчиво проговорила я.
— Дело в том, что, если бы я остался в Харанйоле, меня ожидала бы участь Альрка, — Атли взглянул мне в лицо.
— Почему? — удивилась я.
— Я сын Харальда, незаконнорожденный, правда, но все равно его сын. Во мне течет его кровь, и не думаю, что Хельга, прекрасно осведомленная об этом, оставила бы меня в живых, — ответил он, — Все получается для нее как нельзя лучше. Бьерн отказался от наследования в пользу Альрика, от которого, как я уверен, она избавилась не без помощи Йорвана и теперь весь Харанйоль принадлежит ей.
Я была поражена. Такого ответа я никак не ожидала от простого пастушонка, только теперь, присмотревшись к нему, я убедилась, что Атли не лгал. Он действительно был сыном вождя. И дело было не в том, что он был похож на него внешне или манерами, нет, я видела в нем ту же странную звериную сущность, какая была и в Альрике и в Харальде. Я удивилась только одному, почему я никогда не видела этого в Бьерне? Возможно, потому что никогда не смотрела на него так, как сейчас смотрю на Атли. Что же с ними всеми не так? У Асдис не было вообще ничего, ни дара матери, ни того, чем обладают сыновья Харальда. Хотя, я уже начала догадываться, кто они такие на самом деле.
