Ознакомительная версия.
Канд кивнул. Помялся, но все-таки осторожно спросил:
— Учитель, так, может, и вы тогда не обо всех причинах своего решения рассказали?
Кайфат вздрогнул. Очень захотелось послать ученика с такими вопросами мархузу в зад, но он пересилил себя и ограничился ледяным:
— Может, и так.
Самый защищенный зал в подвалах нового дворца Наместника первых императоров был погружен в полумрак. Не горели свечи, были погашены магические светильники, и единственным источником света была пластина амулета дальновидения. Причем не нолдского новодела, а его прототипа времен Империи Заката, который, помимо всего прочего, был способен работать в условиях самых серьезных астральных помех, подключаться к другим магическим устройствам связи и давать гораздо более качественное изображение. На черном рынке такой колдовской агрегат стоил бешеных денег, но братья Парсаны не привыкли экономить. Да и кому, как не им, наложившим лапу на всю нелегальную торговлю наследием Древних в Сардуоре, владеть подобным артефактом?
— Брат, ну сколько можно ждать?! Мы встали засветло и вместо того, чтобы найти себе более интересное занятие, вот уже который час пялимся на эту рощу, — заныл Парсан Второй, чавкая иссорскими сладостями. На пасторальную картинку с опушкой леса и обширным участком степи, откуда-то с границы Земли Наместника и Зарока, которую транслировал амулет дальновидения, он посматривал с нескрываемой ненавистью.
— Сказал же, терпи! — огрызнулся карлик.
В отличие от толстяка, он был занят делом и корпел над изрисованной десятком разноцветных стрелочек картой. Что-то замерял, вычислял на счетах, потом уточнял посредством гораздо более примитивного амулета связи и переставлял булавки с флажками. На пластину артефакта он косился лишь изредка, словно нехотя. И лишь горящие возбуждением глаза говорили о скрываемых чувствах.
— А я говорю — надоело! — попробовал бунтовать Парсан Второй, но был прерван.
— Началось!!! — рявкнул Парсан Первый и взобрался на высокий, предназначенный для него одного стул.
На экране артефакта из-под прикрытия деревьев выезжали отряды гвонков. У них на глазах десятки и сотни бойцов верхом на тиррах выстраивались в походные колонны и устремлялись на юг. Повинуясь жесту карлика, изображение стремительно отдалилось, словно транслировавший картинку наблюдатель взлетел высоко в небо, а затем столь же стремительно приблизилось. Вот только теперь правители Земли Наместника могли наблюдать одну из пограничных застав, призванных охранять Зарок от вторжения с севера. Четыре поставленные квадратом казармы, в центре — каланча со смотровой площадкой.
Местные вояки ничего не подозревали. На плацу перед одной из казарм вяло маршировали солдаты, парочка дородных матрон переругивалась с часовыми, а усатый капрал выводил десяток явных новобранцев в первый рейд… Да что там говорить, если с одной стороны заставы почти вплотную к стене одной из казарм подобрались заросли дикого друла, а перед главным входом располагалось целое поле, заросшее бурьяном в рост человека.
— Что, ребятки, расслабились? Небось забыли, с какой стороны меч держать? Так наши гвонки вам напомнят… — прошипел карлик, став похожим на злобного духа. Такой же страшный и кровожадный.
Словно дожидаясь именно этих слов, из зарослей бурьяна вышли сразу трое кочевников. Деловито, без суеты воткнули перед собой в землю по десятку стрел, быстро перекинулись друг с другом гортанными фразами, распределяя цели, и с синхронностью бездушных механизмов выстрелили по часовым. Все происходило настолько спокойно и обыденно, что вояки не успели как-то среагировать. Не все гвонков даже заметили, а те, кто заметил, лишь недоуменно таращили глаза.
Все три стрелы нашли свои цели, а затем следующие три и следующие. Что, впрочем, неудивительно. Род, к которому принадлежали кочевники — если Парсан Первый не ошибся и правильно прочитал узор на их куртках, — всегда славился своими стрелками из лука… А еще ядом, которым они смазывали наконечники стрел.
Зарокские пограничники потеряли часовых и половину отряда новобранцев, прежде чем до них дошло, что застава подверглась нападению. Затрубил в рожок наблюдатель со смотровой вышки, зазвучали команды офицеров, и из казарм начали выбегать солдаты. Кто-то самый шустрый построил шеренгой бойцов с плаца и повел их на обнаглевших стрелков.
— Полюби меня Юрга, у них там что, про устав вообще никто не слышал? — восхитился карлик.
Парсан Второй потребовал было пояснений, но тут же замолчал.
С севера, по широкой дуге обогнув тот самый разросшийся друл, появился отряд гвонков в полсотни сабель. Никто и среагировать не успел, как они прошли сквозь строй пограничников словно горячий нож через масло, кого порубив, а кого потоптав тиррами, опрокинули стихийно возникшую линию обороны у главного входа и ворвались внутрь заставы. Бой можно было считать выигранным. Слава победителям и горе побежденным!
— Здорово, а еще?! — воскликнул Парсан Второй, в возбуждении облизав губы. Десятки жестоких смертей, которые он только что наблюдал, дико взбудоражили кровь. — Такое зрелище стоит любого ожидания!
Карлик на это лишь кивнул и принялся возиться с управляющим артефактом. Изображение опять отдалилось, стали видны дороги, лес, озеро, ближайшая к заставе деревня и поля вокруг. Затем вся эта панорама поплыла влево, с все большей и большей скоростью, пока быстро сменяющиеся виды на экране не слились в одно мерцающее пятно. Новая картинка возникла спустя несколько секунд. На этот раз это был центр какого-то города, в котором все те же гвонки штурмовали здание стражи. Фоном служила горящая ратуша.
В течение следующих часов Парсаны наблюдали немало зрелищ подобного рода. Уничтожение еще двух пограничных застав, расправа над дружиной какого-то мелкого приграничного барончика, убийство армейского мага, которому не повезло оказаться на пути авангарда кочевников…
Последнее особенно сильно впечатлило падкого до всего магического Парсана Второго.
Служивший королю Зарока колдун ехал верхом, никуда особенно не торопясь. В одной шелковой рубашке с закатанными рукавами — положенный по уставу темно-синий камзол торчал из седельной сумки, в широкополой шляпе и с зажатой в зубах курительной палочкой он больше напоминал путешествующего сибарита, но никак не строгого армейца. Причем сибарита совершенно беззаботного или даже безалаберного, не озаботившегося вооружиться ни мечом, ни арбалетом, ни магическим жезлом или иным артефактом.
Ознакомительная версия.
