Впрочем — Военных Вождей Берега, подобный стиль общения явно устраивал, и был им вполне привычен. Можно сказать, что они также держались с ней как с ровней. По крайней мере — той естественной границы, что разделяют людей разных сословий, между этой странной троицей, почти не было заметно.
Некоторое время, профессор присматривался, пытаясь понять суть их взаимоотношений, и угадать кому из мужчин, принадлежит сия особа. — С оу Готором, она явно была живее и раскованнее, однако профессор, почему-то почти сразу отверг этот вариант. Однако чопорность оу Дарээка, при явно выказываемом уважении — едва ли могла свидетельствовать о теплых чувствах. Хотя…
Чуть позже, почтеннейший Йоорг обратил внимание, что оба Вождя, действительно всерьез интересуются мнением девицы по самым разным вопросам, начиная от финансов, и заканчивая непосредственно предстоящим им погружением, и конструкции удивительного аппарата. А капитан, ныряльщики и матросы, так же подчинялись ее…, высказанным в весьма категоричной форме «просьбам», с не меньшим рвением, чем командам оу Готора.
…А если хорошенько присмотреться… В лице самой девицы было что-то… Несмотря на явную молодость — глаза у нее были… Не сказать чтобы «зрелой», но явно привыкшей принимать множество важных решений, женщины. — Вдовы — ведущей хозяйство без мужа, или матери многочисленного семейства.
— Тут вот, ваши милости… — Сказал капитан баржи, подходя к троице «руководства».
— Уверенны? — Задал явно риторический вопрос оу Готор.
— Да можете не сомневаться, ваша милость. Это месту тут всякий знает. И умудрился же тогда Игиир — капитан «Золотой Камбалы», утопить свой корабль в самом неудобном месте. Так-то, бухта наша, сами знаете, весьма глубоководна, и только вот тута вот, вроде как холм со дна растет… Раньше это только рыбаков интересовало, которые сети кидают. А как «Золотая Камбала» утонула — пришлось и всем остальным место запомнить, особенно когда, спустя год, какое-то судно с южных земель, брюхо себе тут, в отлив, пропороло. Едва успело к берегу… вон, видите, аккурат за тем вон мысом, прибиться, да на мель выброситься…
— Ладно. Дальше давай осторожненько подходи. Отправь людей, пусть на шлюпках точнее место определят, да буйки поставят. А мы пока будет наш колокол готовить…
Дальше — закипела малопонятная профессору работа. — Опускание какого-то, немалых размеров, деревянного цилиндра под воду, который оу Готор, то ли в надежде на помощь богов, то ли со свойственным ему своеобразным юмором, называл именем священного атрибута всякого храма.
Погружения вслед за колоколом ныряльщиков, подведение каких-то трубок, куда-то в пучину, качание по этим трубкам воздуха здоровенными кузнечными мехами. — Все это было весьма занимательно, но тренированный ум профессора, сосредоточился на главном — поведении самого оу Готора.
И тут — необычайно хорошим подспорьем, оказался его спутник — оу Дарээка.
Вот он, вел себя как истинный оу. — Отдавал приказы, покрикивал на рабочих. Иногда и сам помогал тянуть какие-то веревки, или перетаскивать непонятные детали, однако при этом, умудряясь сохранять четкую дистанцию между собой и обычным простонародьем.
А вот оу Готор — был другим. — Более простым, менее заботящийся о своих Авторитете и Чести, в том смысле, что мог легко спросить совета у бывалого ныряльщика, пошутить с матросом, или даже позволить кому-то оспорить свое мнение. Но при всем при этом — явно оставался Лидером… Истинным Вождем, чьего приказа в бою или другой опасной ситуации, будут слушаться беспрекословно!
Сейчас, когда он занимался действительно важным и серьезным делом, в его лице явно читались и признаки не только сильной воли, но и немалого ума.
…Немалого ума, и знаний! — Несколько раз, при попытке спустить этот «колокол», возникали разные технические заминки, о которых ранее, видимо никто и не подумал. И судя по выражению лиц окружающих — мгновенно принимаемые оу Готором решения, явно были нестандартными, подчас вызывающими сомнение, но, тем не менее — всегда верными.
…Был, пожалуй, еще один странноватый момент, подмеченный лишь почтеннейшим Йооргом. — оу Готор, явно собирался опускаться под воду, вместе с бывалыми ныряльщиками. И судя по его уверениями, это было для него отнюдь не первый раз, и плавал он довольно хорошо. …Впрочем — хорошими пловцами, жителей побережья не удивишь. Но вот… даже бывалые ныряльщики, несколько стеснялись обнажаться при Одивии Ваксай. Сначала они уходили раздеваться в что-то вроде сарайчика на баке, а потом торопливо прыгали в воду, явно стараясь максимально соблюсти приличия. Пока она сама, благоразумно не удалилась из общества обнаженных мужчин. А вот оу Готор, сбросил с себя одежду, оставшись в легких подштанниках, так просто и естественно, что никто толком и не обратил на это внимания — их куда больше интересовали его пояснения своему приятелю, зачем ныряльщику обязательно надо брать с собой нож.
Лишь профессор, обратил внимание на необычайную раскованность этого странного человека, и мысленно сделал себе заметку.
День этот, был полон яркого солнечного света, воды и новых впечатлений. Захватывающе было наблюдать за работой странных механизмов. Ощущать волнение за ушедших под воду, и будто сгинувших там людей.
Потом было много всего… — Подводный взрыв, якобы открывший путь к трюмам «Золотой Камбалы». Опять погружение, уже чуть в другом месте, и хитрые лебедки, поднявшие из воды решетку с несколькими, покрытыми водорослями, и ракушками, брусками, в которых с большим трудом, можно было опознать слитки бронзы…
А когда день начал клониться к вечеру, и «водолазная баржа» вернулась к берегу — тот сам начал качаться под ногами уважаемого профессора, и к дому он шел покачиваясь, будто пьяный. А потом, всю ночь перед глазами прыгало солнце на гребешках волн, вглубь моря уходили какие-то странные, похожие на морских чудовищ, механизмы, и слышались голоса людей, то что-то напряженно ожидающих, то радующихся нежданной добыче…
Давно уже почтеннейший Йоорг не спал столь сладко, и не просыпался столь поздно.
Но даже то, что слуга, с улыбкой посмотревший на обветренной и покрасневшее от загара лицо профессора, сообщил ему что оу Готор с оу Дарээка, изволили отбыть по делам еще ранним утром, нисколечко того не расстроило. — Почтеннейший Йоорг, начал наносить визиты, совершая «полевое исследование».
Нравы конечно сейчас, уже отнюдь не те, что в далекую, и столь сладкую для сердца специалиста по забытым языкам, седую древность. — К ученому человеку, уже не обращаются как к Великому Учителю говорящему с Богами, Жрецу, и кладезю высшей мудрости и знаний.
