Спрятав финку в чехол, я кинул в рот так и зажатую в левой руке горошину – хрен с ней, с водой, – и направился к своим. Толчок в спину оказался полной неожиданностью: тут же кто-то сдавил шею, а ноги подогнулись под тяжестью чужого тела. От нехватки воздуха в глазах замелькали искры, но сообразив, что меня придавил к полу напрыгнувший сзади третий из этой компании недоумков, я принялся нашаривать рукоять ножа...
Выстрел грохнул прямо над ухом. Завизжавший парень, зажимая простреленное бедро, забился на полу, а не спешивший убирать пистолет в кобуру Рустам протянул мне свободную руку.
– Вы хотите один на один? – заявил вдруг Зубастый, который заметил, что от столика в противоположном углу к нам уже направилась парни в серых балахонах. Блин, да их человек десять, не меньше. – Эй, лысый, согласен?
Чистые, мать их... Если б не эти выродки, никто бы даже пикнуть не посмел, но в последнее время бандиты с северной окраины слишком резко поднялись. Ясно, что только из-за них Рустам на поединок и согласился. Уродов ведь никто не любит, и большая часть посетителей запросто сторону Чистых принять могла. Дружинники, само собой, отвернутся и ничего не заметят. А нужна нам бойня?
– Иди сюда! – несколько раз взмахнул протянутым одним из Чистых ножом плешивый. Надо сказать, смотрелся парень весьма внушительно – вряд ли качается, скорее работа с физическим трудом связана. Да и природой немало заложено. – Иди, урод, кишки выпущу.
Я отвёл назад руку с зажатой обратным хватом финкой – никаких изысков, рукоять будто палку держу – и выставил вперёд раскрытую левую ладонь. Не такой уж из меня мастер ножа, чтобы пытаться этого бугая порезать – толстый свитер с воротником под горло и кожаная жилетка неплохо его защищают, да и толку с порезов... Это ж только если умеючи.
– Ты покойник! – явно заводя себя, подскочил здоровяк, но напролом не попёр – вовремя остановился и уже куда осторожней, короткими дуговыми взмахами попытался подрезать мне руку.
Разгадав несколько ложных выпадов, я выгадал момент, когда плешивый в очередной раз попытался хлёстким ударом «писануть» меня по лицу и, рванувшись вперёд, перехватил свободной рукой его правое запястье. Тут же без всяких финтов – сверху вниз – ударил финкой в шею и, не ослабляя захвата, воткнул нож ещё несколько раз. И только потом отпрыгнул назад, разрывая дистанцию.
– Инцидент исчерпан? – уже в открытую взяв на прицел Чистых, уточнил Рустам, когда мой противник, зажимая руками окровавленный ворот свитера, повалился на пол.
– Исчерпан, – кивнул один из бритых наголо парней, которого явственно перекорёжило от необходимости договариваться с уродом. Хоть они и поднялись в последнее время немерено, но на бойцов «Красного декабря» пока ума хватает не кидаться. Хм... на самом деле не удивлюсь, если Перов идею создания этого отряда продавил под видом борьбы с Чистыми.
– Держи, – сунул мне в руки фуфайку и шапку Второй.
– Спасибо, – вытерев кровь с лезвия финки салфеткой, я начал одеваться, а изменённый шагнул к молча пялившимся на нас Чистым и, поковырявшись указательным пальцем в носу, вытер козюльку о балахон одного из них.
– Запомните, мальчики, как не все изменённые – уроды, так и не все уроды – изменённые.
– Не воспринимайте это на свой счёт, – миролюбиво улыбнулся взбешённым парням Напалм, и отблески огня, мелькнувшие в прорезях для глаз опущенной на лицо шапочки, помогли Чистым принять правильное решение: они молча развернулись и ушли к себе за стол.
– Как думаешь, ты его наглухо? – не отрывая глаз от двери хинкальной, поинтересовался Второй, когда сани отъехали от ограды рынка и вывернули на Южный бульвар.
– Да какая разница? – пожал я плечами и повернулся к Рустаму: – Спасибо, кстати. Выручил.
– Пошёл ты! – скривился тот. – Глаза б мои на тебя не смотрели...
– Второй, ты чего на Чистых наехал? – Решив не выяснять отношения с Зубастым, я уставился на изменённого. – Эти гады злопамятные...
– Погорячился, однозначно, – поддержал меня пиромант. – Ни к чему это.
– Хрен бы с ними, – резко взмахнул рукой Второй. – Пусть только попробуют!
– Они и пробовать не будут, проломят голову тупым тяжёлым предметом и спишут всё на шпану, – зевнул Напалм. – Сан Саныч, мчи нас быстрей! К ужину опаздываем!
– Я и сам им тупым и тяжёлым могу, – насупился Второй. – Довелось с этими тварями пообщаться. Вам-то хорошо...
– Особенно мне, – кивнул я.
– Да ладно, ты ж меня понял, – вздохнул изменённый. – А я пока по госпиталю покантовался, пока в гетто обживался...
– А в отряд как попал? – заинтересовался Напалм.
– Да мне почти сразу предложили, – не стал скрытничать Второй. – Всё одно, говорят, в гетто придётся переселяться, так сослужи Форту службу, глядишь, чего и выгорит в итоге. Ну, я и согласился...
– А! – понял пиромант. – Подрывной деятельностью занимался!
– По-всякому бывало, – пожал плечами парень. – Но если б ничего не предложили, тогда точно сам бы в петлю влез. С братом же всю жизнь вместе, а его... И почти каждую ночь снится, как мы на карусели в «Луна-парке» крутимся, он слетает, а я его за руку ловлю. Сам одной рукой держусь, но его не отпускаю. Чувствую – не удержусь, но никак решить не могу, какую руку разжать...
– Брата твоего жалко, – кивнул Напалм. – Если б я тогда мог...
– Ладно, перестань. Ты ж нас всех спас, – грустно усмехнулся Второй и отвернулся.
Напалм тоже замолчал, злой Рустам в мою сторону даже не смотрел, так что я устроился поудобней на лавке и попытался задремать. Толком поспать, конечно, не получилось, да и головная боль разыгралась. К тому же время от времени начинало казаться, будто спину колет какой-то очень уж внимательный взгляд. Несколько раз оборачивался, вглядывался в спешащих по своим делам прохожих, настороженных дружинников, суетившихся уличных торговцев и попрошаек, но никого подозрительного так и не заметил.
В конце концов я плюнул на это дело и опустил на лицо вязаную шапочку, а там уже и здание Морга показалось. Сан Саныч высадил нас у ворот и повёз Рустама в Центральный участок, а мы побрели по расчищенной от снега тропинке к чёрному входу.
– Замёрз, как собака, – поёжился я и смахнул нападавшие на фуфайку пушистые снежинки, которые начали медленно планировать с неба. – А вроде не холодно даже.
– Сырость высокая, – не открыл мне ничего нового Напалм. – Голова трещит, надо бы подлечиться... Как говорится: что-то стало холодать, не пора ли нам поддать.
– Я спать пошёл, – отказался Второй и юркнул в Морг.
– Знаешь, не сегодня... – поморщился я, чувствуя странную вялость во всём теле. И дело не в занесённой мне Вацлавом заразе – скорее всего, излишек излучения хапнул. Вон и правое предплечье опять ломить начало.
