— Почему нет?
— Потому что алтарь даст силы не только мне, но и ей. А сидеть в городе верховной жрице совсем не обязательно. Она ментально связана с алтарем в любой точке этого мира. Или ты не слышал, как она рассказывала о посещении Белой скалы?
— Временном. Город нужно будет оберегать и возрождать.
— После восстановления алтаря — это станет моей заботой.
— А подходы?
— Их станут патрулировать отряды из других городов.
— Мало… их очень мало. Я бы на месте врага только обрадовался такому шагу и постарался воспользоваться возможностью бить их по частям.
— Что ты имеешь в виду?
— А ты не догадываешься? Это же на поверхности лежит. Если бы враг воевал против тебя, то не стремился бы не только полностью перебить всех солнечных эльфов, но и под ноль разрушить их города. Достаточно было достаточно сильного удара в момент слабости, чтобы разрушить твой алтарь, а их заставить отступить. Для борьбы лично с тобой нужны силы на несколько порядков меньшие. А задействовав ТАКИЕ силы выбивать по несколько алтарей за раз.
— Тогда против чего враг борется? — С едва заметным раздражением поинтересовался Аматерон. Маска надменной невозмутимости стала давать трещины.
— Знания. Солнечные эльфы смогли восстановить слишком много знаний. Поэтому их как носителей зачищают вместе с гнездами. А тебе просто перепадает на орехи за компанию. Чтобы под ногами не мешался. Тебя, по всей видимости, они даже не воспринимают как угрозу или противника.
— Ты так думаешь? — После минутной паузы поинтересовался Аматерон, которому стоило больших усилий взять себя в руки. Лицо подергивалось от прорывающегося гнева. Глаза светились. Голос стал холодным. Он понимал, чувствовал, что этот атерас был невероятно нагл, заявляя подобное. В его слова не хотелось верить. Подошло бы любое оправдание, даже притянутое за уши… — Тогда почему враг не вырезает солнечных эльфов вне городов?
— А зачем? Если лечиться от поноса при простуде легких, толку будет ноль. Ведь столько лет прошло, а ты до сих пор не смог свести 'дебет с кредитом'. А все самомнение. Ведь признайся, что тебе даже в голову не приходил озвученный мною вариант. Если уж разрушили твой алтарь, то значит, нападали на тебя. Ага. Как же иначе? Эльфы — это тлен. Смертные, которые просто украшают твою свиту. Наверняка ведь ломал голову над тем, кто именно из твоих старых врагов пытается ослабить твое величество. Ведь так?
— Хорошо, — уже открыто скривился Аматерон, словно от приступа зубной боли. — Что ты предлагаешь?
— Нужно подумать.
— Да будет так, — бросил он и исчез.
— Вот павлин, — фыркнул Виктор, зевнул и стал проваливаться в сон. Ализэль была не меньше Аматерона поражена и удивлена словами супруга, взглянувшего на проблемы свежим взглядом. Да и голова у него совсем по — другому соображала. Конечно, она могла сохранять маску ласковой кошечки и дальше мурлыкать у него под боком…. Но это было очень тяжело. Требовалось срочно с кем‑то обсудить эти умозаключения. А потому она применила плетение, чтобы супруг провалился в глубокий сон. Да оно и к лучшему — скорее в себя придет.
'Две недели как с куста!' — мысленно отметил Виктор, когда наконец‑то смог оправиться и встать на ноги после того погрома. И все эти дни Ализэль проводила рядом с ним часов по пятнадцать — не меньше, стремясь облегчить и ускорить восстановление с помощью магии. Ну и закладывая какие‑то свои сюрпризы. Куда уж без этого?
Виктор осторожно прогуливался по небольшому закрытому дворику — считай маленькому садику, разбитому на плоской крыше одной из построек. Мимо время от времени проходили эльфы, вполне приветливо к нему относясь. Даже мужчины, а ведь супруга поведала что он учудил и сколько откачивали этих бедолаг после 'по — нашему, по — джедайски' начищенных морд. Ни обид, ни претензий.
— Почему? — Удивился Орлов.
— Ты бы видел их ступор, когда я объяснила причину твоей ярости, — хохотнула Ализэль. — Таких ошалевших и удивленных лиц у солнечных эльфов я не наблюдала никогда. У них даже возмущаться не получилось. Просто хлопали ртами как рыбы. Даже Аматерон признал, что ошибался в тебе. Злость ушла, а выводы остались. Видимо Богиня Удачи очень благоволит твоей наглости.
— Дуракам везет, — усмехнулся Виктор.
— Дуракам? Ха! Твои слова потрясли всех нас и нашли отклик. Верховные жрицы и Советы просто забурлили, да и в города, как мне сказали, кое‑что уже просочилось. Но больше всего оживился Аматерон.
— Обиделся?
— Дело не только в этом. Конечно, без обиды не обошлось. Ему фактически плюнули в душу. Три тысячи лет обводили вокруг носа как мальчишку. Поверь — он не только сам теперь носом рыть станет, но и все ресурсы подключит, всех друзей и союзников, всех должников. Не завидую я нашему врагу.
— А я бы не спешил делать ставки.
— Ты что‑то знаешь? — Оживилась Ализэль.
— Не больше вашего. Но выводы мои неутешительны. По всей видимости мы имеем дело с отголоском той цивилизации, что стерла атерасов с лица этой планеты.
Наступила тишина. Ализэль переваривала слова мужа. Даже икнула.
— Ладно, не трусь, прорвемся.
— Ты так говоришь, словно не представляешь масштаб силы….
— Верно. Все я отлично представляю. Но дальнейшие выводы пока делать преждевременно. Кстати, раз уж я уже на ногах, может быть отправимся в древний храм?
— Не лучшая идея, — покачала она головой. — Ты еще слаб.
— Ой, да ладно тебе.
— Тогда заодно и инициацию сделаем.
— Хм… — нахмурился Виктор.
— Не начинай, — встречно скопировала его мимику супруга. — Серьезно. Это все очень важно для нашей безопасности. Когда сработала защита ты едва не совершил стихийную инициацию. Очень нехорошая идея, потому что при ней ты бы точно разрушил весь этот анклав и убил меня.
— Серьезно? — Настороженно переспросил Орлов.
— Более чем. Поэтому, чтобы попусту не рисковать мы пойдем и сделаем это. И заплачу я.
— Вообще‑то, раз уж ты моя супруга, то заплатим мы, — подмигнул ей Виктор. — Надеюсь ты не против считать свое состояние вкладом в наш семейный бюджет?
— Э… — ошалела от такого заявления Ализэль. Да так, что вытаращила глаза и у нее отвисла челюсть.
— Ну и я поделюсь. Все барахло, что захватил из дома туда вложу.
— Тебе не кажется, что доли… эм… несколько несопоставимы? — Выйдя из ступора поинтересовалась эльфийка.
— Главное — все в семью. А вот если у нас будут отдельные бюджеты, то ничего хорошего из этого не выйдет.
