- Потому что я люблю её! – выпалила она.
- Ты врёшь!
Гнев вспыхнул внутри неё.
- Я не вру!
- Я не верю, что тебе нравится Люция. Она из рода Дамора и она твой враг.
- Она не такая.
Его взгляд пронзил её, словно пытаясь отыскать её оружия и понять, где скрывается ещё один крешийский свадебный кинжал, скрываемый за спиной.
- Ты меня ненавидишь, ты ненавидишь отца, ты ненавидишь всё, что совершил Лимерос. Люция – часть всего этого. Должен ли я верить тебе, как и любой другой девушке, что мечтает о друзьях, с которыми сможет хихикать на банкетах? Может быть, ты была такой прежде, но сейчас ты совершенно не такая. Всё, что ты делаешь и что говоришь, направлено на определенную цель – уничтожить нас.
Он был куда более проницателен, чем ей хотелось. Она теряла самообладание и чувство контроля из-за него. Противоречивые эмоции хлынули слишком быстро, чтобы она могла удержать их.
- Ты ничего не знаешь обо мне!
- Нет. Я знаю о тебе всё. Твоя ненависть подпитывает тебя, это даёт тебе цель. Я вижу это в твоих глазах сейчас, - он на мгновение умолк. – Не пойми меня неправильно, я понимаю, почему ты так сильно меня ненавидишь.
Это было последнее, о чём она хотела бы говорить с ним, но её слова всё ещё лились – бездонная боль в её сердце пыталась выплеснуться, потому что это убивало её изнутри.
- Ты убил Теона.
Его выражение лица не изменилось.
- Я никогда не смогу изменить это.
- Ты стоял рядом, когда король, твой отец, убил Миру! Она была невинна! Безвредна! Ты мог остановить его! – на этот раз она заставила его содрогнуться.
Ему было стыдно. Она видела это в его глазах.
- Ты назовёшь ещё имена, принцесса? Сделай это. Это прекрасно – выплеснуть боль на того, кто её вызвал. Я могу это принять.
- Ты убил Эрона! И это доказывает, что ты уничтожишь всех на своём пути, заслуживают они этого или нет! – её слова были тихи и полны ненависти.
- Что ты только что сказала? – его голос был таким же мягким, но теперь в нём чувствовалась опасность.
Она внезапно поняла свою ошибку.
Не было никого, кроме Йонаса, кто мог бы рассказать ей о смерти Эрона, и Магнус не мог знать, что она виделась с ним и разговаривала. Она должна была взять себя в руки. Услышать разговор – это одно, но встретиться с мятежником…
- Что же. Ты мог бы тоже убить его. Эрон неопытен. Ты знаешь, насколько он неопытен. Король позволил ему ощутить величество. Он был тщеславен и глуп, и у него не было шансов на поле боя. Я не сказала, что ты лично убил его.
Магнус шагнул ближе к ней, прижимая к стене, и острый взгляд пронзил её, заставляя оставаться на месте.
Он стоял так быстро, что она могла ощущать запах вина в его дыхании.
Насколько ей было известно, Магнус прежде никогда не пил. Он не сделал и глотка во время их свадебного тура. Но после боя в горах, казалось, его привычки изменились.
- Нет, принцесса, - промолвил он, - именно это ты и сказала.
- Ты параноик.
- Ты думаешь, я убил Эрона? Прекрасное обвинение. Зачем мне тратить своё время на убийство напыщенного павлина, твоего бывшего женишка? Он для меня лишь грязь под ногтями.
- Он был бессмысленным, - согласилась она.
- Абсолютно. Он был жалким подобием оранийца, и это не значит, что я не ценю оранийцев высоко. Но большинство их них не падает на колени, чтобы лизать сапоги завоевателей. По крайней мере, так быстро, как это сделал бывший королевский вассал. Выполняя каждый приказ, ещё и с самодовольной улыбкой на лице. И неважно, кто страдал и кто был убит.
Магнус едва заметно дёрнулся и оторвал взгляд от Клео, но не раньше, чем она увидела боль в его глазах.
Это были мгновения, когда принц становился куда более запутанным, чем прежде. Неожиданно было видеть боль в глазах такого холодного парня, парняна котором лежала ответственность за чудовищные поступки. Она ненавидела его за это. Но настоящие монстры не ощущают боли.
А потом был Эрон. Если верить Йонасу, Эрон убил королеву. Но почему он сделал это?
Может быть… может, по приказу короля?
Это заставило её задохнуться. Почему же король мог пожелать, чтобы его супруга, его королева умерла?
Это не имело смысла. Никакого. Но, тем не менее, это соответствовало запутанной головоломке реальности.
Несмотря на миллионы вопросов, что крутились у неё на языке, Клео молчала. Она была не настолько глупа, чтобы высказывать столь опасные подозрения. Не сейчас. Не здесь. И не для запугивания непредсказуемого человека, что стоял перед нею.
Действуя, как загнанная в угол жертва, она не поднимется выше. Она больше никогда не будет дрожать перед ним. Она не будет просить. Она была мятежницей с того дня, когда Гай украл её королевство и убил её отца. И каждая мысль, каждая цель, всё это требовало восстания.
- Хватит об этом, - прошипела она, - ты уже сказал своё слово. Ты издеваешься надо мной самим существованием твоего сердца. Теперь либо предупреди короля о моих предполагаемых преступлениях, либо освободи меня сейчас же!
Магнус изучал её пристальным взглядом, выражение его лица оставалось каменным и нечитаемым, несмотря на бушующий в тёмных глазах шторм.
- Очень хорошо, принцесса. Но позволь оставить меня с этим предупреждением. Если тебя вновь поймают на подслушиванию, Кронос приведёт тебя к королю. И я не стану мешать ему. К счастью.
Он вышел из комнаты и закрыл дверь, оставив её одну. Сердце теперь билось едва ли не в её горле, и она ждала Крона, чтобы он провёл её на дальнейшие наказание.
Но он не пришёл.
Наконец-то она попыталась открыть дверь, чтобы найти его. Она выскользнула в зал и блуждала по коридорам, пока не нашла охранника, которого попросила найти Нериссу и отправить в её покои.
Вскоре после того, как Клео прибыла в свою комнату, прибыла Нерисса.
- Ваше Высочество, вы хотели поговорить со мной?
Клео стояла и смотрела на обыкновенную девчонку в простом сером платье слуги, что стояла у двери. В последний раз, когда она видела Нериссу, её волосы были длинными и блестящими. Теперь они были коротко остриженными и тусклыми, что заставляло её выглядеть куда проще, чем ту швею, что привела её в ловушку Йонаса. Тем не менее, не было ни единого сомнения в её красоте и её особенности пользования этой красотой, намекающей на предков из далёких земель.
Лицо Нериссы никогда не изображало страх, но сейчас он почти проявился, когда Клео подошла ближе. Принцессе было интересно, насколько хорошо Йонас знал эту девушку и насколько она могла быть готова подвергнуть себя опасности, чтобы помочь ему.
