Это оказался Ведьмак, живой и здоровый! Я кинулся вперед, испытывая огромное чувство облегчения оттого, что он сумел сбежать.
На левом глазу у него расплылся ужасный синяк, рот распух. Ясно, что его били.
– Как вы? – с тревогой спросил я.
– Нормально, парень. Еще несколько минут передышки, я отдышусь и буду в полном порядке. Давай открывай пока ворота.
– Алиса была с вами? – спросил я. – В той же камере?
– Нет, парень. Лучше выкинь ее из головы. Помочь мы ей теперь все равно не сможем, зато хлопот с ней не оберешься. – Его голос прозвучал жестко и твердо. – Она заслуживает того, что ее ждет.
– Смерти на костре? Вы же никогда не сжигаете ведьм, а она совсем еще девочка! И вы сами говорили Эндрю, что она невиновна!
Я был потрясен до глубины души. Ведьмак никогда не доверял Алисе, и все же больно слышать, что он так о ней говорит. В особенности теперь, когда он сам только что чудом избежал той же участи.
– Ради бога, парень, ты что, заснул? – нетерпеливо, раздраженно сказал Ведьмак. – Давай пошевеливайся! Доставай ключ и открывай ворота! – Я на мгновение заколебался, и он протянул ко мне руку. – Давай сюда мой посох, парень. Я слишком долго проторчал в сырой камере, и теперь старые кости ноют…
Я протянул ему посох, но когда его пальцы начали приближаться к моим, внезапно отпрянул в ужасе.
Дело было не только в его жарком зловонном дыхании, которое ударило мне в лицо. Гораздо важнее было то, что он протянул ко мне правую руку! Правую, не левую!
Это был не Ведьмак! Это был не мой учитель!
Я стоял, словно окаменев, и смотрел, как он уронил руку и как она тут же, извиваясь точно змея, поползла ко мне по булыжникам. В мгновение ока она удлинилась вдвое и плотно, болезненно сомкнулась на моей щиколотке. Моим первым порывом было попытаться вырваться из ее смертоносной хватки, но я понимал, что это бесполезно, и не стал дергаться.
Я попытался сосредоточиться, крепче сжал посох, чтобы побороть страх, и напомнил себе о необходимости правильно дышать. Я был в ужасе, но хотя тело мое окаменело, голова работала с лихорадочной быстротой. Существовало единственное объяснение происходящему, и оно заставило меня содрогнуться: передо мной был Лихо.
Я внимательно разглядывал стоящее передо мной создание, в надежде обнаружить хоть что-нибудь, способное помочь. Оно выглядело в точности как Ведьмак, да и голос звучал так же. Никакой разницы, если не считать руки-змеи.
Так прошло несколько секунд, и я почувствовал себя лучше. Этому приему научил меня Ведьмак: испытывая сильный страх, нужно полностью сосредоточиться и как бы отодвинуть свои чувства в сторону. «Тьма питается страхом, парень, – говорил он, – а если разум спокоен и живот пуст, битва уже наполовину выиграна, даже не начавшись».
И это сработало. Тело перестало дрожать, я успокоился, почти расслабился.
Лихо отпустил мою щиколотку, рука скользнула на свое место. Он встал и сделал шаг ко мне. При этом раздался странный звук: не топот сапог, как можно было ожидать, а скорее царапанье огромных когтей по булыжнику. От движения Лиха воздух заколебался, пламя свечи затрепетало, и отбрасываемая «Ведьмаком» тень на стене исказилась.
Я быстро опустился на колени и поместил посох и свечу на пол между нами. Спустя мгновение я был уже на ногах и, сунув руки в карманы штанов, набрал полные горсти соли и железных опилок.
– Пустая трата времени, - произнес Лихо, и сейчас его голос звучал совсем иначе, чем у Ведьмака. Резкий и низкий, он отражался от камней катакомб, заставляя колени мои дрожать, а зубы – выбивать дробь. – Эти старые трюки на меня не действуют. Я слишком долго живу на свете, чтобы такая чепуха причинила мне вред. Твой хозяин, Старые Кости, однажды попытался их применить, но без толку. Безо всякого толку!
Я заколебался, но лишь на мгновение. Может, он лжет, и попытаться все равно стоит. Но потом левой ладонью я ощутил среди металлических опилок что-то твердое. Маленький ключ от Серебряных врат. Я не мог бросить опилки, рискуя потерять его.
– А-х-х-х… у тебя есть то, что мне нужно. - Губы Лиха искривила хитрая улыбка.
Он что, читает мои мысли? Или у меня все на лице написано? Или он просто догадался? В любом случае ему многое известно.
– Послушай, – все с тем же хитрым выражением на физиономии продолжал он, – если уж Старые Кости не сумел одолеть меня, на что ты можешь рассчитывать? Ни на что, поверь! Они уже идут сюда и скоро тебя найдут. Слышишь крики караульных? Сгоришь на костре, вот что тебя ждет! Сгоришь вместе с остальными! Отсюда только и можно выбраться, что через эти ворота. Другого способа нет, понимаешь? Открой их, пока не поздно!
Лихо стоял сбоку от ворот спиной к стене туннеля. Я понимал, чего он добивается: проскользнуть вслед за мной в ворота, вырваться на свободу и начать бесчинствовать по всему Графству. И я знал, что сказал бы Ведьмак, чего он ожидал бы от меня. Мой долг – сделать так, чтобы Лихо оставался в своей ловушке в катакомбах. Это важнее, чем моя жизнь.
– Не будь глупцом! - прошипел Лихо все тем же низким, резким голосом, не имеющим ничего общего с голосом Ведьмака. – Послушайся меня и окажешься на свободе! А я еще и вознагражу тебя. Щедро вознагражу. Я уже предлагал это твоему хозяину, но он отказался. И где он теперь, а? Ответь! Завтра его допросят и признают виновным, а еще день спустя сожгут.
– Нет! – сказал я. – Я не могу сделать этого.
Физиономия Лиха налилась яростью. Он все еще имел сходство с Ведьмаком, но злоба исказила хорошо знакомые мне черты. Он сделал еще шаг в мою сторону и вскинул вверх кулак. Может, это была всего лишь игра колеблющегося пламени свечи, но мне показалось, что он растет. И я почувствовал, как на плечи и голову начала давить невидимая тяжесть, принуждая меня опуститься на колени. Я вспомнил размазанного по булыжнику кота и понял, какая участь меня ждет. Даже вдохнуть и то не удавалось, и мною начала овладевать паника. Я не мог дышать! Да-да, совсем не мог!
Свет свечи внезапно померк, в глазах потемнело. Я отчаянно пытался заговорить, взмолиться о пощаде, но понимал, что снисхождения не будет – если я не отопру Серебряные врата. О чем только я думал? Каким же надо быть дураком, чтобы вообразить, будто после всего нескольких месяцев обучения я смогу отбиться от создания столь могущественного и злобного, как Лихо! А теперь я умираю… никаких сомнений. Один в катакомбах. И что еще хуже, умираю зря, не сумев спасти ни своего наставника, ни Алису.
Потом я услышал что-то в отдалении: стук башмаков по булыжнику. Говорят, когда умираешь, слух отказывает последним. Мелькнула мысль, что стук этих башмаков будет последним звуком в моей жизни. Однако потом невидимая тяжесть, сплющивающая тело, медленно отпустила. Зрение прояснилось, я снова мог дышать. Лихо повернул голову и устремил взгляд в сторону изгиба туннеля. Он тоже что-то услышал!
