– Только лица у нас не того цвета, – заметила Антея, – а у Сирила, уж не знаю почему, оно вообще цвета оконной замазки.
– Ничего подобного, – возмутился Сирил.
– Индейцы там, снаружи, какие-то коричневатые, – заметил Роберт, – а я думаю, было бы хорошо, если бы мы сделались красными. Наверно, краснокожие индейцы ценятся выше.
Самой красной в доме оказалась охра, которой кухарка подкрашивала кирпичную печку на кухне. Ребята развели краску молоком, как это обычно делала кухарка, и осторожненько накрасили друг другу лица и руки. Они стали такими краснокожими, как индейцу и полагается быть. А может, даже чуточку краснее.
Закутанные в одеяла, украшенные перьями почти настоящие краснокожие индейцы выбрались из дому навстречу своим врагам. Вдоль живой изгороди, отделявшей сад от дикорастущего кустарника, торчал целый ряд голов, густо утыканных перьями.
– Нечего ждать, пока они на нас нападут, – сказала Антея. – Давайте притворимся ужасно опасными и свирепыми. Ну, начали!
Издав несколько воинственных кличей – насколько точно могли это сделать английские ребятишки без предварительной подготовки, – они выскочили за ворота и, приняв угрожающие позы, выстроились прямо напротив своих врагов. Все индейцы были одинакового роста, а именно – ростом с Сирила.
– Хоть бы они могли говорить по-английски, – шёпотом проговорил Сирил, не меняя при этом своей воинственной позы.
Антея почему-то была уверена, что по-английски они говорят, хотя откуда взялась эта уверенность, она и сама не знала. Она держала в руках белое полотенце, прикреплённое к тросточке. Это сооружение должно было изображать белый флаг. Антея размахивала им, думая: «Хоть бы индейцы понимали, что значит белый флаг».
Выяснилось, что они понимают. Один из индейцев, тот, что был лицом потемнее прочих, сделал им шаг навстречу.
– Вы хотите вступить в переговоры? – спросил он на чистейшем английском языке. – Я – Золотой Орёл из могучего племени Жителей Скал.
– А я, – отозвалась Антея, вдохновившись, – Чёрная Пантера, вождь племени… племени Мазаватти. Мои братья… то есть я хочу сказать, мои соплеменники… ну да… из племени Мазаватти – они все сидят в засаде вон за тем холмом.
– А кто эти могучие воины? – спросил Золотой Орёл, кивая на остальных ребят.
Сирил сказал, что он вождь племени Монинг Конго, прозываемый Белка Диких Лесов, и, поглядев, как Джейн в растерянности сосет палец, никак не в силах придумать, кто же она такая, Сирил добавил:
– А это великий воин по имени Дикая Кошка из племени Фиттизи.
– А ты, краснокожий брат? – спросил он у примолкшего Роберта. Тот не сообразил ничего лучше, как сказать, что он Бобс, предводитель конного полицейского отряда.
– Имейте в виду, – сказала Чёрная Пантера, – что стоит нам только подать знак, как наши племена все явятся сюда и в таком численном превосходстве, что ваше сопротивление будет бесполезно. Так что, о краснокожий брат мой, возвращайся-ка ты со своим воинством в свою страну, кури «трубку мира», оденьтесь в свои праздничные вигвамы и полакомьтесь свежесваренными мокасинами.
– Что ты несёшь? – зашипел на неё Сирил. – Ты же всё перепутала.
Золотой Орёл ничего не ответил, только поглядел на неё в удивлении.
– Твои обычаи отличаются от моих, о Чёрная Пантера, – сказал он, помолчав немного. – Но позовите же свои племена, чтобы мы могли вести переговоры в их присутствии, как и подобает великим вождям.
– Конечно, мы призовём их, и они тотчас явятся сюда с луками, стрелами, томагавками и ножами для снятия скальпов, если вы быстро не уберётесь отсюда подобру-поздорову.
Антея говорила довольно храбро, но душа у всех четырёх мало-помалу уходила в пятки. А краснокожие постепенно стали их окружать, подходя всё ближе и ближе. И лица их выглядели довольно свирепо.
– Ничего не выходит, – прошептал Роберт. – Я так и знал. Надо каким-то образом пробраться к Саммиэду. Возможно, он сможет нас выручить. А если ничего не получится, то, может, после заката мы опять воскреснем?
– Я буду снова махать белым флагом, – сказала Антея. – Если они хоть чуть отступят, мы прорвёмся и побежим к песчаному карьеру.
Она помахала полотенцем, и Золотой Орёл приказал своим соплеменникам несколько отступить. Тут все четверо опрометью бросились наутёк. По дороге они сбили с ног около дюжины индейцев, перескочили через них и рысью помчались к песчаному карьеру. Тут уж не пришлось послушно спускаться по дороге, по которой возили песок. Они ринулись вниз прямо с обрыва, хватаясь по пути за колючие кусты дрока, мимо ласточкиных гнёзд, цепляясь за пучки прошлогодней жухлой травы, скользя, спотыкаясь, и наконец просто покатились под откос. Золотой Орёл и его команда догнали их как раз в том месте, где утром обнаружился Саммиэд. Исколотые и исцарапанные бедные дети со страхом ждали того, что же с ними теперь будет. Вокруг блестели, отражая солнечный свет, ножи и топоры. Но страшнее всего были озверелые взгляды, которыми награждали их Золотой Орёл и его соплеменники.
– Вы солгали нам, – грозно начал Золотой Орёл. – И ты, Чёрная Пантера племени Мазаватти, и ты, Белка Диких Лесов, и ты, Дикая Кошка из племени Фиттизи, и ты, Бобс, предводитель полицейского конного отряда. Ты хоть и молчал, но всё равно был с ними заодно. Вы лгали под сенью белого флага, флага мира. А это не прощается! Там, за холмом, не ждут вашего сигнала никакие племена. Они, верно, где-то сейчас далеко отсюда, заняты охотой. Что будем с ними делать? – обратился Золотой Орёл к другим индейцам.
– Разложим костёр, – отозвались несколько голосов, и тут же десяток добровольцев отправились искать топливо для костра.
Каждого из четверых крепко держали за руки по два индейца. Все четверо тоскливо озирались, надеясь обнаружить Саммиэда. Но, увы, он нигде не показывался.
– Вы что же, снимете с нас скальпы, а потом изжарите на костре? – с тоской спросила Антея.
– А как же! – отозвался один из краснокожих. – Это всегда так делается.
Тут по одному, по двое стали возвращаться те, кто пошёл искать древесину для костра. Они не нашли ни щепочки, да и не мудрено. Потому что всякий сучок, всякую дощечку было принято убирать в этих краях.
Ребята было вздохнули с облегчением. Но ненадолго. В воздухе засверкали ножи, и индейцы с воинственным кличем кинулись на них. Дети зажмурились в ожидании, что острое лезвие ножа вот-вот полоснёт по голове. Но этого не случилось. В следующий миг индейцы оттолкнули их, и дети повалились друг на друга. Головам нисколько не было больно, только стало как-то прохладнее. Когда они решились открыть глаза, то увидели, что враги их скачут с дикими криками радости, а в руках каждый держит по скальпу, с длинными, чёрными, развевающимися волосами. Дикари таки сняли с них скальпы, но только тряпичные. Их собственные волосы были целёхоньки!
