Ольга Горовая - Пламя Луны

Но Иллия стойко терпела. В конце концов, она переживала и худшее. Но теперь рядом был Даниил. Впервые за десять лет кто-то заботился не только о сохранности наследницы, но и об удобстве девушки. Не смотря на то, что Хранительница и словом не обмолвилась о терзающей ее муке, Оберегающий осторожно и бережно отнес любимую в комнату, погасив весь свет и закрыв окна. Ему не надо было спрашивать о ее страданиях, он и так ощущал их. Мужчина сидел у кровати, храня полнейшую тишину и пристально вглядываясь в лицо Иллии, выискивая признаки ухудшения. Порой она даже не слышала его дыхания. Он без слов уговаривал ее пить воду, просто смотря своими зелеными глазами, с застывшей в их глубине тревогой. А Иллия подчинялась этой мольбе, несмотря на усилия, которых она стоила. Мужчина едва ощутимо вытирал кожу мягкой тканью, смоченной в холодной воде, облегчая нестерпимую боль. Касался ее кожи пальцами, даря успокоение и прохладу. И лишь полчаса назад, убедившись, что жизни Иллии ничего не грозит, Даниил спустился вниз, чтобы узнать о самочувствии остальных воинов, и выяснить все, что было известно слуге.

Селена молчала, лишь иногда прорываясь ворчанием. Каким-то образом, Иллие удавалось ее сдерживать. Возможно оттого, что Даниил теперь был рядом. И та, кто так долго пряталась за сущностью Селены, теперь стойко старалась держаться против своего прикрытия. Это было очень трудно. Иллия отвыкла принимать решения, нести ответственность. Все, чего ей хотелось в последние годы — это покоя. Теперь же она возжелала и счастья, но за это надо было платить. Достанет ли у нее сил внести цену, которую потребует у своей Дочери Мать? Луна никогда не просила возможного…

Хранительница была уверена, что солнце уже садилось за горизонт, и на землю мягко опускалась ночная мгла. Пролежав еще какое-то время, она ощутила себя достаточно сильной, чтобы попытаться принять душ.

Что ж, если быть с собой откровенной, Иллия поторопилась и переоценила свои силы. Но так хотелось окунуться в воду, дарящую облегчение, смывающую всю боль. И она действительно чувствовала себя гораздо лучше, чем до этого…морально. А вот физически…, наследница с трудом оторвалась от стены, которая все это время служила ей опорой, и стала под самые жесткие струи, окутываясь мерцающими брызгами воды.

Непривычная тяжесть подвески давила на грудь. Иллия никогда не надевала подарок Даниила до сегодняшнего утра. Она даже пыталась уничтожить его. И не смогла. Селена презирала эту слабость второй половинки своей души. Но Иллия не отступила в этом вопросе в борьбе с самой собой. Она всегда засыпала, держа кулон в руке. Обманывая себя, что этим напоминает о предательстве. И так часто просыпалась, прижимая подвеску к губам… Улыбка скользнула по ее устам. Как успешно Хранительница лгала сама себе все эти годы! И как охотно верила в придуманную самой же ложь.

Но одна мысль, все же билась за право жить в сознании Иллии, посеянная Селеной. Отчего она так быстро и легко поверила Даниилу? Это было странно…, но Иллии абсолютно не хотелось бороться с желанием полностью довериться мужчине и это после всего, что стояло теперь между ними. Почему? Но мысль ускользала, смываемая потоками воды…

Махнув рукой, рассеивая водяное облако, Иллия взяла полотенце и укуталась в него. И вновь ей потребовалась опора. По привычке девушка старалась не смотреть на свою кожу. Но отчего-то замерла, задумавшись над неожиданной мыслью. Может стоит перестать отрицать то, что изменить не в силах? Она была Дочерью Луны. Хотела Иллия этого или нет. Так стоит ли бороться со своей сущностью, пусть и полученной таким жестоким путем? Не легче ли признать и освободиться? Стать единой в душе? Впервые Иллия пожалела о том, что в ее комнате нет зеркал.

Резкий звук ударяющейся об стену двери вырвал девушку из ее раздумий. Илли повернула голову и встретилась глазами с Даниилом. На лице мужчины было беспокойство и недовольство ее самовольным исчезновением.

— Ты что делаешь, малыш? Зачем встала? — Голос Даниила был сердит. Мужчина стремительно приблизился к ней, но замер, не доходя шага. Только теперь осознавая картину, которая предстала перед ним.

Иллия стояла, укутанная лишь в полотенце, на ее коже блестели капельки воды, прочерчивая причудливые влажные дорожки поверх узора шрамов. Влажные волосы расплескались по плечам, завиваясь в мягкие волны, струясь до середины спины.

Оберегающий судорожно вздохнул, проклиная, что ей был нужен отдых. Его горящий взгляд блуждал по румяной после душа и такой манящей своим теплом коже. А потом он заметил то, что полностью заставило забыть про любой контроль.

Витая серебряная цепочка обхватывала шею Иллии, сбегая к груди, оттягиваемая тяжелой подвеской…

Даниил почти слышал как, с громким звоном в его ушах, разлетаются на кусочки все благие намерения, как рушится его самообладание. Дрожащими от желания пальцами он коснулся нагретых ее теплом камней, задевая такую желанную кожу, сдаваясь на милость Матери и своей страсти к Иллии. Мужчина перевел взгляд на лицо любимой и, увидев в ее глазах ответное пламя, с глухим стоном притянул девушку к себе, не имея более ни сил, ни желания сдерживаться. Кашим жадно целовал ее губы, прижимая Иллию так сильно к своему телу, что между ними не оставалось пространства. Но и этого было мало, Даниил хотел ощущать ее кожу своей так, чтобы пламя пожирало их обоих. Его руки скользили по телу любимой, срывая полотенце, убирая эту тонкую преграду.

Иллия стонала и всхлипывала, а он с жадностью пил эти звуки. Забыв о своей слабости, наследница обнимала мужчину, пытаясь избавить и его от одежды, но у нее не хватало сил. Не отрываясь от губ любимой, Даниил накрыл ее руки своими, отрывая пуговицы, избавляясь от всего, что мешало им быть единым целым. И с новым стоном припал к ее груди.

Пламя камина полыхнуло, пытаясь вырваться за решетку, огоньки свеч вспыхнули яркими факелами, но влюбленных уже ничего не интересовало. Только они, вместе, наконец-то… Вихрь воздуха закружил, задувая свечи, и мягкая полутьма окутала пару.

Даниил опустил девушку на ворох из одежды и полотенец. Ни один из них не имел ни потребности, ни желания добираться до кровати. Потом, потом, когда они смогут хоть немного утолить дикую жажду друг в друге.

Он целовал ее губы, скользя по ней всем телом. Прикусывал нежную кожу шеи, заставляя Иллию выгибаться, еще полнее прижимаясь к нему. Его руки были в сотне точек одновременно, вынуждая девушку забывать обо всем, что составляло ее сущность без него. Больше не было ее и не было его, были только они. Вновь единые, как когда-то…

Ее пальцы терзали его спину, впиваясь ногтями в давно зажившие шрамы, Иллия уже не могла терпеть этой дикой потребности. И Даниил покорился ее требованию, оказываясь в раю, доступ в который был закрыт для мужчины все эти годы…