— Вот влипли-то! — Егор вновь присел на нары, — и все телескоп этот чертов… С него началось. Вернусь, выброшу его прямо с балкона. Хм-м, вернусь… Только вернусь ли? Это вряд ли. Толку с меня для них все равно никакого, а вот свидетель я явно ненужный. Да, что я это все о себе, драгоценном и любимом!
Егор прислонился спиной к холодной стене и подтянул под себя замерзшие от цементного холода босые ноги. Туфли, которые все равно не держались на ногах по причине отсутствия шнурков, валялись под нарами.
— Шнурки забрали, — ухмыльнулся он про себя, — чтобы не повесился… Ага, и ремня нет. Наоборот надо было оставить, им же хлопот меньше было бы. А, что? Впору и повеситься в такой ситуации. Сплошная безнадега…
Узник перевел взгляд вверх, на черневший квадратик оконца.
— Темно еще. Значит, ночь. Ирку, наверное, тоже схватили. Может в соседней камере? Не постучать ли в стенку? Но никаких кодов, типа морзянки он не знает, а уж Ирка — тем более. Что же будет с Иришкой и Димкой?
Лишь теперь Егор осознал насколько дороги и близки ему эти люди. И понял, что готов отдать за них свою собственную жизнь. В этих тягостных думах, переживаниях и терзаниях он так и не заснул, строя иногда фантастические варианты их освобождения. Слегка забылся лишь под утро, привалившись головой все к той же стене и, конечно, не представляя, насколько невероятным и фантастическим будет его собственное вызволение из мрачных кагэбэшных, а точнее, уже фээсбэшных казематов.
От короткого забытья Егор очнулся под влиянием какого-то странного ощущения, которое многие называют шестым чувством. Нечто заставило его разлепить сомкнутые веки и насторожиться. Он не то, чтобы не поверил своим измученным глазам, но счел это видение обрывком своего мятущегося сновидения.
Прямо из противоположной зеленовато-серой стены, на примерно метровой высоте беззвучно, головой вперед, выползал малыш, собственной персоной. В правой руке у него был зажат маленький фонарик, а левой он делал какие-то несуразные гребковые движения, будто бы плывя по воде.
— Глюки…, - Егор молча закрыл глаза, но мозг уже сработал на опережение и бил тревогу.
— Сколько тут этих камер, — с недетским покряхтыванием явственно произнес голос малыша, — еле нашел. Думал, уже, что нет тебя здесь…
Егор едва не взвился под потолок. Он тер глаза руками, тряс головой, щипал себя за разные места, но видение все не проходило.
На полу стоял самый натуральный Димка, в своих джинсиках, комбинезончике и накинутой на плечи ветровочкой. А за спиной у него горбился детский рюкзачок, в котором он таскал свои игрушки.
— Димон! — хриплым и от неожиданности грубым голосом воззвал Егор, — ты чего это?
— Чего, чего…, малыш шмыгнул носом, — тюрьма эта, здоровущая какая… Правда, народа почти нет. Но комнат всяких… Да еще три этажа вниз под землю… Думал до утра не успею… А ты, оказывается на втором этаже сидишь… Давай, собирайся — мне лететь надо. Без тебя координат не знаю.
— Куда собираться? Ты мне чудишься, что ли?
— Не чудюсь, — серьезно произнес малыш, — скоро утро. Где твои ботинки то подевались?
Егор машинально сунулся под нары, доставая свои туфли.
— Они без шнурков, — сказал он, лишь для того, чтобы что-то сказать.
— Надевай и поплыли.
Егор покорно сунул ступни в туфли.
— И — что? — спросил он, уже отдаваясь этому диковинному сну.
— Держись прямо за мной, — скомандовал малыш приглушенно, — а в тоннеле греби руками и двигайся, как будто под водой плывешь. Ничего сложного… На улицу эта стенка выходит?
Егор молча кивнул головой.
— Тогда, вперед! — и малыш, двинувшись прямиком на стену с окошком под потолком, посветил на нее своим фонариком и будто нырнул прямо в толстый бетон старинного каземата.
На стене выступило какое-то светловатое округлое пятно, диаметром около метра, в котором малыш и скрылся, приняв положение горизонтально полу и болтая кроссовками, как ластами.
— Глюки…, - повторил Егор и обреченно повторил телодвижения своего юного друга.
Стена оказалась очень вязкой, погуще, чем вода Мертвого моря, на котором Егор не был, но где-то слыхал, что на его воде можно спокойно лежать и читать, например, газету. Толщина стены была метра под полтора, и виртуальный беглец подивился царским умельцам, воздвигавшим этот монументальный острог, перешедший позже во владение революционных, а затем советских, а потом и российских спецслужб.
Когда голова и плечи высунулись за пределы стены, Егор инстинктивно попытался податься назад, чтобы не свалиться вниз. Но вязкость ничуть не изменилась с переменой субстанции, видимость осталась той же, а малыш спокойно двигался впереди с грацией пыхтящего во льдах тюленя.
— Бр-р-р, — сквозь зубы протянул Егор и решительно последовал за ним.
Плыть было тяжело. Воздух, или что это было, был тягучим, очень густым и переливчатым, напоминая по этим свойствам жидкую ртуть. Малыш, однако, как только они скрылись за стеной следующего дома, резко пошел на снижение, по-прежнему подсвечивая себе впереди фонариком.
— Уф-ф! Совсем устал, — фыркнул малыш и мягко опустился на корточки, упершись в асфальт и руками и ногами. Егор привычно повторил его позу и приземлился рядом. Оглянувшись назад он увидел на фоне сумрачного утреннего неба едва различимый светлый столб, идущий от места их посадки кривоватой линий в сторону фээсбэшных застенков, из которых им удалось сбежать столь необычайным образом. Впрочем, он полагал, что всего лишь досматривает удивительный сон.
Малыш, тем временем, встал на ноги и навел свой фонарик в створ сказочного тоннеля. Последовал легкий щелчок и ствол исчез.
— Так, — устало произнес он, — денег на транспорт у нас, конечно, нет — придется добираться пешочком.
— Ага! — словоохотливо подхватил Егор и фальшиво пропел, имитируя хрипотцу Владимира Высоцкого, — …а, все равно автобусы не ходют, метро закрыто, в такси не содют…
— Тише! — прошипел малыш, — назад попасть что ли хочется?
И здесь, впервые, до Егора стало доходить, что дело реально обстоит именно таким образом, как ему и чудится. Он осторожно выглянул из-за стены. Громада тюрьмы высилась в утренней дымке натурально и устрашающе.
— Назад не хочу, — передернул плечами Егор, — но ведь и домой нам нельзя. Там нас будут искать в первую очередь. Куда же деваться?
— Надо добраться до твоей квартиры.
— И что? У меня там ни валюты, ни денег, ни даже маленького продовольственного склада, — с горечью поведал Егор.
— Мне нужно к Создателю. Только из твоей квартиры я смогу попасть к нему с помощью твоего телескопа.
