Нэнси Берберик - Даламар Темный

Фейр Керон подняла голову, чувствуя запахи влажного ветра, пота и кожи, мускусный запах драконов смешивался с ароматами походных костров. Эти запахи были для нее лучше чем ароматы дорогих духов. На скалистых вершинах пробуждались драконы, их крики становились раздраженными и беспокойными. Ястребы, орлы и чайки покинули небо. Даже вороны летали низко, в ожидании скрываясь в тенях скал.

"Хорошо!" — сказала она дню и солдату возле нее.

Мальчик из Нордмаара с изуродованным шрамами лицом и белокурыми волосами, из тех, кто смолоду бегал со стаями самых свирепых волков, сказал: "Да, миледи." Он снова посмотрел на вершины, где драконы совершали свой утренний моцион. Он трудно сглотнул, но усмехнулся — "Мы вырежем этих эльфийских ублюдков под корень."

Она хлопнула его по плечу и сказала:

"Можешь идти назад в свой отряд, если не хочешь помогать мне затаскивать седло на дракона."

Краска прилила к его лицу, то ли оттого, что он все же хотел бы уйти, то ли от гордости, что Повелительница выбрала его помочь ей в этом важном деле. Мальчик не тронулся с места: "Я в вашей команде, миледи."

Смех Повелительницы зазвучал в разреженном воздухе. Он в моей команде… он, и еще тысячи других. Поблизости солдаты побросали свои дела и посмотрели на нее, кто из любопытства, кто вскинув руки в приветствии. Фейр Керон подняла руку, сжимая пальцы в кулак. Кровавый Самоцвет оторвался от вершины, раскинув широкие крылья. Солдат побледнел, но стоял твердо, в то время как дракон, кружась, снизился к месту, где они стояли. По просьбе Фейр Керон он низко подогнул колени, позволяя Повелительнице и ее солдату взгромоздить на себя седло.

"Достаточно," — сказала она когда, когда эта работа была сделана — "Иди теперь и найди себе хорошую позицию для сражения."

Он отсалютовал и затем поклонился, глядя на нее немного влюбленными, но в основном испуганными глазами:

"Темная Королева идет с вами, миледи," — сказал он.

"Она всегда со мной. Теперь, иди!"

Фейр Керон самостоятельно продолжила запрягать дракона, так как больше ни у кого в армии не хватало духу предложить ей помощь. Она часто говорила, что перед сражением обязана самостоятельно снарядить себя и снарядить своего дракона. Никто кроме нее не мог бы сделать это так же хорошо. Никому больше нельзя было доверить это дело. Дракон опустил крыло, позволяя ей вскарабкаться в седло.

Ее сердце забилось в новом ритме, который, как она знала, переполнял его перед сражением. Она оглядела остальных драконов, взлетающих с вершин и армию, которая постепенно принимала вид боевого порядка. Ее кровь побежала быстрее, сердце билось в ритме боевых барабанов. Где-то там, вдали, лорд Гаран ждал вместе со своей армией, его Наездники Ветра были готовы повести своих грифонов в битву.

"Это странно, что не чувствуется запах грифонов" — сказала она — "Обычно я чувствую их вонь независимо от направления ветра"

Кровавый Самоцвет повернул голову и посмотрел своей наезднице в глаза. Он открыл пасть и тусклый утренний свет осветил его клыки, каждый размером с предплечье Фейр Керон. Не переживайте, госпожа. Сегодня я попробую грифонов на вкус. И где бы они не скрывались, им не уйти от нас.

Она оглянулась на горы. Ветер налетел с востока и ей показалось, что она чувствует запах моря, которое было так далеко отсюда. Она посмотрела на своих пятерых командующих. Каждый сидел в полной боевой готовности на своем собственном карминовом коне, готовые поддержать армию с воздуха. Недалеко она увидела Трамда на Гибели. Его красивое лицо сияло в нетерпении, щеки горели, синие глаза мерцали. Глядя на него трудно было помнить, что это всего лишь неодушевленный образ волшебника, живущего далеко в месте, которое он не пожелал показать Фейр Керон.

"Хорошо" — сказала она, беря в правую руку поводья, а в левую рубиновый меч — "давайте сделаем то, что мы делаем лучше всего, друзья мои"

С диким криком Кровавый Самоцвет рванулся в небо и тут же раздались крики других драконов, взмывающих вверх вслед за ним. Раскрыв широкие крылья, они полетели от вершин гор, каждый с вооруженным наездником. Издавая радостные крики, Кровавый Самоцвет облетел всех остальных драконов, отталкиваясь от воздуха мощными крыльями, и Фейр Керон кричала вместе с ним. Она подняла кулак в небо, приветствуя других наездников. Один за другим, маг и ее командиры, возвратили приветствие.

На земле ее армия окончательно сформировалась в боевой порядок, пять легионов людоедов, людей и порождений темного сердца Такхизис — жестоких драконидов, отвратительную комбинацию людей и драконов. Армия приняла форму стрелы — драконолюди впереди, образуя острие, остальные расходились за их спинами как оперение.

Эта славная стрела и пронзит самое сердце Сильванести.

Быстро летевшие драконы покинули пределы предгорья и вылетели к лесу, испещренному черными точками прошедших пожаров. Там ничего больше не росло и никто не остался в живых. Все живое было либо сожжено, либо сбежало. Фейр Керон смеялась и ее смех смешивался с ревом драконов.

"Они будут голодать зимой, эти эльфы и продадут мне душу за миску баланды"

Кровавый Самоцвет развернулся, унося ее обратно к армии, ревущей массе воинов, олицетворявших весь ужас войны. Фейр Керон подняла забрало своего шлема. Воздев меч над головой, она откинула голову и издала еще один ужасающий крик. От холодного ветра с вершин заслезились глаза и перехватило дыхание. Но никакой ветер не мог помешать Фейр Керон из Тарсиса, которая с того самого дня, когда копалась в сточной канаве в поисках медной монеты, брошенной туда эльфом, стала нацеленным на эльфов орудием Такхизис.

"За Такхизис!" — прокричала она и армия на земле повторила ее крик.

В тот самый момент, когда крик армии достиг ее ушей и горячая кровь ударила в голову, заставляя еще сильнее стучаться переполненное жаждой убийства сердце, Фейр Керон оглянулась и вдруг увидела куда подевались грифоны.

Они были позади ее.

Даламар стоял в речной долине, на дне глубокого ущелья, где еще клубились остатки ночных теней. Влажный воздух вокруг него был переполнен магией. Он стоял, взявшись за руки с теми волшебниками, которых выбрала Илле Сават, чтобы создать круг из девяти мастеров-заклинателей, которые совместными усилиями соткут великий гобелен иллюзии. Даламар чувствовал, как одна за другой вплетаются волшебные нити в магическую сеть. Прочная, как сталь, она тем не менее — и все знали это — будет слабеть с каждой минутой и в конце концов станет не прочнее паутины. Такова была магия.

Запахи масла сандалового дерева, мимозы и глицинии, смешанные с сожженной лапчаткой и горькой полынью, витали в воздухе. Даламар улавливал эти ароматы на поверхности сознания. В глубине сознания он слышал бормочущих заклинания волшебников, которые работали, чтобы поддержать силу иллюзии.