Как же я была права.
Утро морозного декабрьского дня встретило меня тихим постукиванием в окно. Я подняла голову, убеждаясь, что Линди уже приводит себя в порядок. Маленькая красная птичка клювом отбивала легкую дробь, пытаясь отковырять подо льдом семечко, что, видимо, принесло на наше стекло ветром и приморозило. Не став отлеживаться, я тоже стала собираться на учебу.
На занятие шли всем вторым курсом. Большая аудитория гудела и жужжала. Я садилась за стол возле Райана и Элании.
— Нестаргонский с дружком приехали, — ровно заметила Элания, — Вся академия на ушах стоит.
Сердце ухнуло вниз, я нетерпеливо полезла посмотреть расписание, надеясь, что они в этом же корпусе, но не повезло. Сегодня не было ни одного момента, где наши пути могли бы пересечься. Была мысль, покинуть аудиторию и попробовать добежать до корпуса магов крови, пока не началось занятие. Но Райан осадил мое желание, а Эмилия, что по обыкновению начинала свою лекцию еще до мелодии и с опроса конспектов, отмела последний порыв.
Весь день я пыталась выловить Риаса, но он словно прятался от меня. Не появился даже в столовой. Уже закрадывались глупые, неприятные мысли. Кобеан ведь говорил, какой Риас. Быть может, парень осознал, что добился моих чувств, и я стала ему не нужна. Не интересна.
После занятий я постучалась в соседскую дверь. Потом еще раз. Я слышала и знала, что внутри кто-то есть, но мне не открывали. Когда я уже потеряла всякую надежду и хотела уйти, дверь открылась. На пороге стоял ледяной принц и рассматривал меня равнодушным взглядом серых глаз.
— Привет, а Риас у себя? — задаю вопрос, когда понимаю, что наследник не собирается говорить.
— Ты мне никогда не нравилась Ориса, — проговорил Тиретис, но я это и так знала, поэтому не обиделась, — Его нет.
Договорить не успела, дверь захлопнулась. Дверь захлопнулась, а вот я уже разозлилась. Это было несправедливо. Я волновалась все это время, места себе не находила, а мне даже весточки не передавалось, а сейчас и вот такое.
Уже поздно вечером, когда наверняка знала, что парни должны быть в комнате, в комплекте двух человек, я решилась. Собрала всю свою решимость и смело пошла открывать дверь без стука, чтобы ледяной принц не водил меня за нос. По обыкновению, дверь открылась и пропустила меня в комнату без особых проблем, где, как и раньше царил легкий хаос, состоящий из разных стопок бумаг, газет, книг и редких разбросанных вещей. Нестаргонский стоял возле полки, заваленной артефактами, и сверлил меня гневным взором, до обеления сжав кулаки. Но он не был мне интересен.
Риас излюблено занял кресло, развалившись в нем, и изучал какую-то бумагу. Он медленно поднял на меня глаза. Испуг, отчаяние, разочарование, а в конце ненависть. Его глаза, его эмоции, все, как и прежде было открыто. Он всегда читался открыто, как книга. Только в этой книге все слова написаны сумбурно, спешно и слишком различны по смыслу, поэтому и понять ее невозможно.
— Тебе лучше уйти, Ориса, — проговорил Нестаргонский с угрозой в голосе.
— Риас, что происходит? — игнорирую принца.
Риас комкает бумагу, которую изучал и в сердцах швыряет в противоположную сторону комнаты. Чтобы освободившимися руками, закрыть лицо.
— Ориса, покинь нашу комнату, — повышая тон, продолжает настаивать Тиретис.
— Риас, что случилось? — не отступаю, чувствуя, как грудь сдавливает в тиски, а ноги приросли к полу.
Еще немного и я опять не смогу говорить. Предательский голос покинет меня и позволит только сипеть. Принц не сдерживается и начинает приближаться ко мне.
— Риас…, — вздрагивает мой голос.
— Не трогай ее! — наконец-то, я слышу голос блондина, — Я справлюсь. Честно, Тир. Я же не смогу бегать вечно, правда? — нервный смешок, приправленный иронией.
— Я прогуляюсь, — заключает Нестаргонский и идет к вешалке за пальто, — Пятнадцать минут, Ри, — кидает, прежде чем захлопнуть дверь.
Риас не смотрел на меня. Его взгляд хаотично бегал по комнате, а нога тряслась в нервном жесте. Несколько шагов вперед удаются мне не сразу.
— Стой, где стоишь, Ори! — слышу холодное от Риаса.
Мне страшно. Я не понимаю. Догадки может и были бы, но в голове пусто. Я не могу думать ни о чем, кроме того, что хочу броситься к нему в объятия. Я так скучала.
— Ооори…, — медленно, певучи и негромко произносит Риас, стараясь глубоко дышать, — Хотя бы имя ты сказала настоящее.
Ноги подкосились, но, как и всегда, я устояла. Теперь мне еще страшнее. Я не думала, не выстраивала логических цепочек. Это был тот редкий момент в критичной ситуации, когда ответы и выводы возникали в голове сразу. Безошибочно, точно и неопровержимо, стирая любые надежды.
— Я ведь был честным с тобой, — упираясь взглядом в окно, проговаривает Риас, — Я был открытым и честным. До последней капли. Я…, — закапывает пальцы в свои волосы, — Мм… Боги, Ори!
Я не успеваю среагировать адекватно, когда он резко отталкивается от подлокотников руками и спешно приближается ко мне. Успеваю сделать лишь полуоборот, а его пальцы неприятно впиваются в плечи.
— За что?! — гневно задает вопрос, пугая меня еще сильнее.
Риас слегка отпускает болезненную хватку, и даже бережно проводит по моим плечам руками, стараясь стереть свои преступные следы.
— Знаешь, Ори. Я потерялся, — негромко произносит, смотря куда-то в мой подбородок, — Я не понимаю. Я не знаю, кого я люблю. Кто ты, Ори? Какая ты на самом деле? Я доверял тебе. Я порой ненавидел себя. Кого я полюбил? — сыпал вопросами и обвинениями парень, сбивчиво дыша.
Я пыталась, что-нибудь сказать в оправдание, но голос так и не восстановился. Я не могла победить страх, потому что Риас не давал мне перерыва от этого чувства.
— Знала бы ты, как я ненавидел себя. Особенно тогда. На крыше, помнишь? Боги, Ори! Да ты талантлива, — с горечью восхитился Риас, кидая мимолетный взгляд на мое лицо, но спешно отводит глаза, — А я поверил, идиот! Но, ты. Ты так отчаянно плакала. Как это, Ори? Как так можно? И главное, за что? — его руки задрожали, и он стал их сжимать сильнее, вынуждая меня сделать пару шагов назад.
Холодная стена немного отрезвила меня, и я поняла, что могу говорить. Пока еще могу.
— Риас, — произнесла, набирая воздух в грудь.
— Молчи, — слышу уверенное наставление, — Я все равно не поверю ни одному твоему слову, — он отпускает мои плечи, чтобы облокотиться на стену, поставив руки по обе стороны от моей головы, — Я снова впадал в безумство, Ори. Не мог поверить, что ты… Ты и маленькая лгунья. Никак не мог сопоставить это.
Он поднимает печальный взгляд, чтобы посмотреть мне в глаза. Грудь сдавливает болью. Мне уже не просто страшно. Мне очень горько и больно.
