— И этот человек только что напоминал мне о ценностях дружбы, — усмехнулся он. — А теперь ты убьешь меня…
— Нет, — возразил Ян. — Не убью. Именно потому, что ты — мой друг.
— Тогда, может, и змеек уберешь? — улыбнулся Егор. — Тесновато.
— Я не настолько наивен, — покачал головой Грушницкий. — Ты знаешь о моих планах. Ты заявил, что хочешь мне помешать. Я не хочу убивать тебя, поскольку для этого ты мне слишком дорог. Но и позволить тебе воспрепятствовать моим действиям тоже не могу, — Ян развел руками. — Поэтому до тех пор, пока я не закончу, ты должен будешь находиться здесь. Связанный.
— А с голоду не помру? — осведомился Егор. — Все-таки, собрать армию мертвых — не одного дня дела. Если, конечно, они не связаны какой-нибудь древней клятвой, исполнение которой ты вправе с них стребовать…
— Но и не месяца, — отрезал Ян, то ли проигнорировав шутку, то ли просто не поняв ее. — А мне, к тому же, придется теперь поторопиться. К тому моменту, как все будет готово, ты, конечно, изрядно проголодаешься, но не умрешь.
— И на том спасибо, — невесело улыбнулся Егор. — Не ожидал я от тебя такого, друг.
— Все меняется, — пожал плечами Ян. — В том числе и характер некоторых некромантов. Ладно. Мне нужно идти. Но прежде стоит, наверное, еще немного подстраховаться.
"Подстраховка", о которой говорил Ян, заключалась в наложении на Егора временного проклятия под названием "Истинное Горе", на несколько дней лишавшего Киреева возможности получить помощь от какого-либо человека или мага. Даже если б Егор смог вдруг освободиться и дозвониться, скажем, до Орвиланда, обстоятельства все равно сложились бы так, что тот не смог поучаствовать в этом деле. И это в самом лучшем случае…
Киреев, правда, сразу приметил слабину в наговоре Яна. Но сообщать тому, конечно, не стал — авось, это преимущество ему еще пригодится.
Грушницкий не ограничился "Истинным Горем". Он предупредил Егора, что запечатает двери и окна его дома непроходимым магическим экраном. То есть, если б Егору-таки удалось совладать со змеями, единственной дорогой на свободу оставалась для него каминная труба…
"Что ж, ты хорошо подготовился, как я погляжу, — подумал Егор. — Все эти навыки были далеко не основными у нас на факультете, а ты используешь их с ловкостью заправского мага-доминатора".
— Когда я закончу, то вернусь за тобой, — стоя на пороге кухни, пообещал Ян. — Ты станешь моей правой рукой, независимо от того, хочешь или нет.
"Да что с ним? — изумленно подумал Киреев. — Ты же не был таким, Ян! Даже намеком не позволял заподозрить в тебе что-то подобное. Или просто… настолько хорошо маскировался?".
Грушницкий вышел. До Егора донесся грохот входной двери. Через некоторое время с улицы послышались новые звуки — Ян, как и собирался, начал накладывать защитные экраны. Даже сквозь занавески было видно, как на окна ложится бордовая пелена, отбрасывающая тусклые отсветы на все помещение. Судя по цвету, преграды то были не простые, а смертельно опасные. Они не только мешали пройти, но и испепелили бы любого, кто осмелился к ним прикоснуться.
— Ну что ж, — вслух произнес Егор минут через десять. — Хренов диктатор, должно быть, уже удаляется. Настало время освобождаться.
Заклятие Истинного Горя не позволяло ему воспользоваться человеческой помощью. Но в окружающем мире и без людей достаточно помощников, к которым может в трудную минуту обратиться некромант…
Жители русских, белорусских и восточно-украинских деревень до сих пор верят в то, что каждый дом и каждая семья имеет домашнего духа-покровителя — домового — который обеспечивает нормальную жизнь семьи, здоровье людей и плодовитость животных. Домовой, называемый также "хозяюшко" — это умерший предок, глава рода и его хозяин. Хотя само название этого существа распространилось достаточно поздно — не раньше XVII века — образ, связанный с культом предков, начал формироваться на Руси еще в стародавние языческие времена.
О развитом культе предков у древних славян свидетельствуют раннехристианские поучения, порицающие людей, молящихся Роду и Рожаницам. Исследователи предполагают, что под этими именами подразумевались души первых предков — основателей рода, ставшие его покровителями, а значит — прямые предшественники домовых. Роду и Рожаницам готовили такие же трапезы, как и душам умерших. Из древнерусских текстов известно, что им приносили хлеб, сыр и мед, проводили в их честь возлияния, веря в то, что духи охраняют и оберегают своих живых потомков.
Некоторые описания бесов, встречающиеся в старинных книгах, сильно напоминают поздние народные поверья о домовых. Так, в датированном двенадцатым веком "Житии Феодосия Печерского" можно прочесть: "В один из дней пришел монастырский монах к блаженному отцу нашему Феодосию и рассказал ему, что в хлеву, где скот затворяют, жилище бесов есть. Они многую пакость творят там, не давая скоту есть. Много раз пресвитер молитву творил и водою святой окроплял, но, несмотря на это, остались злые те бесы, творя муку и досель скоту".
В другой книге говорится о каком-то бесе-хороможителе, и ученые предполагают, что так христианский автор назвал домашнего духа, который позже получит в народе имя домового.
Ну а на самом деле…
На самом деле все, конечно же, не совсем так, как можно подумать, почитав общедоступные книги.
Домовые действительно являются душами умерших патриархов — умерших так давно, что о них уж и памяти никакой не осталось. Не каждый, впрочем, человек, становится в посмертии домовым — а только те, в ком хозяйственность и тяга к земле пересиливают желание увидеть любую из альтернатив прежней жизни.
Домовые могут быть опасны для людей, а их внешний вид вполне способен внушить страх, а иногда — и панический ужас. Но эти скромные и трудолюбивые духи никогда не посмеют нарушить спокойствие человека. Изводить и тиранить они могут лишь тех, кого не считают достойными жить на земле, где обитают сами. Если уж хороший хозяин будет когда напуган домовым, следует знать — тот лишь предупреждает о грозящей этому человеку опасности.
Но это лишь простому обывателю потаенный мир домовых может казаться загадочным и грозным.
Маги не испытывают затруднений в общении с мохнатыми обитателями подвалов и чердаков. Могут подолгу общаться с ними — ведь мало кто из домовых имеет возраст меньше трех веков, и все они являются почти неиссякаемыми источниками знаний по истории родных мест. Волшебники также могут давать домовым различные мелкие поручения. В некоторых делах трудно сыскать более надежных помощников — ведь кроме принадлежности к сверхъестественному миру, у домового есть еще и незаурядная смекалка, которой не может похвастать, к примеру, зомби или мелкий бес.
