Нож мелькнул молнией, однако разрезал лишь воздух. Незнакомец теперь стоял с противоположной стороны.
— Быстро, — произнес он. — Ты двигаешься быстро. Я тоже так могу. Я могу все, что можешь ты. Даже это… Та незначительная магия, которой ты обладаешь, когда видишь разные вещи на оси. И это! Это интересно. — Теперь не-Эрик поднял ее лук и колчан. Предметы, твердые, четко очерченные, выделялись на фоне размытого силуэта, словно окутанного туманом. Незнакомец покрутил ее лук и колчан в руках, рассматривая их с живейшим интересом. — Ты хорошо стреляешь с его помощью. Я видел, как ты это делала. Я тоже так могу. Смотри. — Он неуклюже выхватил стрелу, положил ее на тетиву и прицелился, держа лук совершенно неправильно.
— Кто ты такой? — требовательно спросила Сиель. В ее голосе прозвучала уверенность, которой на самом деле девушка не чувствовала.
Не-Эрик обратил на нее взгляд пустых глаз.
— Кто? — тихо переспросил он. — Я не знаю. Твой вопрос подразумевает, что я — кто-то. Как ты. Верно? Это означает, что я живой. Верно? Я живой, как ты?
— Ты нас преследовал. Зачем?
— Я побывал во многих местах. Здесь можно многое увидеть. Правда, я пока почти ничего не понимаю.
— Положи мой лук.
— Конечно, я ведь могу это сделать. И скоро сделаю, хорошо? Смотри. Видишь ту птицу?
Стрела должна была глупо упасть на землю или, если бы незнакомцу здорово повезло, полететь в совершенно другую сторону, однако стрела взмыла вверх и через мгновение уже дрожала в тельце маленькой птички, которая шлепнулась на землю.
— Она мертва, — сказал незнакомец без всякого выражения.
Сиель не сразу сообразила, что это был вопрос.
— Да. Мертва, — ответила девушка, нервно гадая, выхватит ли он еще одну стрелу.
Однако незнакомец уронил лук и колчан и лег на землю, пристально изучая трупик птички.
— Как так получается? — спросил он. — Что-то живо, а потом вдруг мертво, и обратно ничего не вернешь. Нельзя вложить то, что ты вытащил, починить то, что сломал, и снова заставить это двигаться. Почему?
— Это ты убил собак? — спросила Сиель.
Темные глазницы уставились на нее.
— Я могу унести тебя очень далеко отсюда, если хочешь. Очень быстро. Тебе нравится двигаться быстро. Ты увидишь другие места. Ты бывала где-нибудь еще? Наверное, ты сможешь мне кое-что объяснить. Я пока не так много знаю. Это все… очень странно. Я хочу понять, как все устроено. Но нового слишком много. Мне кажется, я не принадлежу этому миру, я в него не вписываюсь.
— Это ты убил собак? Отвечай. Я знаю, это был ты!
В следующий миг он снова странным образом накренился над ней, и Сиель поспешно отклонилась назад.
— Это плохой вопрос.
Она невольно сделала шаг назад:
— Как тебя зовут? Эрик?
— Мне пора идти.
Незнакомец выровнялся и нелепо опустил руки, словно не зная, что с ними делать. Взгляд непроницаемо темных глазниц устремился вдаль, и не-Эрик нахмурил брови:
— Я иногда бываю им. Тем парнем, с которым ты путешествуешь. Я могу чувствовать его, как будто он меня слышит. Я могу… Я даже могу стать тобой, если захочешь.
Он шагнул к девушке. Та бросилась вперед, ее нож молниеносно вспорол воздух. Но незнакомца попросту не было в том месте, где пронеслось лезвие. Не-Эрик уже стоял позади нее, склонившись набок; лицо и бездонные глаза не выражали ровным счетом ничего. Сиель схватила лук и колчан и помчалась к дороге. Она продиралась через переплетения ветвей, ломая сучья, которые нещадно царапали кожу.
Эрик лежал на траве у дороги, положив ногу на ногу. Он обернулся, и Сиель застыла на месте, избегая его взгляда, — она вдруг испугалась, что вместо глаз увидит две бездонные черные дыры, зиявшие на почти таком же лице. И на мгновение увидела.
— Что с тобой случилось?! — спросил Эрик.
Сиель оглянулась на всякий случай, но никого не увидела.
— А где полувеликан?
— Чего ты так испугалась?
— Ничего. Так где он?
— Ему надоело тебя ждать. Он дал мне четкие указания и пошел вперед к башне. — Эрик поднялся на ноги. — Давай вернемся и заберем пистолет. Он остался в деревне.
— Нет! Нам не следует оставаться здесь одним.
— Сиель, что, черт возьми, произошло?
— Мне было видение. Видение прошлого. Плохое. Даже очень. Но это не имеет значения.
Эрик вспомнил, как Сиель спокойно обозревала последствия битвы на холме, когда вся низина превратилась во владения смерти; как она даже не вздрогнула, оказавшись в зале охотников, где незадолго до этого побывали Мучители, хотя его самого стошнило; как спокойна лучница была, когда они бежали из захваченного этими тварями города. Иномирец не представлял, что может быть хуже этого.
Сиель то и дело оглядывалась, словно опасаясь преследователей, когда они шли по узкой, хорошо утоптанной тропинке через маленькое поле, засеянное какими-то овощами, а затем вернулись под сень деревьев. Вскоре стволы расступились, открывая широкую поляну. На ней собралась небольшая толпа в тридцать — сорок человек, среди которых стоял и Гобб; одни успели развести костры, а иные — и разбить лагерь. Казалось, никто не обратил ни малейшего внимания на их появление.
Все взоры были устремлены на странное строение, расположенное посреди широкого, но неглубокого озера, полного прозрачной чистой воды. Маленькие волны бились о зеленые берега, поросшие сочной травой. Посреди воды стояло странное высокое здание, напоминающее холм, неровно разрезанный пополам, задняя половина которого загнулась назад и на ее внутренней части кто-то вдруг решил построить стену башни. Осыпающиеся кирпичи, деревянные доски и посеревшая известь располагались под невозможными углами, местами перепутываясь, как корни старых деревьев. Серые, судя по всему, мертвые деревья тут и там льнули к изгибу холма, некоторые укоренились высоко над землей в извести, скрепляющей камни. Издали они напоминали последние седые волоски, торчащие из древней уродливой головы. Магия, разлившаяся в воздухе, темной лентой тянулась вниз по сверкающей воронке, разверзшейся в небе и уходившей в окно на верхнем этаже. Тот же поток вырывался с другой стороны, растворяясь в облаках.
Эрик никогда не видел, чтобы магия так себя вела. Значит, нечто внутри строения втягивало ее внутрь для удобства волшебника. Среди темно-красных лент виднелись редкие алые проблески чужеродной магии, грозные и опасные, выглядящие странно в потоках привычной местной силы. Легкий ветер пронесся по поляне, приласкав волны и наполнив маленькую долину мягкой музыкой.
Гобб подошел к своим новым знакомым; тяжело ступающие ноги утопали в мягкой траве.
