Нита прервала свои размышления, улыбнулась, сунула конденсатор в карман и что-то пробормотала, какие-то три слова.
В комнате было темновато. Она щелкнула выключателем, зажгла свет и принялась укладывать рюкзак. На дно сунула свой волшебный учебник, аккуратно уложила в полиэтиленовый пакет конденсатор и пластмассовый рычажок.
— Нита!
— Угу, — ответила она, сосредоточенно копаясь в рюкзаке.
Ступеньки заскрипели. И в дверном проеме показалась ее мама. Вид у нее был растерянный и обеспокоенный.
— Ты собиралась сегодня навести порядок у себя в комнате, — сказала мама усталым голосом.
Нита глянула на нее и вдруг подбежала и крепко обняла за шею.
— Ах, мамочка, спасибо тебе, спасибо, спасибо… — говорила она.
— За что?
— За то, что не занудничаешь, а говоришь обычные человеческие слова!
Мама засмеялась. Но смех ее был невеселым. Так они и постояли некоторое время, обнявшись.
— Как ты думаешь — спросила мать, — после всего, что произошло, с ней будет все в порядке? Ну, когда она вернется.
Нита помолчала. Она и сама об этом уже думала.
— Она не будет такой, как прежде, мамочка, — мягко сказала Нита. — Не совсем такой. Понимаешь, мама, она сейчас проходит Тяжелое Испытание. А это здорово меняет человека. Так-то вот. — Нита постаралась улыбнуться как можно беспечнее. — Она должна быть лучше. Наверняка.
— Лучше? Дайрин? — с некоторым сомнением произнесла мама.
Теперь Нита уже улыбнулась по-настоящему весело. Мама наконец-то была самой собой, уставшей от бесконечных проделок ее неугомонных дочерей,
— Ах, мамочка, не так уж она и плоха, — начала Нита и вдруг оборвала себя: — Ну что я говорю? Ты зря волнуешься. Она очень сообразительная. Иногда, правда, мне хочется задать ей хорошую трепку, но в серьезном деле, я уверена, она не оплошает. И если на дискете в ее компьютере действительно записан мой учебник, то у нее хватит ума воспользоваться им. Она сумеет попросить помощи, и ей помогут. Да и мы скоро отправимся на поиски…
— Если только вам удастся найти ее, — покачала головой мать.
Из-за ее спины возникла большая кудлатая седая голова отца. Нита повернулась к нему.
— Пап, она непременно оставит след. Как бы тебе объяснить… — Нита на мгновение задумалась, наморщив лоб. — Ну, представь себе комнату, наполненную дымом. Если ты разрежешь этот куб дыма ножом, то след останется, просто он невидим простым глазом. Но он есть, он существует. Так и в пространстве. Только там используется не нож, а волшебная формула изменения пространственно-временной протяженности. Понятно? — с сомнением спросила она. — Короче, зная Дайрин, я совершенно уверена, что она не станет сращивать пространство, заметать след своего перемещения… Во всяком случае, пока. А мы успеем, мы найдем этот след. Если она попала в беду, мы вытащим ее. Но я больше не могу тратить времени на разговоры, простите. Кит ждет меня. Без него я вряд ли смогу помочь Дайрин. Разве что немного… Вдвоем мы сделаем это лучше. Мы одна команда, понимаете?
Отец с матерью переглянулись, и в их взглядах Нита уловила нешуточную тревогу.
— Когда вы думаете вернуться? — спросил отец и добавил: — Втроем, конечно.
— Не знаю, — пожала плечами Нита.
Она подумала, что ей надо бы сказать родителям что-то более утешительное, у них, в конце концов, есть право знать больше того, что они сейчас услышали.
— Ма, па, послушайте, — ласково начала Нита, — мы не сможем вернуть ее прямо сейчас, даже если отыщем. У нее Тяжелое Испытание. Пока она не совершит то, ради чего ее вызвали, она просто не имеет права вернуться. Иначе могут произойти ужасные вещи. Не знаю что: изменится ли целый мир или несколько миров. Но знаю одно: это наверняка отразится и на нас всех. Эти изменения и вам, уверена, не придутся по вкусу.
Нита перевела дух. Она представила себе ту страшную, неумолимую тьму, которая надвигается сейчас, вполне возможно, на Дайрин. Какой облик, какую личину сила тьмы примет на этот раз, угадать невозможно. Но что-то, вероятно, гораздо более страшное, чем то, что испытали они с Китом…
Родители молча смотрели на нее, и Нита понимала, что сейчас творится у них в душе.
— Мне нужно идти, — сказала она как можно спокойнее и будничнее.
Закинула рюкзак за плечи, крепко обняла их, сначала маму, потом отца. Отец долго не выпускал ее из объятий, а в глазах мамы затаился страх. Но что могла поделать Нита, чем еще утешить их? Она резко повернулась и пошла к двери.
— Я уберу в комнате, как только вернусь домой, — кинула она через плечо. — Честное слово!
Мама улыбнулась, но слезы стояли в ее глазах. Нита произнесла наконец вслух те три слова, что бормотала перед приходом мамы, и исчезла…
Наша Галактика в длину равна примерно сотне тысяч, а в поперечнике около пяти тысяч световых лет. Биллионы звезд, населяющих ее, рассыпаны в пространстве в четыре квадриллиона кубических миль. Пространство это так обширно, что даже мысли, чтобы обежать его, потребуется не менее двух секунд.
Но Дайрин показалось, что Млечный Путь слишком уж мал, чтобы в нем можно было затеряться бесследно, скрыться. И она постаралась выбраться из него как можно скорей.
Программа, которую компьютер все еще писал, чтобы уже наверняка перенести ее в безопасное место, была многоступенчатой, состоящей словно бы из нескольких прыжков в пространстве и через пространство. И это было как нельзя кстати. Прыгая, словно кузнечик, в космической беспредельности, меняя скорость и направление, она надеялась здорово запутать своих преследователей.
После первого прыжка, покинув планету Рирхат Б, она оказалась в каком-то холодном мире, под небом, какого ей еще никогда видеть не приходилось. Оно было похоже на плотный серый потолок, низкий, давящий. Дайрин стояла на открытом месте, похожем на низину, где бушует ураган. Сломанные или покореженные деревья, голые, без листьев, ветки. Вой ветра, несущего запах соленой морской воды. Сырой, вызывающий озноб воздух. Дайрин стояла, крепко прижимая к груди компьютер и настороженно оглядываясь, все еще не веря, что избавилась от того ужаса, который охватил ее в кабинке там, за триллионы миль отсюда.
С медленным чавкающим звуком одно из деревьев вытащило свои корни из почвы и двинулось к ней.
— Измени направление! — завопила в панике Дайрин. — Включай программу перемещения!
— Вход в программу, — заверещал компьютер, но еще несколько секунд, показавшихся Дайрин вечностью, экран мерцал и выбрасывал пакеты цифр.
И ее словно бы оторвало от этой мертвой холодной низины, швырнуло из-под серого неба в закружившийся хоровод звезд. Ветер ожег кожу лица, и этот ветер был пропитан запахом пережженной кофейной гущи.
