— Ванесса, девочка, ты о собачке позаботься, хорошо? — произнес он между делом.
— Да я ни за какие коврижки бы не полезла усмирять твое дитятко! — зло отозвалась она.
Амэ шипел и вырывался, точно дикий кот. Руки и ноги были ловко обездвижены, поэтому он поднимал голову, вытягивая шею, дабы хорошо тяпнуть раздражающего незнакомца за что придется. Пока тщетно — ками уворачивался. Хотя можно было поспорить, что он специально дразнил взбесившегося юношу слишком близким соседством своих конечностей к зоне поражения Амэ.
Силы сопротивляться вскоре закончились. Амэ попытался вновь испить из источника и стать всемогущим, дабы избавиться от раздражающего ками, но тут его ждал неприятный сюрприз: источник оказался перекрыт. И сколько к нему не обращайся, ни капли не получишь. Вскоре юноша просто лежал на спине, удерживаемый силой ками, и пытался совладать с дыханием. Его грудь отчаянно вздымалась и опадала, отвратительно пахло собственной кровью — Амэ отстранено отметил, что у него вновь открылись таинственные раны на груди, и надо бы сменить бинты. Сердце по-прежнему казалось слишком огромным, оно глухо бухало в груди, призывая защищать людей, ведь йокай все еще здесь. Пелена ярости начала рассеиваться, но все еще туманила сознание.
Ками наклонился к юноше, кончики золотых волос мазнули по Амэ, заставляя вздрогнуть. Когда золотые глаза уставились на него, юноша удивленно заморгал: слишком уж знакомым был этот взгляд.
— Урок номер один, принцесса: людей здесь нет, а значит, спасать некого. Аши — это инструменты, а не люди. Ясно?
Амэ вновь заморгал, не понимая, о чем речь. Но, кажется, такой ответ удовлетворил ками.
— Урок номер два: несовершеннолетним девочкам запрещено использовать Сейкатсу.
Амэ открыл рот, он хотел что-то сказать — честно признаться, он сам не знал, что желал произнести, но мягкие пальцы с длинными ногтями легли на его губы, прерывая.
— Урок номер три: в это время детям положено спать, — последнее слово он произнес у самого уха Амэ, низко склонившись к нему.
Юноша почувствовал, что веки неожиданно тяжелеют. Он пытался сопротивляться, замотал головой, стараясь отогнать сон, но тщетно — уснул, и сам не заметил.
* * *
Амэ проснулся от собственного крика. Не очень-то приятное пробуждение, надо отметить. Как только он распахнул глаза, то обнаружил себя сидящим на огромной кровати, застеленной белоснежными простынями. Комната была погружена в полумрак, в темноте, если напрячься, можно разглядеть незнакомые очертания мебели. Амэ чуть нахмурился, соображая, где он и как мог здесь оказаться.
Зажегся свет — мягко загорелся светильник на большом комоде у стены. Амэ обернулся и встретился с желтыми, смутно знакомыми глазами ками. Бог сидел на комоде, рядом со светильником, закинув ногу на ногу, и пристально смотрел на Амэ. От его взгляда юноша почувствовал себя не по себе. Машинально схватив одеяло, он сильнее в него закутался, внезапно обнаруживая, что его грудь перемотана чистыми бинтами, а сам он одет в белую полупрозрачную сорочку с длинным рукавом. Кто-то позаботился и о его волосах — расчесал и заплел в косу.
— Доброй ночи, Амэ, — усмехнулся ками.
Юноша на миг растерялся, не зная, как вести себя с незнакомцем. Он знал его секрет, и вряд ли есть смысл изображать с ним высокородную госпожу.
— Доброй ночи, — отозвался Амэ спокойно, натянуто улыбнувшись. — Могу я спросить, где я и кто вы?
— Для тебя все, что угодно, — прозвучало в ответ, и это настораживало: Амэ по опыту знал, что когда так говорят, ничего хорошего не жди. — Меня зовут Хорхе, и мы с тобой давние знакомые.
Амэ нахмурился, придавая лицу высокомерный вид.
— У меня нет знакомых среди ками, Вы меня с кем-то путаете.
Тонкие брови насмешливо поползли вверх. Ками по-прежнему не сводил с юноши пристального взгляда, из-за этого как-то тяжело сиделось на месте, хотелось поерзать. Или сказать, чтоб не пялился.
— Человеческая память так непостоянна, — промурлыкал он. — Мы встречались девять лет назад. На Канто Мацури.
— Прошу прощения, но я не очень хорошо помню свое детство. Может быть, Вы ответите мне, где я нахожусь?
Тонкие губы раздвинулись в улыбке.
— Это госпиталь. Для жертв. Таких как ты, — тихий смешок.
Жертв… Ах да, точно! Они же с братиком и его друзьями оказались в ловушке! Потом было сражение, и… И? Еще один провал в памяти? Великая Богиня, только не это!
— Где Акито? — требовательно спросил Амэ, все его вежливые интонации неожиданно сошли на нет. Ему вдруг стало наплевать на все вокруг, он должен знать, что с братиком все в порядке.
Хорхе склонил голову набок, в его глазах зажегся интерес. Будто он не ожидал подобного от Амэ.
— Сарумэ Акито, Сейто Академии Аши, мой кровный брат, где он?
— Нас посетили воспоминания? — рассмеялся ками, проигнорировав вопросы Амэ. Юноша едва не зарычал от досады, но вовремя сдержался, ограничившись стискиванием кулаков под покрывалом.
— Представьте себе, господин Хорхе! — раздраженно. В конце концов, Амэ никогда за словом в карман не лез, и если этот невозможный ками задал подобный тон, то и ответим ему тем же!
— О? — совсем не удивленно. — Незачем обращаться ко мне так официально. Можно просто по имени.
Амэ тяжело вздохнул, пытаясь успокоиться. Его специально раздражали. А самое главное, что у этого невозможного ками может получиться — когда дело касалось Акито, Амэ забывал обо всем на свете.
— Что с моим братом, Хорхе? — повторил вопрос юноша, сильнее сжимая кулаки под одеялом.
Ками легко соскочил с комода и плавно приблизился к Амэ. Тот наблюдал за ним со смесью раздражения и желания придушить.
— Он в порядке. Как и остальные члены его небольшого отряда, — смилостивился ками, присаживаясь на край кровати. — Разве могло быть по-другому?
И хотя кровать была неимоверно больших размеров, и Хорхе от него находился на приличном расстоянии, Амэ все равно хотелось отодвинуться. Подальше. Ибо ками, несмотря на насмешливый тон, внушал опасения. Амэ не знал, как объяснить то ощущение, что Хорхе имеет над ним какую-то власть. Власть, которой он не сможет сопротивляться, в случае чего.
— Небесная собака опасное существо, я так понимаю, — произнес юноша в ответ на глупый вопрос ками. Новость, что с братом все хорошо, заставила успокоиться — облегчение огромной волной накрыло его, расслабляя плечи и разжимая руки, зажатые в кулаки. Несмотря на тон Хорхе, у Амэ не было оснований не верить ему.
— Верное суждение. Только ее хозяин на порядок опаснее. Его мы и хотели поймать — поставили барьеры, но вы нам помешали.
