— У тебя есть что-нибудь съедобное? — поинтересовался Л'арминдел, голодными глазами оглядывая комнату. К его сожалению, ничего съестного он не обнаружил, а на предложение сходить вниз и принести сразу на всех зафырчал, как рассерженный кот, обиделся и ответил, что потерпит. Гордая душа прирожденного правителя не могла смириться с тем, что его будут использовать в качестве подавальщика. Мы долго спорили о том, кому идти за едой, но в итоге так ни к чему и не пришли. Есть хотели все, спускаться вниз не хотел никто, поэтому в итоге кинули жребий. Когда Л'арминдел вытащил из шапки бумажку с крестиком, он долго возмущался, шумел насчет того, что мы все подстроили, но потом все-таки сдался и, надувшись, пошел вниз, откуда вскоре вернулся с огромным подносом. За Главой Совета семенил Торел, который нес то, что не влезло в загребущие руки вельможи.
— Ну… вы это… обращайтесь, если что, — выпалил хозяин постоялого двора, вытащил из прохудившегося и оттого обширного кармана вечное полотенце, неуклюже поклонился и ушел. Так и хотелось сказать, что убежал.
— Ты, кажется, обещал мне показать, как открывается этот замок, — напомнила я Л'арминделу, когда он, устав жевать, откинулся спиной на мягкие подушки. Остальные сидели почему-то молча. Хотя, я вполне могла их понять — говорить с набитым ртом было не столько непривычно, сколько неудобно.
Л'арминдел кивнул, осторожно взял у меня книгу с ключом. И у меня не нашлось слов от возмущения… мужчина осторожно провел ладонью над камешком, отчего тот слегка уменьшился в размерах, а затем поместил его в специальное отверстие, где ключ сразу же увеличился. Надо ли говорить, что подошел он идеально?
— Я забыл зачаровать его на тебя, извини, — признался мужчина, протягивая мне книгу. Да, не знала, что он умеет колдовать, хотя на таком базовом уровне… возможно. К тому же, как я поняла, вслушавшись в магический фон, после насыщенного Долины казавшегося прозрачным и слабым, защиту ставили еще предки владыки.
— Ясно. Спасибо за книгу, — поблагодарила я, поворачиваясь ко всем остальным. — А вы чего притихли? Кстати, — вспомнила я, обращаясь к брату, — а какую работу ты себе нашел, что она позволяет вот так срываться с нее по первому зову или беспокойству?
— Да так… — уклончиво ответил Алемид, почему-то немного косясь на Мьоллена. — Ничего особенного, тебе будет неинтересно.
— Ну-ну, — хмыкнула я. — Мастер ничего не спрашивал?
— А я его не видел, откуда же мне знать?
— Все ясно, — я поднялась с подушки, на которой сидела, и сладко потянулась. Становилось скучно, а о чем поговорить, мы не знали — все темы были перебраны, пока друзья пытались до меня достучаться. Слэрейн со скучающим видом огляделся, зевнул, а потом вдруг просиял и вытащил из кармана колоду карт.
— Сыграем? — предложил он, обводя нас всех хитрющим взглядом.
— Сыграем, — кивнула я, щелкая пальцами и тем самым снимая с колоды наложенный заговор на постоянный выигрыш, на это у меня сил еще хватило. Слэрейн только вздохнул, убрал с невысокого столика, за которым мы сидели, поднос и начал раздавать. Л'арминдел что-то пробурчал насчет того, что бы сказали венценосные предки, но отказываться не стал, а когда Слэр предложил ему почтить память предков и воздержаться от таких низменных развлечений, как карты, посмотрел на наследника взглядом обиженного василиска.
— Вредная ты! — пробурчал Слэрейн, через голову стягивая расшитую рубашку и кидая мне, чтобы я тут же небрежно швырнула ее себе за спину к остальным честно заработанным трофеям. В игре мне сегодня определенно везло, так что я рассталась только с сапогами и верхней сорочкой, зато приобрела три мужских рубашки, четыре разных сапога (по одному на каждого из соперников), драгоценную мантию и куртку из мягкой кожи, так что потерю своих сапог и рубашки можно было считать по сравнению с этим малой неудачей. Да за одну мантию, честно выигранную у Главы Ассамблеи, можно было купить себе дом на окраине Ирвингэйла, так что я не жаловалась. Зато возмущались друзья и особенно брат, крайне оскорбленный тем, что его разувает и раздевает родная сестра, мало того — сестра-близнец. Периодически, конечно, вещи отыгрывались назад, но их никто не надевал, прекрасно зная, что еще максимум кона три, и снова придется разоблачаться, а после обильного обеда совершать хоть какие-либо телодвижения было лень до сих пор. На улице уже высыпали яркие звезды, медленно наступала ночь, а мы сидели в комнате и азартно резались в обыкновенного «дурака» на замусоленных картах, прошедших вместе с наследником огонь, воду, ветер и медные трубы. Играли мы уже часов семь подряд, но никому до сих пор не надоело, поскольку все еще безуспешно пытались отыграть у меня назад свою одежду, которую я отдавать вовсе не хотела и сидела, на горе соперникам, с довольным и даже немного гордым видом. А я-то раньше думала, что мне в картах не везет…
— Все, играем последний кон, — зевнув, сказал Слэрейн, который последние минут тридцать отчаянно боролся со сном. Оно и понятно, поскольку наследник очень любил поспать, а прием закончился где-то около четырех часов утра, да и вставать нужно было рано. Л'арминдел в кровати нежился тоже не намного дольше, равно как и я, поэтому глаза у Главы Ассамблеи тоже слипались, а я давно уже зевала в кулак. Бодрыми оставались только Алемид и Мьоллен, которые, как казалось, готовы были еще и гулять всю ночь напролет.
В этот раз мне не повезло, и Л'арминдел все-таки отыграл свою драгоценную мантию, лишив меня возможности купить дом в городе. С другой стороны, на кой призрак мне этот дом сдался? У меня свой есть, родной… правда, очень далеко отсюда, но все же…
Колонны, поддерживающие навес над крыльцом, оплетены уникальными вьющимися лилиями, которые привез в подарок отцу какой-то путешественник. Днем белые цветы не пахнут, но с наступлением вечера в воздухе распространяется тонкий, чуть сладковатый, но вместе с тем столь нетипичный для этих цветов свежий аромат.
Выложенные светлым камнем с проросшими сквозь небольшие расщелины травинками дорожки вьются среди зелени раскинувшихся садов. Красиво… я люблю это место, мой настоящий дом, в котором я родилась, дом, в котором до меня жили двадцать поколений предков, гораздо более именитых и знатных. Со временем положение сделалось просто титулом… правда, мне до сих пор было на этот титул совершенно наплевать, и было бы гораздо легче, если бы я родилась в деревне.
— Я, пожалуй, пойду, — Слэрейн снова собрал раскиданные по всему столу карты в колоду и сунул ее в карман. Широко зевнул и с грустью посмотрел на временник, показывающий, что сейчас уже почти половина первого. Да, что-то мы заигрались, я и не заметила, как быстро пролетело время. Л'арминдел тоже встал. Отряхнулся, с тоской натянул на себя мантию. Потянулся.
