- Ее нет, - сказал Даннер. - И принца Игона тоже.
- Они либо спаслись, либо попали в плен, - ответил Патрел. - Если они бежали, то, скорее всего, направились на юг, если в плену... - Патрел показал на восток, куда уходили следы гхолов.
Даннер сердито ударил себя кулаком в ладонь.
- Пони не догонят коней Хель. - Его голос был полон тревоги.
- Даже если бы и могли, - сказал Патрел, - гхолы выехали намного раньше нас, и кто знает, куда они направляются? И потом, мы не знаем точно, попали ли в плен Лорелин и Игон. Возможно, они бежали.
Даннер застыл в глубоком раздумье. И вдруг он испустил бессловесный крик гнева.
- Ох, ну что за злая судьба! - сплюнул он и попытался взять себя в руки. Наконец он произнес: - Ты прав, Патрел, неважно, на шесть или шестьдесят дней они оторвались, - нашим маленьким пони не угнаться за этими адскими конями. Давай-ка устремимся к Стоунхиллу, когда мы это расскажем, Видрон или Гилдор направят быстрых коней по следу гхолов... если понадобится - если все ещё будет шанс, хотя я лично в этом сомневаюсь.
Патрел кивнул:
- Давай поищем стрелы, зерно или ещё какие-нибудь припасы. А потом поторопимся к Стоунхиллу.
Час спустя они направились на запад по Почтовой дороге, оставив позади вереницу разгромленных повозок.
Той ночью они сидели довольно далеко от дороги, приводя в порядок стрелы у маленького костра - первого, который они разожгли со времени ухода из Чаллерайна. Патрел заметил слезы, блеснувшие в янтарных глазах Даннера. Тот пристально смотрел в огонь, но словно ничего не видел, и срывающимся голосом говорил:
- Она называла меня своим придворным танцором, ты же знаешь.
Обогнув долину Сражения, Почтовая дорога снова устремлялась на юг, и пони пошли по ней. Вокруг струился призрачный свет.
- Эта дорога выглядит не так, как во время нашей первой поездки на север, - сказал Патрел.
Даннер только хмыкнул, и пони поплелись дальше, падал снег.
- С Новым годом, - пробурчал Даннер, вглядываясь во тьму сквозь белые хлопья. Затем он оглянулся на Патрела: - С Новым годом, Пат. И запомни: это год, когда для нас действительно начинаются трудности.
И они обменялись усталыми улыбками.
Ночью шестого дня после выезда из Чаллерайна они разбили лагерь на склоне к востоку от того места, где пересекались Верхняя и Почтовая дороги.
Даннер стоял и смотрел на этот перекресток, и когда Патрел принес ему чашку горячего чая, маленький ваэрлинг сказал:
- Только подумай: всего четыре недели назад мы переехали Мельничный брод и выехали из Боски по этой дороге.
- Четыре недели? - Даннер отхлебнул чаю, не спуская глаз с дороги. А, похоже, прошли уже годы. Во всяком случае, я чувствую себя на несколько лет старше.
Патрел обнял друга за плечи.
- Может, это и правда, Даннер: может быть, мы все стали старше.
Четыре дня спустя они проехали по мосту над оврагом и через распахнутые ворота в высокой крепостной стене въехали в деревню Стоунхилл. Вокруг них теснилось около сотни каменных домов, у северо-западного склона в земле была большая впадина. Копыта пони гулко простучали по камням мостовой, и эхо отразилось от запертых домов с заколоченными ставнями, на пустых улицах деревни не было заметно никакого движения.
- Похоже, деревня заброшена, - сказал Патрел, снимая с плеча лук и прилаживая стрелу.
Даннер вместо ответа тоже приготовил оружие, продолжая внимательно разглядывать темные двери и закрытые окна. Слабый ветерок огибал углы домов, неся поземку по мостовой.
Они пошли по пустым улицам к единственному здесь постоялому двору, вывеска которого скрипя раскачивалась на ветру.
- Если здесь и есть кто-то, они в гостинице, - сказал Даннер, показывая на вывеску, изображавшую нечто вроде белого единорога, вставшего на дыбы, на красном фоне, с надписью: "Белый единорог, частная собственность Боклемана, пивовара".
Стоунхилл был деревней на восточной окраине малонаселенного Дикоземья, на перекрестке шедшей с востока на запад Пересекающей дороги и Почтовой дороги, устремленной с севера на юг. Для фермеров, лесных жителей и путников он служил центром торговли. В "Белом единороге" всегда кто-то останавливался по пути из ближних или дальних краев. Но иногда встречались и настоящие "чужеземцы" - солдаты короля, направлявшиеся из крепости Чаллерайн на юг, или компания путешествующих гномов; в таком случае местные заходили выпить пинту-другую, поглазеть на иноземцев и послушать новости издалека, и все пели и веселились.
Но когда Даннер и Патрел открыли дверь и вошли, их встретила только тишина; в гостинице было холодно и темно, очаг давно остыл.
Патрел поежился, Даннер нашел огарок свечи и сумел его зажечь.
- Интересно, куда все подевались? - спросил Патрел, когда они прошли по длинной пустой комнате мимо стола, скамеек, маленьких столиков и стульев.
- Надо полагать, отправились на юг, - ответил Даннер; он нашел лампу и зажег её с помощью свечи.
- Или в лес Вейн, - сказал Патрел, отвечая на собственный вопрос. - Во всяком случае те, кто ещё мог воевать.
- И что теперь, Пат? - Даннер повернулся к Патрелу; лампа бросала желтые отсветы на их лица. - Где нам ждать Видрона, Гилдора и остальных?
- Прямо здесь, Даннер, - ответил Патрел, обводя комнату рукой. Лучшая гостиница в городе.
Даннер оглядел холодную пустую темноту комнаты и улыбнулся.
- А ты говоришь, год будет неважный.
Патрел ответил ему улыбкой, мерцая зелеными глазами, потом сказал:
- А почему бы тебе не поискать для нас какой-нибудь еды, пока я отведу пони в стойла?
Они отыскали и зажгли ещё одну лампу, и Патрел, взяв её, направился к стойлам, пока Даннер возился на кухне.
Когда Патрел вернулся, Даннер уже разжег огонь и повесил над ним котелок с водой, распространявший острый запах.
- Пахнет неплохо, - сказал Патрел, быстро потирая руки. - Что это?
- Порей, - ответил Даннер.
- Порей? Боже, Даннер, я ненавижу порей. - Патрел скорчил недовольную мину.
- Хочешь - ненавидь, хочешь - нет, но есть нам больше нечего, ответил его товарищ.
Даннер повесил чайник для чая, пока Патрел разглядывал длинные листья в котелке. Опускаясь на стул, Патрел сказал:
- А ведь на таком большом постоялом дворе запасы должны быть побогаче.
- Похоже, они забрали с собой все, кроме этого порея, - сказал Даннер.
- Говорю я тебе: он невкусный, - сплюнул Патрел и расхохотался. - И правда паршивый год, если уж я ем вареный порей.
Даннер покатился со смеху.
- Слушай, а это не так уж и плохо, а? - сказал Патрел, отправляя в рот последние листья порея.
