Когда информация дошла до наместника и адмирала Фегинзара, разразился тихий скандал. Почему тихий? Потому что дальше нескольких высокопоставленных гатуров и приближенных к ним людей он не распространился.
Но Фегинзар инициировал тотальную проверку персонала, тем более, что при обыске в доме погибшего Роуза были обнаружены негативы и напечатанные фотокопии личных дел кое-кого из гатуров и их учеников. Выяснилось также, что ключи, с которых были сделаны копии, принадлежали утонувшему месяц назад сотруднику архива.
- Давайте теперь вообще ничего запирать не будем! Откроем все замки, устроим из архива вокзал, позовем туда бродяг! - бушевал адмирал. Красный гребень на его голове подрагивал, будто у бойцовского петуха перед поединком, острый нос от возмущения двигался из стороны в сторону.
Было усилено патрулирование города, проводились проверки документов у всех подозрительных личностей. Безрезультатно.
Кому понадобилось рыться в архивах - Фегинзар недоумевал. Чтобы уничтожить кого-то конкретного - слишком велик риск. Кто отважится на такое? Скорее всего Роуз был шпионом Союза Мстящих, террористической организации, с которыми гатуры боролись с первых дней прилета на Землю. Но выяснить, какого еще плана была похищена информация, не представлялось возможным. Пока…
Пока редакции всех крупных газет и журналов Спиры, а так же более-менее известные журналисты не начали получать посылки с весьма интересной информацией. Кто-то отнесся к ней как к неуместному розыгрышу. Кто-то воспринял серьезно, но испугался, и тут же сдал необычные посылки сыскарям. А кое-кто погнался за сенсацией и осмелился посвятить ей статью. Волнующие рядовых граждан заголовки "Человекогатуры", "Человеческие дети звездных отцов", "Искусственные люди" замелькали в бульварной прессе.
В тот день, когда посылку доставили в "Пульс Спиры", Габриель Мидару был занят другими делами. Он уже два часа ждал Орландо Жисаса, лидера Добрых перемен, чтобы устроить ему очередной разнос. Если так пойдет дальше, на ближайших выборах партия лишится как минимум трети голосов. Прознают политические противники - похоронят заживо. Каково это, когда борец за нравственность в который раз надирается до невменяемого состояния и устраивает пьяный дебош, на этот раз в борделе? И умудрился же наглец улизнуть от охраны!
Хотя, Жисаса Габриель даже жалел. Он не представлял, как бы сам, вздумай он возглавить партию, таскался по абсолютно необходимым приемам, презентациям, благотворительным концертам и балам. Здоровья и времени не хватило бы. Вот и был выбран на эту роль тридцатилетний Орландо, выпускник Высшей Юридической Школы Равидара, младший сын богатого металлургического промышленника.
Орландо не блистал особым умом, но был харизматичным, общительным, в меру амбициозным человеком. В последние полтора года он начал сдавать, не выдерживая напряженного образа жизни. Жаль. Габриель расстраивался, когда люди не оправдывали его надежд.
Окна кабинета Жисаса закрывали плотные светло-синие шторы. На бледно-розовых стенах лазейками из обыденности поблескивали картины с лесными пейзажами, мрачными развалинами и бледными прекрасными девами. Все недавно приобретенные творения модного художника хозяин "Пульса Спиры" счел вопиющей безвкусицей, но спорить с подопечным не стал. Должна же быть у него хоть какая-то свобода!
Изведшийся от ожидания Габриель сидел за шикарным столом, по форме напоминающим убывающий месяц, в глубоком кресле, покрытым мехом нерпы. Вытащив из пачки несколько листов белой бумаги, отодвинув в сторону запылившуюся печатную машинку и стопку пластинок, включив все четыре настольных лампы, дающих неяркий желтоватый свет, Мидару чертил схемы - с кем и через кого он может связаться для решения того или иного вопроса.
Нет- нет и проскальзывала в голове гаденькая мысль: если бы выяснилось, что его друг Бартеро действительно гатурье отродье, как бы с ним следовало себя вести? С одной стороны, гатуры не дадут в обиду свои создания. А с другой -голосуют за партию Добрых Дел простые обыватели, люди. И дружба с человекогатуром может больно ударить по репутации партии и газеты?
Телефон помалкивал, настенные часы противно тренькали. Жисас еще отсыпался. Чудо, что этого мерзавца отыскали чрез полчаса и успели затолкать в машину, пока никто не догадался вызвать сыскарей. Ладно, со дня на день вернется из своей полярной экспедиции Бартеро Гисари, он поможет. Именно на этой почве Габриель и сошелся с Бартеро.
Шесть лет назад, когда молодой человек еще учился в гатурьей школе, на своей машине он едва не сбил пьяного отца Габриеля. Пришлось везти ругавшегося на всю улицу старика домой, улаживать отношения с родственниками. В качестве компенсации, Бартеро предложил вылечить беднягу от пьянства. И вылечил. Видать, действительно, смешение человеческой и гатурьей кровей дало странный результат. Но папашу это не спасло. Старик не протянул и полугода, не выдержало сердце. Эх, хороший парень Бартеро, полезный. Пусть только он окажется человеком…
Из коридора долетел веселый голос Жисаса. Отоспался, дармоед! Теперь, пока не перецелует всех секретарш, не заявится.
Мидару сгреб изрисованные листы, изорвал их на мелкие клочки, бросил в пепельницу и поднес горящую спичку. Нужная информация и так сохранилась в его памяти.
- Опять у меня как после пожара воняет! - виновник переживаний Габриеля вошел в кабинет. Был он в кремовом отглаженном костюме, отлично сидящем на рослой, крепкой фигуре, с напомаженными темно-каштановыми волосами, выбритый, надушенный. О вчерашней попойке ничего не напоминало. Пухлые щеки украшал здоровый румянец. Орландо сейчас был похож на оперного певца или киноактера, но никак не на лидера партии, занявшей второе место на прошлых выборах. Но именно за его внешность отдавали голоса женщины Спиры. Бросив взгляд на красавчика, Габриель передумал ругаться. Что возьмешь с куклы?
- Ты обещал, что прошлый раз будет последним, - только и сказал он раздраженно.
- А ты смог бы отказаться, если бы тебя усадил рядом с собой посол Никсы? - в тон ему ответил Орландо. Ему самому было неприятно, но демонстрировать слабость своему хозяину он не желал. Мидару все понимал, поэтому расстегнул кожаный портфель и бросил на стол текст речи на пятнадцать листов.
- Выучишь к завтрашнему дню. Будешь говорить без бумажки. Еще раз меня разочаруешь, найду тебе замену.
Он встал. Накидка из меха нерпы соскользнула на сиденье, обнажая желтоватую кожу, обтягивающую высокую спинку кресла.
- Ты знаешь, я этого не хочу, - Габриель Мидару смерил своего ставленника сердитым взглядом.
