— Чего мне следует искать? — спросил я. Говорить во время состояния транса — все равно что пытаться произносить слова, когда голова твоя обернута одеялом.
— Угрозу, которую Мальдивиус предсказал Иру, — ответила она.
— Я слышал об этой угрозе, но Мальдивиус ничего не сказал о ее природе.
— Давай подумаем. Что если какая-то из соседних наций замышляет зло?
— Я ни о чем подобном не слышал. Находится ли кто-то из соседей во враждебных отношениях с Иром?
— Мы в мире со всеми, но мир этот тревожнее, чем обычно. Тонио из Ксилара настроен недружелюбно. Он находится в союзе с гованнианами, заключенном против нашего друга Метуро. Но все это не так страшно. Кроме того, Тонио должен потерять свою голову в течение года...
— Мадам, что такого сделал этот человек, что вы так спокойно говорите о потере его головы?
— Таков обычай Ксилара — каждые пять лет отрезать головы своим королям и использовать ее как метательное орудие при выборах нового короля. Но хватит об этом, вернемся к нашей угрозе. Не может ли она быть опасностью, идущей из какой-нибудь более отдаленной земли — например, из Швении, лежащей за Эллорной, или из Паалуа, лежащего за морем?
— Я вспомнил! — сказал я. — Багардо ссылался на слова Мальдивиуса о том, что паалуанцы должны сделать ему состояние.
— Тогда лети... я хочу сказать, пусть твое магическое зрение летит в Паалуа посмотреть, что замышляет этот город.
— В каком направлении, госпожа?
— В западном.
За время беседы то, что я видел в сапфире, вновь стало расплывчатым, и мне понадобилось некоторое время, чтобы навести фокус. Я заставил свое зрение подняться вверх и мысленно потянул его к западу, ориентируясь по солнцу. Мой контроль над картинкой все еще оставлял желать лучшего — один раз я наткнулся на холм, в результате чего все погрузилось во тьму и оставалось таким, пока я не прошел сквозь него на другую сторону.
Холмы Ира проплыли подо мной, а потом появились прибрежная равнина и долина Киамоса. Я пролетел над Чемнизом с его кораблями, над Эстуарием и над широким голубым морем. Здесь уже тянулись миля за милей, не являя взору ничего, кроме морских птиц да один раз кита. Потом в поле моего зрения появилось скопление черных точек. Вскоре они превратились в парусный флот. То были длинные, с острыми концами корабли с квадратными парусами, надутыми попутным ветром.
Я опустился ниже, чтобы лучше их разглядеть. На палубе виднелись фигуры, весьма отличные от фигур новарцев. Большинство людей были обнаженными, кое-кто имели на себе небрежно наброшенные плащи. Чернокожие, с грудой курчавых волос на головах и с курчавыми черными бородами. У некоторых цвет волос и бород был не густо-черный, а рыжевато-коричневый. Черные глаза смотрели из-под мохнатых бровей, а носы этих существ были широкими и плоскими, без переносиц.
По мере того как я описывал увиденное, мадам Роска приходила во все большее волнение. Потом в мои действия вмешались. С полуюта корабля, над которым я повис, выступил костлявый старый паалуанец с белой бородой и волосами. Он держал в руке нечто напоминающее кость ноги человека, и взор его медленно скользил по тому, что его окружало. Наконец он, казалось, разглядел меня сквозь глубины камня. Он что-то невнятно выкрикнул и указал на меня костью. Изображение сделалось неясным, потом разбилось на отдельные пятна, потом превратилось в общее размытое окно света.
Когда я отчитался в увиденном Роске, она принялась ходить по молельне, нервно покусывая ногти.
— Паалуанцы, — сказала она, — всегда были склонны к злобным выходкам. Нужно предупредить синдиков.
— Чего хотят паалуанцы, мадам?
— Пополнить свои кладовые, вот и все.
— Вы хотите сказать, что они каннибалы?
— Вот именно.
— Расскажите мне, моя госпожа, что же они за люди? Насколько я понимаю, в этой Реальности люди, которые ходят голыми и пожирают другие человеческие существа, считаются неразвитыми дикарями. Однако паалуанские корабли производят впечатление отлично построенных и оборудованных, — впрочем, я не специалистов подобных вещах.
— Они не дикари, их цивилизация высокоразвитая, но в корне отличная от нашей. Многие из их обычаев, такие как хождение голыми на виду у всех и людоедство, мы считаем варварскими. Так что же сделать? Если я пойду к синдикам, они ответят, что я хочу встревожить их в расчете на получение места в правительстве. Может быть, ты принесешь им это известие?
— Но, мадам, если я явлюсь к ним с этим сообщением, то вынужден буду рассказать им все, что я видел. Но у меня нет никаких прав требовать их внимания.
— Понимаю, понимаю. Нам придется заняться этим делом вместе. Долг так изнуряет женщину!
* * *
Итак, мы с мадам Роской, одетой для выхода, уже ожидали носилки. Но тут в дверь постучала ее подруга. Когда эта женщина вошла, начались возгласы: «Дорогая!» и «Бесценная!» Вскоре я понял, что важный разговор с синдиками предан забвению. Обе женщины сидели и увлеченно болтали. К тому времени как посетительница ушла, отражение солнца потускнело. Приближалось время обеда.
— Сегодня идти уже слишком поздно, — устало сказала Роска. — Успеем завтра.
— Но, мадам! — сказал я. — Если этим дикарям нужно несколько дней на то, чтобы достичь вашего побережья, нам следует поторопиться с известием. Как говорят в моей Реальности, один гвоздь, вовремя вбитый в доску, может со временем спасти десять человек.
— Не говори больше со мной об этом, Здим. Страшно неприятно, что мадам Маилакис пришла именно в такое время, но не могла же я ее грубо выставить за дверь.
— Но...
— Ну-ну, Здим, дорогой! Все это так неприятно, и мне хочется забыться на время за чтением книги. Принеси мне из библиотеки экземпляр «Вечной любви» Фалиаса.
— Мадам Роска, — сказал я, — я сделаю все, чтобы вы были мною довольны, но... если вы только позволите мне говорить откровенно — я просто уверен в том, что вам следует посетить Совет Синдиков безотлагательно. Иначе мы все, включая и вас, можем оказаться в смертельной опасности. Я не был бы верен своему долгу, если бы не указал вам на это.
— Дорогой Здим, ты самый надежный из всех моих слуг. Авад, составь список членов Совета и после обеда навести их. Скажи, что завтра, в третьем часу, я буду ждать их в Гилдхолле с важными новостями.
* * *
Во время встречи Джиммон, главный синдик, спросил:
— Ты тот самый демон из Двенадцатой Реальности, который был в услужении у доктора Мальдивиуса?
— Да, сэр.
— Как тебя зовут? Стам или что-то в этом роде?
— Здим, сын Акха, сэр.
