Я достал из-за спины третий пилум, но варвары были уже слишком близко. Бросок. Острое жало в последнее мгновение пробило двух северян. А потом… Я даже на секунду зажмурился.
БАХ! БАЦ! БАМ! Варвары всей толпой врезались в нас.
Затрещали щиты, но выдержали. Выдержали и мы, качнулись, но с места не сдвинулись. Моя ромфея с шелестом покинула ножны. Я рубанул ей поверх щита словно топором. Острое, с рунной гравировкой, лезвие рассекло череп ближайшего варвара. Кровь и ошметки побуревшего мозга заляпали щит.
БАХ! БАЦ! БАМ! Наше построение сотрясли мощнейшие удары с флангов. Но не так-то просто продавить сплошной панцирь щитов.
— Стоим! СТОИМ! — надрывал глотку сержант.
И мы стояли. Приходилось извиваться, словно дождевому червю. Я рубил, колол, подсекал мечом ноги врагу.
— Вперед! — орал Пайк. — Копья!
Я, что есть силы, навалился на щит. До хруста в сухожилиях, до треска в суставах. Вся передняя линия пыталась потеснить варваров. Сзади на нас напирали товарищи. Ну… ну, еще чуть-чуть… Есть! Шаг, за ним второй! Вперед.
Застучали, забряцали копья. Егеря кололи врага и шажок за шажком продвигались вперед. Я просунул лезвие ромфеи в мизерную щель между щитов. Изловчился и проткнул брюхо вонючему северянину. Грянул истошный предсмертный крик. Ошеломляющий, словно тебя окатили ледяной водой.
Я будто бы вынырнул из сна. Битва загрохотала с новой силой, приобрела новые оттенки. Яркие, живые, грязные и аляповатые. Вокруг стоял смрад мертвых тел и испражнений. Я еле-еле сглотнул ком, забивший горло. Судорожно вдохнул.
АААА!
Жахнуло! Щит сотряс мощнейший удар каменной дубины. Левую руку отсушило. Твою… В Троих, в демона душу мать!
Я опустил щит чуть ниже и попытался резко срубить голову противника мечом. Тот ловко увернулся. Ай! Ну, была не была! Рывком откидываю щит и из-под низа бью ромфеей. Северянин, лишившись обеих ног, падает как подкошенный. Истошно верещит.
Еще шаг вперед. Я наступил окровавленным сапогом врагу на лицо. Оскользнулся, но тут же оперся на щит, выровнял шаг.
Скольких я уже убил? Троих? Пятерых? Десятерых?!… Слишком душно…
Стук-стук-стук-стук!
Снова застучал арбалет Пекаря за спиной. Четыре болта и четыре мертвых варвара.
Еще шаг вперед. Замелькали копья. Быстро, уверенно, неумолимо.
Варвары дрогнули. Сами отступили назад. Еще и еще. К морозному небу взметнулись воодушевленные крики егерей. Я бросил быстрый взгляд на товарищей. Эд раскраснелся, вспотел, ноздри раздуваются… А вот Джалек… Собственно, он выглядел как на прогулке. Равнодушная линия рта, бледные щеки, ровный, без единой морщинки, лоб и глаза… Полные азарта и звериной жажды убийства.
Внезапно южанин бросил щит на землю и быстрее стрелы ринулся вперед. Тихо, без боевого клича. Незаметная ночная тень. Джалек не убивал, он танцевал, но враги падали замертво от его изящных движений. Минкурский ятаган порхал, словно бабочка, собирающая кровавую росу.
За спиной победно взревели егеря, бросились вслед за южанином. В моей руке задрожала ромфея. Я списал это на боевой мандраж… Однако меч продолжал подрагивать… Я бросил ростовой щит прямо в снег, сейчас он будет только мешать…
Пой, мой клинок, хором со мной!
Я, надсаживая глотку, ринулся вперед, в самое пекло. Уворот, блок, резкий удар с оттяжкой. Поднырнуть под клинок, перекинуть через себя грузное тело варвара. Короткий шаг, замах, быстрое смещение. Удар! Очередной северянин развалился напополам. Уклон. Прыжок. Удар по касательной. На руки хлынула кровь, а к ногам упала вонючая, парящая на морозе, разрубленная требуха.
Рядом, ловко орудуя топором, хекал Пекарь. За спиной пыхтел Эд. Я обернулся и увидел, как один из егерей лишился лица от удара вражеского молота… И снова все закружилось… Клинки, щиты, топоры, копья…
Внезапно я оскользнулся на окровавленном обрубке, лишенном ног и рук. Упал прямо в кровавый снег. Подобрался, резко вскочил и чуть снова не поскользнулся. Такие обрубки тел тут лежали повсюду. Я бросился по кровавому следу и не ошибся: впереди маячила спина Джалека. Южанин рубился один среди толпы разъяренных северян. Я поспешил товарищу на помощь.
Напал на северянина сзади, разрубил его у поясницы и змеей нырнул к Джалеку. Спина к спине. Мы закружились в безумном хороводе. Южанин дрался самоотверженно, но безрассудно, порой подставлялся, будто бы специально. Я рисковал меньше и старался драться намного техничнее. Однако все равно пришлось подстраиваться под Джалека. Он сделал шаг вперед, я сместился в сторону и назад. Он нанес серию рубящих ударов, я блокировал, и наоборот.
По северянам ударила подоспевшая четверка егерей во главе с Эдом. Мы с Джалеком рванули навстречу товарищам, потеснили варваров. Теперь противники оказались в клещах…
В стороне от нас воодушевленно взревели северяне. Они резко прекратили отступление и возобновили натиск.
— Твою мать! — заорал кто-то из егерей.
— Берсерк! Берсерк! — вторил другой голос.
Кто-то истошно завопил. Затрещали копья. Джалек молча бросился на крики. Я завертел головой, увернулся от летящего прямо в лицо молота. Пырнул нападавшего клинком. Быстрым перекатом ушел от смертоносной секиры и молниеносно разрубил пах ближайшему ко мне варвару. Вскочил, занося ромфею для очередного удара, но тут же остановился. Передо мной маячило разгоряченное лицо Эда.
— Тут все! — бросил мне сын Пекаря и снова ринулся в гущу битвы. Трое егерей последовали за ним.
Я остался чуть в стороне от кровавой мясорубки. Перевел дух, огляделся. Вокруг валялось никак не меньше десятка тел. Мертвые северяне. Кровь. Обрубки конечностей. Остывающие внутренности. Мертвые лица, искаженные гримасами муки и боли. Я отвернулся и поспешил на помощь своим товарищам.
Северян осталось не так уж и много. Примерно человек двадцать. Этот бой, скорее всего, за нами, мы смогли выстоять и сократить число варваров до минимума. Но где-то там еще звенели мечи, кричали егеря и яростно рычал берсерк.
Я ворвался в самое пекло и тараном пошел напролом. Мне навстречу вылетели двое северян. Рослые. Массивные. С огромными каменными дубинами. Я увернулся от первого удара, просто уйдя в сторону. Блокировал вторую дубину, приняв ее на отведенное в сторону лезвие ромфеи. Увесистое оружие, соскользнув, протащило северянина чуть-чуть вперед. Я сделал стремительный оборот вокруг своей оси, уходя от нового удара и со всего маху обрубил руки второго северянина по локоть. Раздался душераздирающий вопль, но тут же стих.
Первый варвар взревел и бросился на меня. Расстояние было слишком маленьким. Я не успел уйти. Удар! Мы прокатились по снегу пару метров и замерли. Северянин лежал сверху и не шевелился. Я поднял голову. Из затылка врага торчал короткий болт. Чуть в стороне Пекарь менял четырехзарядную пластину в своем арбалете. Я кивнул товарищу и начал выбираться из-под варвара. Это оказалось не так-то просто. Немытая туша весила килограмм сто, не меньше. Наконец я снова оказался на ногах, ринулся дальше.
Сбил плечом очередного северянина. Другого подло ударил в спину. Сейчас не до честных поединков… Чуть не нарвался на копье кого-то из егерей, но вовремя вильнул в сторону. Резко пригнулся. Над головой просвистел брошенный кем-то топор. Я запетлял дальше среди сражающихся.
Чуть левее послышался дикий рев, раздался крик боли и нежелания умирать. Я ринулся туда и через пару ударов сердца резко тормознул. Передо мной оседал на колени егерь, разрубленный от макушки до живота. Рядом, орудуя двумя огромными топорами, бесновался берсерк. Ему противостоял Джалек. К двум воинам никто не решался подступить.
Берсерк безустанно полосовал воздух топорами, Джалек из последних сил отбивался. Клинки мелькали с такой скоростью, что за ними невозможно было уследить. Я бы такой темп не выдержал точно. Да и южанин уже на грани.
На меня выскочил северянин и попытался ткнуть копьем. Я ловко сместился в сторону, ухватился за древко вражеского оружия и дернул на себя. Варвар не удержался, качнулся вперед и выронил копье. Я, не мешкая, схватил врага за куртку и толкнул на берсерка. Берсерк даже не посмотрел в сторону северянина, лишь отмахнулся от него, как от назойливой мухи. Раздался хруст костей, и незадачливый варвар кулем упал в снег. Берсерк одним ударом сломал позвоночник своему соплеменнику.
