— Какого черта тут делают эти плащи?
— Долгая история. Можешь взять их себе, если хочешь.
— Ого, они из кашемира.
— Ага.
— Вот этот мне как раз.
— Так возьми его.
— Как ты себя чувствуешь?
— Лучше, спасибо.
В тот вечер он ощутил, что к нему возвращаются силы, и отправился на одну из своих длительных прогулок пешком. По дороге поднял высоко в воздух за передний бампер припаркованную машину, чтобы испытать силы, — да, кажется, они вернулись к нему. В парике и макияже Кройд мог сойти за обычного толстяка — до тех пор, пока не открывал рот. Будь у него побольше времени, обязательно отыскал бы зубного врача, чтобы сделать что-нибудь с клыками.
Ночью и утром он ничего не ел. Странное давление в висках отвлекло его внимание, но таблетка остановила начавшуюся боль.
Прежде чем они с Карлом отправились в Риджвуд, Кройд позволил себе снова полежать в ванной. Слезло еще немного кожи, но это не имело значения — одежда скроет его тело, словно покрытое заплатками. Хорошо, что лицо не повреждено. Он тщательно наложил грим и надел парик. Полностью одевшись и закрыв глаза темными очками, Кройд счел, что выглядит достаточно презентабельно. И плащ действительно несколько скрадывал горб на спине.
Утро выдалось прохладное и облачное. Кажется, проблемы с несварением кончились. Для профилактики Кройд принял очередную таблетку, хотя и не совсем понимал, продолжает ли еще что-нибудь болеть или нет. Он чувствовал себя прекрасно, только немного нервничал.
Когда они ехали по туннелю, Кройд поймал себя на том, что чешет руки. Черт, от тыльной стороны левой ладони оторвался большой кусок кожи! Как хорошо, что он не забыл взять перчатки.
Возможно, из-за темноты в туннеле у него снова начало стучать в висках — ощущение не было болезненным, просто к нему добавилось еще и сильное давление в ушах. Верхняя часть спины тоже пульсировала, и в ней что-то шевелилось. Кройд прикусил губу, и от нее оторвался кусочек. Он выругался.
— Что случилось? — спросил брат.
— Ничего.
— Если тебе все еще плохо, могу отвезти тебя обратно. Не хотелось бы, чтобы ты разболелся прямо на свадьбе. Особенно при таких чопорных типах, как родня нашего жениха.
— Со мной будет все в порядке.
Он чувствовал легкость и силу, которой наполнялось его тело. Замечательное ощущение — но, может быть, оно вызвано наркотиком? Кройд мурлыкал себе под нос песенку, постукивая пальцами по колену.
— …Плащи, наверное, стоят немало, — между тем говорил брат. — Они все новые.
— Продай их где-нибудь и оставь себе деньги, — услышал Кренсон собственный голос.
— Краденые?
— Возможно.
— Ты в деле?
— Нет, но я знаю кое-кого.
— Буду молчать.
— Хорошо.
— Только ты похож на одного из них, знаешь? В этом черном плаще и в очках…
Кройд ему не ответил. Он прислушивался к своему телу, которое говорило: что-то рвется на волю у него из спины. Он потерся плечами о спинку сиденья. От этого ему стало легче.
Родители Сэма, Уильям и Марсия Кендалл — седовласый, слегка располневший мужчина с резкими чертами лица и хорошо сохранившаяся блондинка, — внимательно оглядели его. Наверное, им хотелось поговорить подольше, только сзади ждали своей очереди поздороваться другие гости. Кройд помнил, что должен улыбаться, не открывая рта, и разговаривать, едва шевеля губами.
— Я хочу побеседовать с вами на ужине, — в заключение произнес Уильям.
Кройд вздохнул и отошел в сторону. У него не было намерения идти на праздничный ужин. Как только закончится венчание, он сядет в такси и поедет обратно на Манхэттен, а через несколько часов уже будет спать. Прежде чем закончится его сон, Сэм с Клодией, вероятно, уже будут на Багамах.
Двоюродный брат из Ньюарка… К дьяволу! Придется давать объяснения по поводу своей внешности.
Кройд вошел в церковь, и ему указали на переднюю скамью справа. Посаженым отцом Клодии должен был быть Карл. Хорошо еще, что он проснулся слишком поздно и его не заставили стать шафером. Хоть в этом смысле время было выбрано удачно.
Между тем церковь заполнялась людьми. Стало жарко, Кройд почувствовал, что вспотел. Оглядевшись, он выяснил, что единственный был в плаще. Интересно, не покажется ли это странным окружающим? И не расплывется ли от пота грим?
Пот тек по телу, начали болеть ступни. В конце концов Кренсон наклонился и ослабил шнурки туфель. В тот момент на спине затрещала сорочка, и, кажется, что-то еще оторвалось в области лопаток — наверное, лоскут кожи. Выпрямившись, Кройд почувствовал острую боль. Теперь он не мог как следует опереться спиной о скамью. Казалось, его горб вырос, и любое давление на него причиняло боль. Поэтому он принял позу, словно молился, слегка согнувшись и подавшись вперед.
Заиграл орган. Шафер провел пожилую пару возле его ряда и, проходя мимо, бросил на него странный взгляд.
Вскоре все расселись, а Кройд продолжал потеть. Пот тек по бокам и по ногам, одежда начала промокать и покрываться пятнами, а затем совершенно пропиталась соленой влагой. Что, если вынуть руки из рукавов плаща и просто набросить его на плечи? Это было ошибкой, так как, пытаясь высвободить руки, он услышал, как одежда треснула еще в нескольких местах. Внезапно левая туфля лопнула и серые пальцы ног высунулись из прорех. Услышав эти звуки, многие посмотрели в его сторону. Хорошо, что им утрачена способность краснеть…
Неизвестно, из-за жары или по какой-то психологической причине, но зуд начался снова. В кармане лежали болеутоляющее и амфетамин, но вряд ли они помогут от кожного раздражения. Кройд крепко стиснул руки — не для того, чтобы молиться, а чтобы не чесаться, хотя и молитву прочел, поскольку момент был подходящий. Но это не помогло.
Сквозь капли пота на ресницах он увидел, как вошел священник. Интересно, почему этот человек так на него смотрит? Словно не одобряет, когда люди потеют у него в церкви. Кройд стиснул зубы. Если бы у него только сохранилась способность становиться невидимым!.. Он бы растаял на несколько минут, почесался бы изо всех сил, затем снова проявился и сидел бы спокойно.
Зазвучал свадебный марш. Вряд ли ему удастся досидеть до конца церемонии. Интересно, что произойдет, если он покинет церковь прямо сейчас? Смутится ли Клодия? С другой стороны, если он останется, ей наверняка будет стыдно за него. Наверное, он выглядит достаточно нездоровым, чтобы оправдать свой уход. И все же не станет ли это одним из тех происшествий, которые потом обсуждаются годами? «Ее брат ушел…» Нет, надо постараться высидеть хоть еще немного.
