— Куда мы идём? — спросила девушка, хотя понимала, что вряд ли получит более точный ответ, чем собственные смутные догадки.
— Возможно, это остатки передового укрепления. Если это так, то должны быть подземные ходы к крепости. Во время войны по ним тайно подходили подкрепления.
— Но почему так глубоко? — Симса поёрзала на широкой ступени. Отверстие вверху стало таким маленьким, что она могла закрыть его поднятым большим пальцем. А лестница всё уходила вниз. Том встал на колени и, сняв фонарь с пояса, посветил им: показалось продолжение спуска, словно в бесконечности, исчезающее в темноте.
Ноги девушки болели. Ведь путники шли всю ночь, и Симса не могла сказать, насколько сейчас уже поздно. Им нужно отдохнуть, и поскорее.
Чужеземец словно услышал её мысль, потому что сказал.
— Спустимся ещё на пять десятков ступеней. Если конца не будет, передохнём.
Симса со вздохом собралась. Ткань, которой она обёртывала ноги, совсем изорвалась. Рано или поздно придётся ножом отрезать несколько полосок от плаща и подновить обмотки. Хорошо хоть, что больше не жжёт солнце. И в самом деле…
Симса подняла голову и набрала полные лёгкие воздуха.
Вода! — она воскликнула громко, как зорсалы, и слово гулко отозвалось в темноте, словно ряд Симс выстроился вдоль лестницы и передавал друг другу её открытие.
Том, чьё лицо в полутьме казалось смутным пятном, оглянулся.
— Да, — просто согласился он.
— Вода? — отбросив усталость, Симса энергично вскочила. Засс развернула антенны. Перед этим она свернула их, недовольно принимая от Симсы кусочки пищи. Теперь Засс продвинулась к самому краю саней, вытянув антенны вперёд до предела. И из глубины её горла донёсся нетерпеливый хрип.
Они продолжали спускаться. Когда спустились на пятьдесят ступеней — предел, установленный Томом, он осветил фонарём стены. На них проступали влажные пятна, дававшие питание странной белой растительности в виде почти правильных шаров, тонкими нитями прикрепившихся к влажным местам.
Симсе они не понравились, и девушка постаралась не касаться их.
— Идём дальше! — теперь болело всё тело, но она не могла оставаться здесь, врождённое чувство опасности было напряжено до предела.
Тома не нужно было подгонять. Они спустились ещё по пяти широким низким ступеням, и чужак вскрикнул.
Фонарь осветил ровную площадку. Они наконец добрались до самого дна! Воздух здесь был влажный, но не зловонный и не неподвижный. Симса свистнула, и ответ пришёл с совсем короткого расстояния. Потом в луче света показался один из зорсалов и закружил над головой девушки.
— Смотри, Том!
Передние лапы животного побывали в воде. Зорсал отыскал достаточно воды, чтобы выкупаться: так они любят поступать в сухое время года. Часами мокнут в посудинах с водой, которые им ставят хозяева.
Путники очень устали, но довольные крики зорсала заставили их рысцой двинуться вперёд. Засс теперь требовательно кричала, заглушая звуки шагов.
Влага и неприятная растительность по-прежнему покрывали стены, но под ногами воды не было. Девушка заметила, что по обе стороны прохода у стен вырублены неглубокие канавки; должно быть, для отвода лишней влаги, которую не выпьют растения.
Неожиданно чужеземец выключил фонарь. Симса вскрикнула и тут же устыдилась. Ведь для неё было унизительно показать чужеземцу, что она боится темноты. Но она сразу поняла причину его поступка. Впереди показался свет, не такой сильный, как фонарь, но достаточный, чтобы послужить указателем пути.
Осторожно продвигаясь вперёд, девушка заметила, что источник света расположен слева, там света было больше. Неожиданно они оказались в конце прохода, рядом с дверью, из которой в коридор сочилась лёгкая дымка.
Это действительно была какая-то странная мерцающая дымка, а не свет факела или лампы. У девушки создалось такое впечатление, будто они вступили в туман, состоящий из частиц тусклого света, эти частицы плавали, сходились и расходились. Зорсал, подлетевший к ним, закричал и устремился прямо в эту пелену, которая тут же сомкнулась за ним, так что теперь слышались только приглушённые крики.
— Осторожней… смотри под ноги…
Симса не нуждалась в предупреждениях. Она и так пошла медленнее. Воздух стал влажный, как морская пена, вот только что не солёный. Туман сомкнулся вокруг девушки, Том превратился в смутное пятно рядом, и она почувствовала, как на коже собирается влага. Словно спускаешься в ванну; Симса раз или два в жизни испытывала такое, когда у неё находилось несколько лишних кусков серебра, чтобы побывать в самой скромной бане Куксортала.
Но в этой дымке отсутствовали ароматы, которыми пропитан воздух городской бани. Симса чувствовала, как её кожа, высохшая за несколько дней путешествия по пустыне, смягчается, как тело жадно впитывает в себя влагу, которой так долго было лишено.
Как и накануне в жару, она развязала пояс, обнажая тело, чтобы его коснулся туман, смог охватить как можно большую поверхность кожи.
Девушка не знала, откуда поднимается этот туман: не видно было никаких стен, только ровная мощёная поверхность под ногами, рядом дрожали очертания Тома, а позади болтались сани, которые больше не приходилось толкать то в одну, то в другую сторону, чтобы избежать препятствий. Засс перевернулась животом кверху и расправила крылья, подставляя туману всё своё тельце. После жаркой пустыни всё равно что стоишь под первым дождём влажного сезона, капли которого падают мягко и нежно, потому что никакого ветра нет.
Но вот туман стал постепенно расходиться. Частицы сгущались, вращаясь друг вокруг друга, словно туман — живое существо, которое не препятствует их проходу. Вскоре они вышли на открытое место и…
Симса поражённо вздохнула. Ноги девушки подкосились и она села, или, скорее, рухнула на землю. Её руки погрузились в мельчайший песок или землю, столь мягкую, что ладони не смогли найти никакой опоры, и Симса легла, прижавшись щекой к согнутой руке и глядя вперёд, на небольшой участок этого странного места, который был ей виден.
Ясно, что такого она никогда ещё не видела. И ни в одном рассказе речных торговцев, ни в одной легенде о таком не говорилось. Они оказались на площадке, достаточно большой, чтобы вместить рынок верхнего города. По форме площадка была круглая, словно чаша гиганта, невероятно огромного, беззаботно поставившего чашу на землю.
Внешние стены чаши образовывал всё тот же туман, он постоянно двигался, сгущался, светлел, но нигде не позволял разглядеть, что находится за ним. Девушка чувствовала себя так, словно вся энергия покинула её. Она лежала на песке, не серо-белом, как туман, а скорее серебристом — словно самый драгоценный из металлов (по крайней мере в представлении жителей Нор) был измельчён и превращён в муку, из которой в верхнем городе пекут праздничный хлеб. Симса пропустила песок сквозь пальцы; солнца не было, ничего не блестело, но она преисполнилась уверенности, что это действительно какое-то драгоценное вещество.
