— Сейви. Настоящая сейви. Вы видели? Здесь? Какая честь.
— Что такое сейви? — спросила я, уже порядком подуставшая от этого всеобщего внимания.
— Искра на древнеэльфийском.
— Да? А эльфы здесь тоже водятся?
— Нет. Их давно нет, а язык остался.
— Эх, жаль. Я бы не прочь повстречаться с кем-то вроде Лигалаза.
— Ты невозможна, — закатил глаза Диреев.
— Что? Помечтать нельзя что ли?
Мы пошли дальше мимо палаток, точно таких же, как на той стороне. Только здесь, вместо сувениров и сладостей продавали пузырьки со всевозможными зельями, амулетами, загадочными вещами, а Диреев рассказывал, пока я разглядывала все это великолепие.
— Когда началось глобальное истребление иных, в пору инквизиции, маги начали искать место, возможность для спасения. Единственный раз, когда темные объединились со светлыми. Впрочем, не только они. Хранители, оборотни, вампиры, демоны, инкубы, все объединились, чтобы создать тайный мир. Мир, куда не дано попасть человеку.
— Значит, сюда только с помощью крови можно попасть? А вдруг, кто-то украдет ее у магического существа? Кто-то обычный.
— Это невозможно. Когда мы касаемся кладки стены, мы словно ставим свою подпись. Войти может только хозяин крови. Остальные же пройдут по самому обычному переходу дальше.
— Круто. Нет, правда. Это действительно круто.
— Эль, мне надо отлучиться на пару минут. Ты сможешь побыть здесь без меня?
— Ага, — отмахнулась я, но моему подозрительному репетитору, кажется, простого ответа было недостаточно. Ему клятву подавай, на крови. Фу. — Обещаю, обещаю. Не сойду я с…, вот отсюда никуда не уйду. Доволен?
Он поморщился, но, вроде удовлетворился. Ушел, а я принялась с жадностью рассматривать амулетики в одной из лавок. И мой взгляд привлек странный талисман, точно такой же, как у Диреева.
— Простите, а что это? — задала вопрос седовласому маленькому человеку, по виду, так вылитый гном. Хозяин лавки.
— О, юная сейви, вы умеете выбирать амулеты, — улыбнулся дядечка и еще больше стал на гнома похож. Только дубинки не хватает. — Это Харум. Знак защитника, знак силы. Если кто-то вам подарит его, значит, он навечно клянется вам в верности. К сожалению, им может владеть только истинный воин. Простым людям он в руки не дается.
— Это как? — не поняла я.
— А вы попробуйте взять.
Я попыталась и обожгла пальцы.
— Ай.
— Что я говорил, — улыбнулся торговец. — Вы лучше обратите внимание на вот эту штучку.
Он указал на маленький камешек. С виду невзрачный, но как только я взяла его в руки, поняла, что это тоже какой-то магический гаджет.
— Это кровавик. Притягивает истинную любовь. Если вы окажетесь рядом со своей половинкой, камень начнет светиться. Вот прямо как сейчас.
Я испугалась, когда камень и вправду начал излучать свет. Вернула его подальше с глаз долой. Не хватало мне еще по камню свою любовь определять.
— Куда же вы? Неужели… — торговец запнулся на полуслове и уставился на подошедшего ко мне Диреева. Побледнел и спрятался за прилавком.
— Ты его напугал. Такой миленький дядечка. Он гном?
— Гномы — хранители пещер и горняков, и они не вылезают из шахт. Это же обычный прохиндей, которому нечем заняться, как обманывать хорошеньких, наивных девушек.
— Ты такой… циник, — покачала головой я. — Что это у тебя? Зачем нам нужно одеяло? Не поздновато для пикника?
— Нет. Так просто легче будет смотреть. Пойдем. Скоро начнется, а нам нужно место подходящее найти и напоить тебя горячим глинтвейном. Ты совсем замерзла.
Слава снова взял всю инициативу на себя. Просто вел за собой сквозь толпу. Мы спустились до самого основания улицы, где в том мире было множество домов, а в этом гигантское поле. Как футбольное. И, поскольку сейчас была ночь, оно было ярко освещено фонарями. Мы пошли вперед, лавируя между парочками различного рода, уселись на небольшом свободном клочке поля. Слева сидела парочка оборотней, а справа…Катя?!
Прежде чем я успела окликнуть ее, Диреев перевернул большие песочные часы, и все окружающие нас люди исчезли.
— Что ты сделал?
— Думаю, вряд ли Катерина будет счастлива увидеть тебя на своем свидании, — резонно заметил он. А вот я как-то об этом не подумала и покраснела. И чтобы хоть как-то спрятать смущение, спросила:
— А что это за прибор?
— Песочные часы. Они отсекают время. Создают своеобразную непроницаемую защиту вокруг. Продаются и используются только здесь.
— И нас никто не видит?
— Нет. Мы тоже никого не можем видеть. Только небо.
— И что же в этом небе такого?
— Увидишь, — ответил Диреев, всучил мне в руки чашку с глинтвейном и уселся рядом. — Совсем скоро начнется. И что бы тебе ни показали, ничего не бойся.
Я хотела спросить, а что же такого я должна бояться, но тут отовсюду послышался громкий голос:
— Дорогие зрители! Добро пожаловать на наш ежегодный парад звезд! Отложите ваши напитки, откройте пошире глаза и наслаждайтесь представлением. Мы начинаем!
На всякий случай я схватила Диреева за руку. Мало ли что. А так хоть какая-то поддержка.
— Не волнуйся. Тебе понравится, — шепнул он, а в следующее мгновение я подняла глаза к небу и увидела, как на меня несется гигантская звездная колесница.
Вы когда-нибудь бывали в четыре D? А в пять D? В шесть? Да даже десять D не сравнится с теми ощущениями, что я испытывала сейчас. В первые минуты я действительно чувствовала себя как в пять D, где подо мной шаталось кресло, кто-то обливал водой и прямо в лицо дул ветер. Сейчас же вокруг летала колесница, запряженная странным типом, нахально мне подмигивающим.
— Это кентавр, — шепнул Слава. — Хирон. Созвездие кентавра. Сейчас он протянет руку и пригласит тебя на прогулку.
— А если я откажусь?
— То будешь первой за триста лет, кто это сделал. Никто еще не отказывал славному Хирону.
И я не отказала. Прикоснулась к протянутой руке и взобралась в колесницу.
— А как же ты?
— У меня свое путешествие, — ответил парень, но я его уже не видела. Мы взмыли вверх, и я поняла, что никакие пять, десять и даже двадцать D с этим не сравнятся.
Кентавр поднялся до самых звезд, и завис над еще одним кентавром. Только если мой излучал дружелюбие, то другой кривился от злобы и целился из своего светящегося лука прямо в нас.
— Осторожнее, — прокричала я, когда злобный кентавр пустил стрелу, но Хирон ловко увернулся и показал неприличный жест. Затем рассмеялся удивительно добрым и мягким смехом и взмыл еще выше.
— Это Кротос. Он прикован к своему созвездию в наказание, что занял мое место, а я же…могу летать где угодно, подниматься так высоко, как только можно или опуститься на землю и увидеть маленькую сейви.
