– Они что, кричат там, что ли? – пробормотал озадаченный Торк.
Дальнейшее представлялось ему как кошмар. Полномочный парламентер и благородный ранигский дворянин внезапно повернулся спиной к городу, и, не переставая что-то кричать, начал обеими руками стягивать с себя штаны. Когда это ему удалось, то противостоящие стороны заметили, что портки он не носил. Затем означенный дворянин слегка оттопырил место, обращенное к городу, стал похлопывать по нему одной рукой, а вторую руку использовал для изображения причудливой траектории. Данная траектория, судя по движению руки, должна была начинаться где-то за городскими воротами, охватывая всех, находившихся там, а заканчиваться в районе уже упомянутого места, обращенного к городу.
Люди на крепостной стене взвыли. Этот вой, такой отчетливый и синхронный, без труда достиг королевской армии. Надо отдать должное Торку, он был догадлив. Еще до того, как в его парламентера полетели стрелы, овощи, поломанные корзины, мотки веревки и прочие ненужные тому вещи, Торк понял, что переговоры провалены.
Новость о штурме Зельцара не улучшила настроение короля. Это явилось последним фактором для принятия решения об отзыве полков Торка и Танера. Нужно было слать гонца с указанием завершить все текущие дела и возвращаться в Парм. Михаил чувствовал, что что-то витает в воздухе. Остальные провинции могли подождать.
Лейтенант Тшаль понуро стоял перед его величеством. Послание о штурме Зельцара доставил именно он.
– Плохо, лейтенант, плохо, – сказал король, – Солдат должен уметь держать себя в руках. Если бы ты был богат, то я бы, пожалуй, взыскал с тебя средства на восстановление города. А так, что с тобой делать? В столице оставить нельзя, в поход отправить тоже нельзя. Я бы тебя разжаловал и выгнал из армии, но ты со мной давно, так что дам еще один шанс. Может быть, как командир окажешься более ответственным. Отправишься в Зарр. Помнишь эту крепость? Так вот, сменишь там уру Лоарна, который является комендантом. Командование будет на тебе. Ставлю две задачи: не допустить вторжения кочевников и, по возможности, обратить их внимание на Томол. Томолу об этом не нужно знать, конечно. Справишься – молодец. Нет – тогда уж лучше умри на поле боя как храбрец. Ступай.
Михаил думал, что ничем не рискует, отправляя непутевого офицера в Зарр, в ссылку. Он полагал, что со стороны кочевников опасности нет. Зато вместо задиристого Тшаля к нему прибудет уру Лоарн, обладающий хорошей репутацией. Обмен был удачным.
Общее собрание всех офицеров, кроме дежурных, должно было состояться через три часа. Король собирался провести свободное время с максимальной пользой. В повестке дня присутствовала встреча с Паретом.
Его величеству очень нравился сад великого ишиба. Гигантские папоротники производили неизгладимое впечатление. Именно поэтому Михаил не стал приглашать Парета во дворец, а отправился к нему сам.
Искомый дом был недалеко от дворца, и король предпринял пешую прогулку. Если сравнивать Парм во время царствования Миэльса и Парм сегодняшний, то они выглядели как два разных города. Нет-нет, здания были одни и те же, но улицы… Сразу после захвата столицы принц Нерман распорядился усовершенствовать канализационную систему. Раньше она была не очень хороша. Говоря более откровенно, ее просто не существовало. Сточные воды и мусор заполняли собой улицы. В бедных кварталах и узких улочках вообще царила неистребимая вонь. Теперь же Михаил видел, как трубы, проложенные в нужных местах, исправили многое. К сожалению, пока что не удалось охватить трубами весь город, но процесс не останавливался.
Сначала Ксарр был недоволен возникшими тратами. Материалы и оплата рабочих стоили определенных денег. Но затем он самостоятельно, без подсказки его величества, нашел выход. За пользование новой канализацией взимался налог. А не пользоваться ей было нельзя – тогда взимался штраф, который был во много раз больше налога. Налоговое исключение делалось лишь для неимущих граждан. То же самое касалось мусора. Его нужно было выбрасывать в строго определенных местах, откуда он вывозился. За нарушение – либо штраф, либо принудительные работы по вывозу того же самого мусора. Конечно, за столь короткий срок еще не все прониклись важностью проблемы соблюдения чистоты, но король знал, что полицейские патрули в сочетании с дежурными ишибами рано или поздно доберутся и до самых хитрых нарушителей. Михаил был настроен весьма решительно – в свинарнике ему жить не хотелось.
Теперь, с его точки зрения, по улицам Парма было приятно гулять. В планах стояло расширение улиц с последующим озеленением. Если бы не постоянная угроза войны, то столица Ранига изменилась бы гораздо больше.
Подойдя к дому Парета, он вздохнул. Со времени первого визита прошло несколько месяцев, но ему казалось, что это было вечность назад. Слишком многое произошло за этот срок.
Его охрана осталась за воротами. Тут дело было даже не в том, что король полагал, что в доме великого ишиба ему ничто не угрожает. Дело было в том, что он хотел продемонстрировать свое доверие хозяину. Парет был нужен ему. Он рассуждал просто: если тебе требуется чья-то помощь, то лучше сделать так, чтобы человек, ее оказывающий, испытывал от этого приятные эмоции. На заре своей карьеры в новом мире Михаил специально 'работал' над установлением дружеских отношений с Маэтом и Торком. Сейчас дело требовало дружбы с Паретом.
Великий ишиб, уже по обыкновению, встретил его очень хорошо и немедленно повел внутрь дома мимо странных хаотически поставленных статуй. Кентер, один из любимых учеников Парета, почему-то следовал за ними до самых дверей приемной комнаты.
– Твое величество, располагайся, – Парет демонстрировал учтивые манеры, – Признаться, наш прошлый разговор произвел неизгладимое впечатление на меня. Даже думал просить аудиенции у твоего величества, а тут – такая удача. Ты нанес мне визит.
– Я тоже рад видеть островок образования и здравого смысла во всем этом хаосе, – улыбнулся Михаил.
– Предположу, что дело, приведшее тебя ко мне, очень важно. До меня доходят слухи об отсутствии спокойствия в стране и за ее пределами. Опять же, этот заговор…
– Скажи, ты разбираешься в амулетах? – король решил сразу 'взять быка за рога'. Раньше он опасался даже лишний раз употреблять слово 'амулет' в разговорах с ишибами, чтобы не натолкнуть их на нежелательные мысли. Теперь же, ситуация требовала резкого ускорения его действий. Возможно, даже любой ценой.
– Одно время я работал над ними. Не скажу, что достиг особенных успехов: до амулета Террота мне было ох как далеко. Но все же несколько разработок кажутся мне не совсем безнадежными.
