— Да было бы неплохо — согласился я. Тогда я ещё не знал, что заехали мы туда не случайно. Ты б поведал нам о летоисчислении, смене времён и так далее.
— Дык как везде — отмахнулся он, потом, глянув на меня, вздохнул и принялся объяснять.
— В общем, так времён года у нас четыре Вёсна. Лето, Осень и Зима. Каждая пора, разбита по три месяца, В Весну входит — Зимобор, Березол, и Ярец. На средину березола приходится начало следующего года. Лето начинает Червец, за ним идут Громовик и Житнич. Затем приходит пора Осени и наступает — Зоревик, Жёлтень и Овсень. А завершает год зимняя пора, время лютых морозов. Приходит Хмурень, за ним Студень и Ледень. Год отсчитываем от весеннего солнцестояния, равноденствия. Летоисчисление ведём по разному самое древнее от периода Трёх Солнц. Но народов в Славии живет много и отсчетов много, всех и не упомнишь.
Пока он рассказывал, мы приблизились к окруженной частоколом из могучих, по-особенному заостренных стволов, деревне. Ворота были распахнуты, тут не от кого не стереглись, но как сказал Вильдигор — частокол, это верность старым традициям, и вообще береженого Белбог бережет.
У Вильдигора оказались на этом хуторе то ли знакомые то ли дальние родичи, и вскоре нас уже радостно встречали в доме старейшины поселения — Мирослава. Всё-таки он оказался родственником Вильдигора, у того их было не мало, о чём он сам и поведал за ужином. Женщины, выполнив, все свои обязанности, были отправлены в женскую часть дома, за столом остались лишь одни мужи, и разговор потёк неспешно и размеренно. Некоторое время опаску вызывал Куру, но когда я при помощи все того же Вильдигора, объяснил что Куру не дикий зверь, а вполне цивилизованный житель одной далекой страны, они поуспокоились. А после того, как он их еще и поприветствовал, вполне нормальной человеческой речью, они обрадовано заулыбались. После обсуждения первых новостей, которые я слушал в пол уха, Вильдигор спросил:
— Ну а чё смурные такие? Неча отмалчиваться, выкладывайте, что тут творится в округе то.
Они некоторое время переглядывались молча, а затем сын старейшины Вельдемир, помявшись немного, откашлялся, и начал говорить:
— Тут давеча места нехорошие пробудил кто-то ото сна, и начала тут нечисть погуливать, люди пропадают русалки да берегини уходят, лешего да мавок в лесу почти не встретишь, тварей разных доселе невиданных поразводилось. Лес местами темный и весь покрученный какой-то, озерца заболачиваются ни с того ни с сего. Лесовиков не дозваться, чтоб поспрашивать чего видят, слышат, и кто такое творит в их угодьях? Обычное зверье, правда, бегает, и лосей и оленей, и Беров хватает, но они тоже те места стороной обходят. Хоть этих странных мест, не так и много, но разведать надобность, и страшил этих непонятных погонять.
— И главное твари эти вид свой прям на глазах менять могут, шкура их течет словно вода, переливается, глядь а оно уже вовсе не такое как было токмо. — добавил Мирослав — и словно члены его удлиняются и тянутся за тобой по лесу… Мы много чё навидались, но такого…
Я молча слушал, а сам всё перебирал в голове всё что помнил из заклятий посвящённых быстрому обучению языкам, а так же заклятий Познания Сути, которые могли сработать при минимальной затрате Силы, ибо сейчас черпать её вдосталь было не откуда.
Куру неспешно доставал лапой куски вареной осетрины. Стол накрыли по-простому, то что лес дает как пояснила, ставя на стол снедь, дочка Мирослава и сестра Вельдемира — Марефа. Текучий мед в глубоких деревянных мисках, лепешки, выпеченные из каких-то плодов, всевозможные крупные фрукты и ягоды, сыр, орехи, рыбу печеную и вареную, зажаренных на вертелах тетеревов и глухарей. Не было только копытных потому как не принято на собратьев меньших охотиться, если есть другая еда, как поведала все та же Марефа.
— К обеду соберётся дружина, и с отрядом прибудет Даридар наш местный воитель, — продолжал тем временем Мирослав — Хотим рейд организовать, пора проведать, что за напасть творится в разливах «Манушки», правого притока «Багена».
— Слышь Априус, чудное у тебя все-таки имя, надо бы по своему переиначить на наш лад, — уже обращаясь ко мне, сказал Вельдемир, — давй с нами в рейд, ты хоть и пришлый, но мож чем подмогнёшь.
— Да я не против, может, в чём и пригожусь — ответил я, почти не раздумывая, — после всего случившегося за последний временной отрезок правда тот, который я помнил, было бы очень даже кстати отвлечься и от себя и от неразрешимых вопросов.
Как здесь говорят — на том и порешили.
Дом у старейшины был большой и просторный, с множеством комнат, и нам отвели на ночлег одну, имевшую узкое высокое окно и стеленный досками пол. Жилище отличалось довольно сильно от всех виденных мною ранее, всё было необычным и непознанным. Для моего вечного спутника, почитая его как гостя, тоже отвели лежанку, покрытую травяными матрасами, на которых он довольно быстро и уснул. Я некоторое время поворочался, потом, запретив мозгу тревожить меня мыслями, ушел в транс, а там и в сон.
На следующий день, наскоро позавтракав, и оставив коней на попечение местной ребятни, по-быстрому сбитый отряд отправился в путь. Мы на ходу знакомились друг с другом. Вельдемир взял на себя роль посредника и представил мне своих Другов, как они называли себя в отрядах.
— Гляди Априус вон тот здоровяк с секирой — это Богдан, за ним идёт Гатило тоже скажу тебе, — наглухо руками забивает, любит большего всего палицей орудовать. А это — он указал на довольно худощавого парня — Зорян, лучший стрелок из лука во всей округе, возле него Рамир — пращник, но и копьем владеет здорово. Наши парни, если им копье дать, один на один с Бером выходят, и верх берут.
Он повернулся в другую сторону и продолжил. — Те двое — братья Степан и Малик, дальше Марей по прозвищу Коршун, потому что издали все подмечает, и на верхушки деревьев лазит. А то Фадей с Буруном, они у нас мастера кистенем орудовать. Ну это оружие такое, гиря делалась из очень прочного и тяжелого лосиного рога, в костяной грушевидной заготовке просверливают дырку, куда вставляем металлический стержень с петлей, к которой и прикреплялась цепь или ремень. В дружинах его боевым цепом называют, ну а мы по старинке кистенем продолжаем. Так вот что я тебя скажу, не каждый может обучиться владеть им мастерски, а Фадей и Бурун смогли.
Я молча выслушал все пояснения, ответил на все приветствия, и теперь лишь думал, как бы не ударить в грязь лицом, без магии, я не такой уж и вояка… Бежавшего, рядом со мной Куру ранее решили не представлять как самостоятельную личность, во избежание ненужных расспросов. И поэтому он просто разглядывал каждого представляемого и делал вид что принюхивается, пробегая мимо.
