Зачем это животное явилось сюда? Убить их и съесть? Инстинктивно Шустрик понимал, что это не так. Как бы то ни было, оно старалось избежать встречи с ними, хотя, судя по запаху, такое животное было способно постоять за себя в случае необходимости. Может, тут был его дом? Но ведь запаху него очень резкий и отчетливый, а вчера его здесь не было. Стало быть, оно притащилось сюда, чтобы попытаться украсть их мясо.
Неожиданно в темноте раздался грохот сыплющихся камней, и тут же Раф сказал:
– Стой где стоишь! Если попробуешь проскочить мимо, я тебя убью!
Ответа не последовало. Ощущая дрожь в коленках, Шустрик собрался с духом и занял позицию в нескольких футах от Рафа, так чтобы надежно перекрыть путь между ними.
– И я тебя тоже убью! – крикнул Шустрик. – Выходит, ты будешь убит дважды, отчего тебе никак не станет легче.
В следующее мгновение Шустрик отпрянул, издав удивленный возглас, ибо он услышал ответ, причем говорили, похоже, на чем-то вроде самого настоящего собачьего языка, правда, несколько странно. Речь эту трудно было разобрать, поскольку ничего подобного в своей жизни Шустрик не слышал, но, судя по всему, голос этот принадлежал животному, которое находилось с собаками в некотором родстве.
– Што тебе за прок убивать меня, голубчик? Ты сам трех дней не проживешь.
В этом голосе слышались вкрадчивые нотки, словно обладатель его еще не вполне решил, как поступить – драться, убежать или подольститься, однако, похоже, почел за лучшее испытать последнее.
– Ты кто? – спросил Раф.
Шустрик чувствовал себя весьма неуверенно и терялся в догадках, те же ли ощущения испытывает чужак.
– Ты пес? – вновь спросил Раф.
– Ну уж сразу и пес. Глянь, что сзади! – неожиданно выкрикнул чужак, словно предупреждая об опасности.
Шустрик резко обернулся. В то же мгновение, когда он сообразил, что его надули, Раф, сметая Шустрика с дороги, бросился на середину туннеля, чтобы перегородить выход и не дать уйти незваному гостю. Теперь они с чужаком боролись на камнях, отчаянно работая зубами, но когда Шустрик подоспел Рафу на помощь, драка уже прекратилась, и из глубины туннеля вновь донесся звук сыплющихся камешков под лапами убегающего чужака.
– Стой где стоишь! – снова сказал Раф. – Если побежишь дальше, я догоню тебя и сломаю тебе хребет!
– Кы-ы, малый, не стоит, – ответил чужак на том же странном, похожем на собачье, наречии. – Чего в драку-то лезть? Славный вопросик, мил ты мой песик.
Слушая, Шустрик ощущал биение своей крови, он испытывал не страх, но некое смешанное чувство отвращения и приязни. Голос этого вонючего чужака был подобострастный, хитрый, как у вора и лжеца, бесхозяйного бродяги, противный голос, не внушающий ни малейшего доверия. А кроме того, голос этот был полон едкости, силы и отваги, а также безжалостности, причем в первую очередь по отношению к себе. Его веселый бродяжий говор был, казалось, сродни безумию самого Шустрика. Зачарованный, Шустрик ждал, когда чужак снова заговорит.
– Трех дней оба не проживете. Кровь пустют враз, – продолжал голос, словно уговаривая. – Где у кусточка ляжешь – и точка, псиное тело – милое дело…
Сам того не замечая, Шустрик обнаружил, что отвечает:
– Небо разверзлось, понимаешь. Грянул гром, и молния ударила мне в голову. А до этого все было черное и белое, то есть дорога была черная и белая, а потом приехал грузовик, и табачный человек бросил мою голову в огонь. Прыгну я под потолок – поймаю сахара кусок, – сказал Шустрик, после чего задрал голову и залаял.
– Заткнись! – остановил Раф.
– Вона как? – обратился голос к Шустрику. – Может, и так. Кошки-мышки, пшли со мной, братишки, укажу вам правильную дорогу. Толк с тебя будет, верно дело.
– Да, ты все понимаешь. Я пойду с тобой, только скажи куда, – ответил Шустрик и пошел в темноту на голос.
– Ух и досталось тебе, приятель, – прошептал голос теперь уже совсем рядом. – Што за дырка на твоей голове? Кто тебя, а?
– Белохалатники, – ответил Шустрик.
Теперь вонь чужака стояла вокруг, хоть топор вешай, боль в голове у Шустрика отступила, так что сам он и голос пришельца легко и без усилий поднимались к темно-синему небу, вылетая в мерцающий звездами овал выхода из пещеры.
Шустрик не сразу сообразил, что Раф вновь сшиб на землю незнакомца, заслышав, что тот предпринял новую попытку прорваться по туннелю наружу. Затем Шустрик все-таки учуял, что Раф настолько зол, что если не поберечься, то рискуешь быть сильно искусанным. Поэтому Шустрик замер, лежа на камнях, и сказал:
– Кем бы он там ни был, Раф, нам нет смысла убивать его. Он будет драться, а это, в общем-то, нам тоже ни к чему.
– Ты его проспал, соня, – ответил Раф. – Если бы я не остановил его, он стащил бы у нас овечью ногу, которую ты принес.
– Он говорит, что он пес. Умей твоя тень петь песни…
– Мне нет дела до того, что он говорит. Он вор, и он поплатится за это.
– Ы-ый, охолони-кось, – посоветовал голос из темноты. – Башка у тебя на плечах есть? Што в драку-то? Давай со мной, со мной не пропадешь. А то, грю, долго не протянете.
– Не протянем? – спросил Шустрик.
– Во-во, не протянете, как пить дать не протянете.
– С чего это вдруг?
– А то, приятель, что ярок резать на холмах – последнее дело, – ответствовал незнакомец. – А-ый, вы ж и хорониться толком не могете. Сами сгибнете и меня до добра не доведете. Ходить надобно тишком, ползком, не то спустют шкуру, как пить дать.
– Так что же ты нам советуешь? – переспросил Шустрик, к своему удивлению осознав, что, в отличие от Рафа, он в состоянии разобрать кое-что из речей этого животного.
– Будете охотиться и убивать шерсть, вместе со мной. Будете выходить и возвращаться сытыми, вместе со мной. Со мной будете целые, как пить дать.
Голос чужака, скользкий и вкрадчивый, стал гипнотически мелодичным, так что Шустрик навострил уши и раздул ноздри, принюхиваясь в темноте.
– Послушай, Раф! Только послушай!
– Кто бы он ни был, доверять ему нельзя, – сказал Раф. – Все равно я не понимаю ни слова из того, что он говорит.
– А я понимаю, – возразил Шустрик. – Нюхом и слухом. Я слушал за печкой сверчков и слушал под дверью жучков. С головой у меня теперь лучше. Она раскрылась, как цветок, – сказал он и весело подпрыгнул.
Раф недовольно зарычал, и Шустрик вновь присмирел.
– Он говорит, что мы с тобой здесь бродяги и нам угрожает опасность, потому что мы не знаем этого места и не умеем себя вести, а это почему-то ему тоже грозит опасностью. Он предлагает нам, чтобы мы делились с ним своей добычей, а он, в свою очередь, будет давать нам добрые советы и научит, что делать.
