- Идея! - сверкнул глазами Иван, хватая Кису за руку. - Значит так, кармамон тупой, смотри, Санджи - это девушка, я ее целую…
Программист закрыл глаза и чмокнул воздух чуть правее щеки наместника, а потом посмотрел на медведа и добавил:
- И в этот момент ты поднимаешь лапы и кричишь: 'Превед'! Понял?
На морде у кармамона ноль эмоций. Ивану пришлось еще несколько раз повторить инсценировку, но животное так и не шелохнулось, зато Сюси, я и котейко с крокодильчиком хохотали до упада. Непорядок, понял программист. Ему попался совершенно не тренируемый монстр.
На все намеки Сюси-куна, что кармамонов следует выращивать из маленьких, и медведа стоило воспитывать из мишутки, Иван лишь отмахивался и намекал малышу, что в свои восемь или десять тот столько не мог знать.
В качестве следующей пытки над медведом Иван избрал следующее. Он запрятал кармамона в мячик, дал его в руки Санджи, а сам крепко обнял меня и повторил ту же инсценировку, что и с наместником Ниххонии, за одним маленьким исключением. Киса должен был нажать на кнопочку и выпустить кармамона как раз в тот момент, когда программист якобы целовал меня.
На третий раз все получилось просто прекрасно. Санджи научился выпускать медведа из шарика как раз в нужный момент. Однако безмолвный тупоголовый кармамон так и не хотел учиться странной не заявленной в прилагающейся к нему инструкции атаке.
А Сюси-кун от скуки сидел, под деревом и водил по страничке в пустой манге автоматическим карандашом. И где только восьмилетний мальчуган научился рисовать аниме-картинки на уровне лучших художников - совершенно не ясно. Когда вся эта история закончилась, мы рассмотрели его картинки. Особенно ту самую, первую: мы с Иваном целуемся взасос, а перед нами стоит медвед с поднятыми лапами. О! На лицах нарисованных парней - столько эмоций, столько любви друг к другу. И подлый кармамон нарушает их сладострастные лобзания, какая досада.
Как только мальчуган закончил свое творение, он показал мангу всем остальным и спросил:
- Вы этому хотите научить своего медведа?
Только не понял Сюси, почему Санджи вдруг в ужасе схватился за голову, бросил на землю мячик и кинулся к горе-художнику. А по какой причине Иван вдруг потянул руки ко мне, повернул кепку козырьком назад, обнял и, скопировав точное выражение лица, нарисованное мальчиком в манге, поцеловал меня взасос, - осталось в области непознанного. Художник открыл рот, удивляясь тому, как только что нарисованное им претворяется в жизнь в точности до малейшей эмоции.
И тут яркий свет озарил полянку - это из кармамячика материализовался медвед, машинально поднял лапы и заорал, словно в рупор на чистом русском: 'Превед, кросавчег!'
И как только было произнесено последнее слово, программист мигом оторвался от поцелуя и с пренебрежением утер губы, ровно, как и я.
- Ура! Заработало!
Только я, покрасневший ярче своей кепки, вовсе не радовался тому, что получилось.
- Браво! Бис! - знакомые голоса послышались из-за кустов, и на поляне появились давешние хулиганы из команды Комета.
- Так, Неб, кажется, кто-то напрашивается на двойные проблемы! - пощелкивая пальцами, злобно произнес Иван.
Его взгляд готов был испепелить на месте так неудачно появившихся нахалов. Да и я выглядел не лучше. Ярость и ненависть били через край, думаю, ни один нормальный человек не захотел бы оказаться у нас на пути в такой момент. Пока мы шли в сторону хохочущих над мальчишескими поцелуями хулиганов, я успел извлечь из карманов куртки оба кармамячика.
А Сюси, у которого Санджи успел отобрать изрисованный альбом и карандаш, сидел и смотрел, что же произойдет дальше, хотя и предполагал, что команде Комета не мешает указать их место - в небе. Но только котейко с крокодильчиком выпрыгнули из кармамячиков, как оба монстра оказались пойманными в металлические сетки, что бросили в них хулиганы.
- Вперед, Габриэлла! - мигом среагировал малыш, подбрасывая свой мячик.
Оттуда выпрыгнула фиолетовая крыска, только атаковать воров ей было не суждено. Пролетев пару метров, кармамон врезался в дерево. Когда крыска свалилась в траву, то над ее головой уже вовсю кружили золотистые звездочки.
- Неудачники! - гоготал синеволосый хулиган. - Зато у нас теперь есть редкий кармамон!
И парень похвастался сеткой, в которой сидела и грозно на него смотрела черная кошка. Его подруга сгребала в третью сетку и крыску Габриэллу, нагло отпихивая от себя плачущего Сюси-куна. А малыш не переставал вопить, что это его первый кармамон, и что он так и знал, что сразу же будет ограблен командой Комета.
Двое взрослых и кот против четверых детей - это, конечно, нечестно, если не учитывать, что физическая сила троих агентов осталась на уровне их реального возраста. А мы с Иваном прекрасно научились драться в паре, особенно за те недолгие три месяца, что тренировались в спортзалах ОСЯ после миссии в Лесоморье.
Пока хулиганы бравились своими подвигами и рассказывали ограбленным мальчишкам, куда они переправят их кармамонов, мы не стали развешивать уши, как привыкли это делать ниххонские персонажи, и чему предался, кстати говоря, Санджи Киномото.
Он стоял под деревом и, открыв рот, думал о том, как страшны хулиганы из команды Комета, что этих двоих не может поймать полиция, и что моим кармамонам и крыске Сюси теперь придется несладко.
Только не ожидавшие атаки парень, девушка и их говорящий кот оказались крайне удивлены, когда им по лицам заехали кулаками и каблуками. Не успели кометчики очухаться, как их руки заломили за спину. Сетки, как и следовало ожидать, выпали, и божественные кармамоны владыки Двух Земель оказались на свободе. Ехидная улыбка скользнула по моему лицу.
Котейко хулиганов выпустил острые когти, чтобы вцепиться в одну из симпатичных физиономий карманников, когда крокодильчик окатил его струей воды, а черная кошка оставила на его морде и брюхе глубокие борозды от своих коготков.
- О, Себек! - разглядывала она окровавленные когти. - В Ниххонии у кошек мощное оружие, мяу.
- У крокодилов тоже! - подпрыгнул на месте ее товарищ.
- А что нам теперь делать? - задал закономерный вопрос Иван, который с трудом сдерживал запястья вырывающегося синеволосого парня.
Радостный Сюси-кун, который получил обратно свою Габриэллу, носился кругами по полянке и напевал: 'Какой чудесный день, какой чудесный пень, какой прекрасный я и песенка моя'. Знакомый мотив, интересно, откуда его знают детишки из Ниххонии?
Санджи к тому времени отошел от 'мангачного ступора' (позвольте я это буду называть так) и разговаривал с заявившимися на полянку карматренерами. Как успели разглядеть их мы, то был черноволосый мальчишка в костюме, очень похожем на мою теперешнюю одежду, рыжая девочка и узкоглазый смуглый мальчик в зеленой жилетке поверх яркой футболки. На плече у первого сидел большой желтый кармамон, имя которому знал даже Иван Дурак - Пика-чу. Только в каталоге монстров это создание значилось под куда менее звучным - электромышь.
