Не хватало только Вэка Вонимора, румяного егеря герцога, но через минуту подоспел и он.
— Рорин вернулся, ваша светлость, — доложил Вэк. — Видно, так уж принцу на роду было написано.
Сэлд выхлебал миску похлебки, подчистил остатки корочкой хлеба и подумывал о добавке. Нет, от сытости его совсем разморит.
— Главное, что надо решить, — заявил он, — расширить ли площадь поисков или еще раз прочесать окрестности.
Все ждали, что скажет герцог.
— Нет, — отозвался он. — Нужно сделать перерыв. Люди выбились из сил. Удивительно, что до сих пор у нас ни одного несчастного случая. Измотаны даже птицы, а это что-нибудь да значит. Я никогда не видел их в таком состоянии. Люди пусть спят, орлы отдыхают. После подъема мы продолжим поиски.
— Так точно, — по-военному отчеканил Найномэр. Его коротко подстриженные усики сливались с отросшей за последние дни щетиной.
— Повторяю, попробуем еще раз облететь окрестности. — Принц Тень был неумолим. — Прошло два дня. Если Виндакс ранен, каждая минута на счету. Пока мы спим, он умрет. Нет, продолжим сейчас же.
— Тень? — прошелестел чей-то голос — точно сухие листья.
— Сенешаль?
— Ты когда-нибудь видел человека, выжившего после полета на отравленной птице?
— Нет. Но всякое случается, и принц — необычный человек.
— Посмотри на меня, — прошептал Укэррес. — Это случилось со мной. Я выжил. Не я, а то, что от меня осталось — меньше половины… Небесная болезнь… Говорят, мне повезло. Сомневаюсь. У меня не осталось ни одного здорового органа, моя жизнь — сплошная мука.
— Но… — Сэлд запнулся.
— Я сам виноват: проглядел. Пробивающий Тучи — так звали орла. Его швыряло то вниз, то вверх. И опять вниз. А потом он преспокойно отправился домой и приземлился на насест, точно ничего не произошло. Меня подобрали — и я кричал три дня, не замолкая ни на секунду. Поверь, мальчик, отказавшись от поисков, ты окажешь принцу добрую услугу.
«Не расслабляйся, гони прочь эти мысли», — приказал себе Сэлд.
— Шансы нулевые, Тень, — тихо сказал герцог. — Все решилось в первые несколько минут. Скорее всего принц Виндакс погиб в том облаке. Мы не знаем, куда, в каком направлении помчалась потом Покорительница Ветров. Допустим, принц выбрался живым из облака. Все равно он не прожил и часу. Вверх-вниз, вверх-вниз. Ты слышал, что сказал Укэррес? Когда действие мышиного яда прекратилось, птица, наверное, упала от изнеможения. Ведь Покорительница Ветров далеко не молода, и ей порядком досталось. В этом случае принц разбился при падении или в течение двух дней медленно умирал от ран. Даже если он чудом остался невредим, в нашей округе мало пригодных для жизни мест.
Принц Тень ударил кулаком по столу — и зря, каменная столешница не издала ни звука.
— Наш долг — найти его! Живого или мертвого.
Фон терпеливо кивнул:
— Допустим, мы найдем тело принца. Рассуди сам, нельзя же рисковать живыми людьми ради мертвого тела. Надо прервать поиск по крайней мере часов на восемь.
— Возможно, кто-нибудь видел, как он упал, — начал Сэлд. Чепуха… Здесь все равно что в пустыне. Это близ пика Рамо наверняка заметили бы свалившегося с неба человека, но на Рэнде, во всяком случае в окрестностях Найнэр-Фона, крестьян совсем мало.
— Мы спрашивали в каждом доме. — Герцог сохранял спокойствие.
Послышался храп: многие в комнате уже спали, уронив головы на столы или растянувшись на лавках.
Сэлд не находил слов.
— Вы сами пошлете второе извещение? — спросил Найномэр.
Герцог кивнул:
— Я сообщил о несчастном случае и предупредил, что надежды мало. Думаю, теперь следует известить двор, что, хотя поиски продолжаются, шансов почти не осталось и принца Виндакса надо считать погибшим. Не желаете ли послать и свой собственный отчет о происшедшем?
— Вы сообщили, что это убийство? — сердито спросил Принц Тень.
— Нет, — отрезал герцог. — У тебя есть доказательства?
— Летучих мышей в гнезде не было, я проверял. — Сэлд повернулся к Вонимору: — Вы сами руководили уборкой. Куда делись тушки?
Егерь поколебался с минуту, потом ответил:
— Мы их выбросили на свалку у темной стороны башни. Подите проверьте.
— Проверим. Мог кто-нибудь забраться на свалку?
— Да.
— В таком случае кто-то нашел дохлую мышь, принес в гнездо, выбрал момент и подкинул ее Покорительнице Ветров. Сами знаете, ни одна птица не устоит перед таким лакомством.
Мертвая тишина. Наконец заговорил герцог:
— Это произошло за несколько минут до начала охоты. Там было всего несколько человек. Кого ты обвиняешь?
Принц Тень опустил глаза:
— Не знаю. Но один из нас — убийца.
— Мы могли упустить пару мышей, их трудно заметить… не поручусь… — бормотал Вонимор.
— Это убийство, — повторил Сэлд.
На сей раз молчание прервал Найномэр:
— Если принц погиб от руки злодея, Тень, или просто ранен, ты обвиняешься в государственной измене. Верно? Если же произошел несчастный случай, король, возможно, проявит снисхождение.
Опять тишина.
— Это убийство. — Сэлд упрямо стоял на своем.
Найномэр с герцогом переглянулись.
— Вы — представитель гражданской власти, ваша светлость, — сказал вице-маршал. — Вы считаете, что принц мертв?
— Боюсь, что так.
Найномэр кивнул:
— В таком случае. Тень, ты больше не Тень. Ты лейтенант… Харл, если не ошибаюсь. Отныне ты подчиняешься моим приказам. Мы отдохнем, а потом возобновим поиски. Руководить ими будет его светлость и я. Острого Когтя мы оставим тебе, все равно больше с ним никому не сладить. Будет проведено расследование.
— Я — Тень! — крикнул Сэлд и вскочил. — Меня назначил король!
— Король убьет тебя, — проворчал Укэррес.
— Я — Тень!
Найномэр махнул рукой, и несколько казавшихся спящими солдат подбежали к нему.
— Отведите этого человека в его комнату, — велел вице-маршал.
— Я — Тень! Я отдаю приказы!
Сэлда потащили прочь из залы — он сопротивлялся и то ли плакал, то ли кричал:
— Я — Тень!
Из простых яиц порой вылупляются странные цыплята.
Поговорка летунов
— Играю, — заявил Оролрон XX, — а что скажете вы?
Солдатик с гладким детским лицом нервно облизнул губы.
— Боюсь, я — пасс, — хрипло прошептал он.
Брови короля поползли вверх.
— С двумя королевами на руках? — заворчал Оролрон. — А где же хваленое мужество наших гвардейцев?
Лейтенант Ролсок побледнел еще сильнее — а казалось, дальше уж некуда, — и бросил на стол пять золотых монет. Стодневное жалованье лейтенанта гвардии. Жил Ролсок не на эти деньги — ему достаточно присылали из дома, но сейчас капельки пота над его верхней губой сверкали, точно алмазы.
